Триша Левенселлер - Дочь короля пиратов [litres]

Джескора рядом нет, чтобы отомстить. Но вот Райден может. Скорее всего, он даже способен собрать собственную команду.

Я не боюсь.

Я встаю на колени и только тогда понимаю, что смотрю на кинжал.

Райден позволил мне оставить его. Уже давно этот парень знает, что у меня есть оружие. Но он доверился мне, решил, что я не стану использовать его без большой надобности. Райден подарил мне что-то для защиты. Он забрал у меня все остальное, но позволил сохранить этот единственный знак доброй воли.

И он поверил, что я не убью его брата?

Какой дурак.

Я нависаю над грудью Драксена, представляю, как нож погружается внутрь, представляю сопротивление кожи и внутренностей, слышу звук лезвия, скользящего между ребер.

Но сколько бы я ни думала об этом, не могу заставить свою руку опуститься вниз.

Как бы я ни старалась не поддаваться влиянию Райдена, я не могу убить его жестокого брата.

Я лишила жизни сотни людей. Почему не могу сейчас?

Проклятый Райден.

Я пытаюсь оправдать собственную слабость тем, что не хочу тратить время на убийство. Конечно, я потратила достаточно времени, сидя здесь и размышляя об этом. Но это не имеет значения.

Мне нужно заполучить карту.

Я должна найти Райдена.

Я ОСТОРОЖНО ВЫГЛЯДЫВАЮ из каюты Драксена.

С того места, где я стою, никого не видно, но уже темнеет, так что трудно определить точно. У штурвала никого, потому что в данный момент мы не плывем. Драксен выжидает, вероятно, разрабатывая какой-то план проникновения в крепость моего отца. Если еще этого не сделал. Что бы он ни планировал, ничего не выйдет. У моего отца повсюду разведчики. Возможно, они уже заметили корабль.

Мы проплывали мимо маленьких пустых островов, которых много в этой части океана. Мой отец выбрал в качестве места встречи один из самых больших. До него, должно быть, несколько часов плавания.

Я добираюсь до главной палубы и еще раз осматриваюсь. Замечаю какое-то движение по левому борту. Сделав несколько шагов, я понимаю – это Райден готовит лодку.

– Ты убила его? – первое, что он спрашивает.

– Удивительно, но нет. Всегда пожалуйста.

– Спасибо. Это значит для меня больше, чем я могу выразить словами.

Я пожимаю плечами.

– Это для меня? – спрашиваю я, указывая на лодку, которую он спускает на воду.

– Да. Я приказал команде уйти на нижнюю палубу. У тебя достаточно времени, чтобы добраться до замка твоего отца. Единственное, о чем я прошу, – дай нам фору, прежде чем говорить королю пиратов, где видела «Ночной путник» в последний раз.

– Если пошлю за вами отца, никакая фора не поможет. Единственная причина, по которой вы все еще живы, заключается в том, что он никогда вас и не искал.

Райден отрывает взгляд от веревки в своих руках.

– Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что…

– Мой захват был всего лишь уловкой.

Взгляд, который он бросает на меня, стоит сказанного.

– Но я думал, ты решила извлечь максимум пользы из своего похищения, поэтому начала обыскивать корабль, как только прибыла.

– Боюсь, что ты ошибся. Я с самого начала планировала быть похищенной. Так приказал мой отец.

Райден в замешательстве.

– Зачем королю пиратов посылать свою единственную наследницу на такое опасное задание?

– Потому что только я могла с этим справиться. У меня есть определенные способности, которых нет у других.

Райден отпускает веревку. Должно быть, лодка уже достигла воды.

– Ты используешь их и сейчас? Вот почему я себя так веду – помогаю тебе и прочее?

– Будь это так, ты бы уже отдал мне карту. Поскольку ты так старательно прячешь ее от меня, можешь быть уверен, – ты все еще контролируешь свой разум.

– Твои глаза изменились, – говорит Райден, казалось бы, первое, что пришло в голову.

– Что?

– Они были синими, когда ты только приехала. Теперь они зеленые.

Этот парень ужасно проницателен. Мои глаза голубые, когда со мной сила моря. Как только сущность сирены исчезает, они возвращаются к натуральному цвету – зеленому.

– У меня сине-зеленые глаза, – пытаюсь выкрутиться я.

– Ничего подобного. Они определенно изменились. – Райден прислоняется к перилам, выглядя на удивление бесстрашным. – Кто ты?

– Так сразу и сказала.

– Ты что, сирена?

От этого слова я съеживаюсь. Так странно слышать его из уст Райдена.

– Не совсем.

– Твоя мать – сирена. Та история. Слух о том, что твой отец – единственный, кто переспал с сиреной и остался жив, правда?

Есть ли смысл отрицать? Мой отец в любом случае в скором времени потопит этот корабль.

– Да.

– Но почему ты такая? Для выживания сиренам нужны мужчины, но они же все равно рождают себе подобных. Почему ты выглядишь как человек, а не как морское существо?

– Отличный вопрос. Ты прав: я сирена, но только наполовину. И есть нечто особенное, связанное с моим рождением. Я объясню, если скажешь мне, где спрятал карту.

– Как бы это заманчиво ни звучало, я пас. Почему бы тебе не покончить с этим и просто не заставить меня рассказать?

– Это работает не так.

– Тогда как это работает?

– Я расскажу тебе. Только, пожалуйста, Райден, отдай карту.

– Прости, Алоса.

– Хорошо. Сама найду. Только хочу, чтобы ты знал, – я ненавижу это делать.

Я обращаюсь к неестественной части себя. Внезапно мне становится неуютно в собственной шкуре. По рукам и ногам бегут мурашки, волосы, кажется, встают дыбом. Это утомительно – быть настолько осведомленной обо всем, что меня окружает.

– Ты опять это делаешь, – замечает Райден. – Меняешься.

Никто прежде не замечал происходящих во мне изменений. Даже мой собственный отец, так почему Райден может?

– Я взываю к той части, что досталась мне от матери.

Ненавижу ее использовать. Чувствую себя ужасно, перестаю быть собой.

– Это дает тебе возможность читать мои мысли?

– Нет, только твои чувства.

Мои слова, кажется, вызывают у Райдена приступ тревоги. Его эмоции в один миг перекрашиваются из ярко-красного в светло-серый.

Серый – интересный цвет. Когда речь идет о темно-серых грозовых тучах, эмоции связаны с чувством вины. В более легком оттенке – это горе.

Райдена охватывает глубокая печаль. Но перемена настолько быстрая, что наводит меня на мысль – он специально думает о чем-то очень печальном, чтобы я не могла прочитать что-то еще.

– Ты нарочно думаешь о грустном? – спрашиваю я.

– Ужасно, что ты знаешь, о чем я думаю.

– Я не знаю, почему тебе грустно. Я только вижу, что ты думаешь о чем-то, что заставляет тебя страдать.

Теперь мне нужно сыграть на его страхе. Райден боится, что я найду карту. Он не стал бы прятать ее в одном из карманов. Он догадывался, что я буду его искать, поэтому наверняка спрятал карту где-нибудь на корабле. Если хочу получить ее, придется выяснить, насколько сильно напуган Райден.