Джефф Грабб - Кормир [ЛП]

— Вангердагаст, — сказал Аталон, размахивая стаканом. — И его маги.

Раулиган фыркнул.

— Ну уж нет. Если бы они хотели власти, то получили бы её уже много лет назад с помощью банального подчинения сознания молодого Азуна. Нет, виновник происшествия — кто-то настолько умный, что смог обыграть регента и его волшебников.

Все кивнули, а купец из Амна сказал:

— Я тоже так думаю. Придворный Маг слишком занят сейчас.

Снова все кивнули.

— Очень важные дела, от которых зависит судьба Кормира, — сказала Тесса.

Гормон хмыкнул и махнул кружкой Донефу.

— Маг скоро и до тебя доберется.

— А я с радостью заверю его в своей верности короне, — грубо ответил дворянин.

— А что если он попросит вас присоединиться к плану по установлению нового порядка в Кормире? — спросила Тессара, помахивая указательным пальцем.

— Маг у руля королевства? — спросил Раулиган. — Сембийцы не допустят такого. Если так случится, тут же начнётся война.

— Только для того, чтобы свергнуть Вангердагаста и утвердить кого-нибудь, кто будет удобен торговым домам Сембии, — ответил купец Иткур, громко опуская свою кружку на барную стойку. — В мире достаточно магократий — Тэй, Халруаа.

Гормон махнул рукой.

— Люди, это всего лишь догадки. Все, что мы знаем, это то, что герцог Беро умер, барон Томдор и король Азун находятся при смерти, регент Вангердагаст проводит частные беседы с аристократами, чьи дети слоняются по городу в поисках, видимо, бесплатных графств.

— Может, они их и получат, — пробубнил Аталон. Гормон не обратил на это внимание и продолжил:

— Некоторые считают, что регент принуждает дворян приносить клятву верности ему, а некоторые уверены, что он формирует оппозицию власти, пока та ослаблена.

— Или, может, он водит всех за нос, создавая ворох заговоров, которые потом все раскроет и будет героем для всего королевства, — сказала Тессара, кивая в сторону Донефа.

— Но зачем все это?! — запротестовал Раулиган, размахивая руками. В одной из них он держал кружку, но, судя по всему, она уже опустела. — Все же мы слышали о доспехах, которые исцеляют раны, когда надеты поверх них, и о заклинаниях, с помощью которого можно получить нового короля из частей старого. А еще я слышал, что на Обарскирах, их дворце и жилом комплексе рядом с ним толстым слоем лежат защитные заклинания. Неужели это ничего не значит?

— Предатель может быть среди волшебников, — сказала Тессара. — Тогда и магия, наложенная на дворец, не будет мешать ему.

Гормон кивнул.

— Я слышал, — начал Аталон, — что леди Ласпира и другие приближенные регента начали обыскивать подземелья на предмет каких-нибудь древних лекарств, но принцесса Таналаста отозвала их и приказала опечатать подземелья.

— Видимо, она хочет, чтобы её дорогой папочка умер, — пробормотала Тессара.

Аталон лишь развёл руками.

— Она лишь сказала, что то, что ранило её отца, может прийти из подземелий, и приняла решение запечатать их, пока не настанут более спокойные времена, хотя, она-то должна знать, насколько хорошо охраняются подземелья.

— Погибель Обарскиров за углом, — мрачно сказал амнец. — Да в этих подземельях полно всего неисследованного — живые доспехи, Зал Вестников Меча….

— Украденные сокровища и чучела врагов Обарскиров, да-да, — пренебрежительно закончил за него Гормон. — Я тоже слышал все эти легенды.

— Но некоторые из них весьма красочные, — сказал Аталон. — Например, вы верите в то, что Гондегала Пропавшего видели в Марсембере?

— Я слышала, что он сбежал из Хайхорна, — ответила Тесса, — и именно он стоит за тем, что произошло с Азуном!

— Ага. Он и безымянный сын регента Селембера, — съязвил Аталон.

— Что? А разве не сам Селембер? — саркастично спросил Гормон.

Тессара наклонилась и зловеще прошептала, но так, чтобы слышали все:

— Ну, вы можете смеяться надо мной, но я слышала от человека, которому очень доверяю, что леди Ласпира, второй по рангу маг после Вангердагаста, пропала. Говорят, что она была запечатана в подземельях замка по приказу принцессы Таналасты.

— Это похоже на правду, — задумчиво сказал Гормон.

— Сомневаюсь, — быстро добавил Иткур. — Как по мне, солдаты сейчас слишком заняты, чтобы запечатать все выходы, которыми может воспользоваться маг.

— Заняты?

Иткур усмехнулся:

— Да. Поговаривают, что в некоторых районах города проходят столкновения между Пурпурными Драконами, верными Таналасте, и сторонниками Вангердагаста. В королевском дворце, поговаривают, друзья регента, Димсварт и Алафондар, устроили кровавую баню.

— У людей богатое воображение, — фыркнула Тессара, — Я слышала, что Алафондар погиб, защищая королеву от убийц, и та, смертельно раненая, погибает рядом с мужем.

— Сколько слухов! — воскликнул Иткур. — но на деле же мы ничего не знаем! Что происходит во дворце?

— Я слышал, как один дворянин спрашивал у торговцев на рынке про укромное место, где можно спрятаться, — начал Гормон. — Поговаривают, что все дворяне, что встречаются с принцессой Таналастой, обречены на смерть.

Аталон кивнул.

— Я тоже слышал об этом. Вчера двое были найдены убитыми в королевском саду.

Раулиган поднял кружку и громко сказал:

— Я знаю все. Мой друг, стражник, охраняющий короля, сказал мне, что жрецы намерены сделать из нашего короля ходячий труп и навеки посадить его на трон.

Гормон фыркнул.

— Даже если и так, неужели они думают, что народ поддержит эту идею?

— А примут ли они Вангердагаста в качестве короля, когда он женится на королеве Филфаэрил? — спросила Тессара. — Я слышала этот слух несколько раз.

— Да-да-да, — с отвращением прервал ее Гормон. — Волшебники, дворяне и Пурпурные Драконы захватят трон. А еще Красные Маги и Зенты готовятся напасть на Сюзейл, уничтожив его изнутри.

— Но это так! — воскликнул Раулиган. — Я знаю, что королевский садовник работает на Зентарим и периодически меняет форму. Если это не магия, то что?

— Вот и разваливается наше королевство, — с выдохом сказала Тессара.

— А виноват в этом Вангердагаст, — добавил Гормон.

Донеф сидел и молча слушал все эти слухи. Внутри него закипал гнев и злоба. Неужели для этих людей ничего не значила жизнь короля? Он снова вспомнил смеющегося бородатого мужчину, который сказал:

— Неважно, откуда я родом. Не смотрите на корону на моей голове — я буду сражаться за честь и свободу и благодаря этому буду лучше, чем сембийцы или туйганцы. Вот увидите — имя Азуна Четвертого прославится в веках как образец чести и добродетели!

Молодой дворянин моргнул и привстал. Все смотрели на него. Ему казалось, что его тело сейчас взорвётся.

Донеф заметил, что даже Раулиган смотрит на него.