Джефф Грабб - Кормир [ЛП]

Точно так же было и сейчас — в большой гостиной комнате, освященной солнцем, собралось около десяти посетителей, которые расселись вдоль окон, открывающих вид на королевский сад.

Двое торговцев за одним столиком громко смеялись. Между их локтями было несколько пустых кружек. У барной стойки сидел стройный дворянин и красивая девушка, чью компанию, очевидно, вельможа оплачивал. За столом по центру сидело шестеро жрецов Тиморы, которые возбужденно, но тихо что-то обсуждали. Очевидно, они говорили о болезни короля. Капитан наёмников сидел за угловым столиком. Его ноги в тяжелых сапогах лежали на единственном стуле. Видимо, он кого-то ждал. На его кожаной куртке виднелся значок с гербом, изображающий волка, прыгающего между трёх деревьев.

И был Донеф Марлиир. Он время от времени поглядывал на значок наёмника и попивал эль. У напитка был дымный тяжёлый вкус, но это нравилось Донефу. Это даже было лучшим, что с ним случилось за день. Аристократ уже почти потерял надежду увидеть живого Азуна, но очередь к королю, казалось, становилась только длиннее.

Донеф помнил тот день, когда в последний раз видел короля так ясно, будто это было вчера, а не двенадцать лет назад, когда семья Донефа осаждала Арабель, в котором засели войска Гондегала. Смеющийся бородатый человек в кожаной куртке благодарил генералов, которые отбили город у мятежников. Каждый его шаг был пропитан энергией настоящего короля Кормира. И тогда маленький Донеф выкрикнул имя короля и заплакал, почувствовав единение с остальными мужчинами и женщинами, которые приветствовали короля в своём городе. Старые воины благоговейно рассказывали, как они ходили в бой с этим молодым человеком, как они преклоняли колени перед ним, а слёзы текли по их щекам и усам. И по их взгляду Донеф понимал, что они испытывают те же чувства, что и он.

— Согреты теплом его короны, — как-то раз сказал один бард. Неважно. Донеф понимал, что этот смеющейся человек, грациозно спрыгнувший со своей лошади, всегда будет его королём, независимо от того, какая болезнь поразит его. Азун всегда будет королём Кормира, и только одно это могло заставить Донефа отдать свою жизнь за него. Донеф и тысячи людей с пурпурным драконом на груди…

— Уже пьян, парень? Как насчёт второй кружки, или я должен проявить акт самопожертвования и осушить её сам?

Донеф дёрнулся, поднимая взгляд на улыбчивого Раулигана, который поставил две кружки с холодным элем на стол и сел на свободный стул. Все это время собравшиеся посетители выкрикивали: «Эй, старый Раули!», «Где обещанная кружка?» и «Когда ты вернёшь мои деньги, пройдоха?»

Торговец улыбнулся и, обернувшись к девушке и худому мужчине, крикнул:

— Эй, Тессара! Напомню, что ты должна мне поцелуй!

Девушка убрала подол длинного платья с бедра и показала небольшие чёрные ножны с клинком, прикрепленные к её ноге.

— Иди сюда, дружочек.

— А как насчёт мужчины, купающегося в золотых львах? — спросил торговец.

— Которого ты, полагаю, обчистишь до нитки? — спросила девушка. — Хотя, у тебя, как всегда, не хватит умения, так что просто познакомь меня с этим человеком.

— Что ж, — сказал Раулиган, делая глоток, — Донеф, рад познакомить тебя с этой милой особой. Девушка с острым языком и не менее острым клинком — Тессара. Сейчас она наслаждается компанией красивого господина, но некогда была пиратом моря Упавших Звёзд. Девушка улыбнулась, но не отпустила руки дворянина, которого Раулиган представил как Иткура Онзибара — независимого купца из Амна, который прибыл в Сюзейл чтобы заключить выгодные торговые контракты.

Купец из Амна дёрнулся, когда пьяные торговцы взревели от смеха.

Раулиган улыбнулся и представил Донефу поддатых торговцев — Гормона Турлстарса, торговца клинками и инструментами, и Аталона Дарви, купца из Саэрлуна, который в последнее время подумывал о переезде в Сюзейл. Когда же Раулиган представил Донефа Марлиира, к сожалению молодого аристократа, люди в комнате утихли, будто внимательно изучая гостя.

— Приехали в город, чтобы посмотреть, как умирает старый враг? — спросила Тессара. Раулиган увидел, как лицо Донефа становится красным, и решил ответить за него:

— Ну откуда бы? Парень только прибыл в Сюзейл и толком не знает, что здесь происходит. Я бы и сам не прочь узнать.

После этого заявления двое пьяных торговцев, амнский купец и девушка начали шумно обсуждать политику, а Донеф уткнулся в кружку, разглядывая мутное дно. Когда какофония стихла, говорить продолжил лишь торговец оружием:

— … и Придворный Маг продолжает созывать всех, даже самых мелких дворян, — с этими словами Гормон посмотрел на Донефа, который поперхнулся элем.

Все замолчали в ожидании ответа, и, когда Донеф откашлялся, он громко сказал:

— Никакого приглашения к нам не приходило. Старшие члены моей семьи уже некоторое время говорили о том, что пришло время встретиться с королём, а когда по стране прошла весть о его болезни, меня спешно отправили в столицу.

— Некоторое время, — зычно повторил Аталон Дарви, тыча своей кружкой в сторону Донефа.

— Молчал бы, Аталон, — резко ответила Тессара. — Каждый день сидишь здесь и осуждаешь любую власть в стране.

— Будто ты здесь не каждый день, — хихикнув добавил Раулиган, вызвав смешки от разных людей по всему залу.

Купец из Амна прочистил горло и сказал:

— Вообще, я согласен с Аталоном. Всё происходящее выглядит так, будто кто-то специально спланировал нападение на короля, будто зная, что все знатные семьи Кормира отправят своих членов сюда, в Сюзейл, дабы в последний раз о чём-то попросить умирающего монарха. В этой обстановке расследование, которое ведется крайне узким кругом лиц, сможет сделать виновником преступления кого угодно, и это решение будет невозможно оспорить. Таким образом, какая-то из семей может быть публично обвинена, а значит и уничтожена, на глазах у всего высшего света Кормира.

— Или это просто удобная возможность собрать все дома в одном месте, — добавил Раулиган, — без конкурентов, которые, вероятно, будут не допущены к королю или в Сюзейл вовсе.

— Или, — сказала Тесса, — это предлог собрать всех дворян в одном месте, и устранить неугодных в обстановке всеобщей суматохи.

Попав под перекрестный огонь из догадок и предсказаний, Донеф Марлиир почувствовал себя таким одиноким в этом городе, где острые взоры горожан будто пытались заживо растерзать аристократа из мелкой семьи. Он сделал еще один глоток из кружки, надеясь, что никто не заметит, как его руки начали дрожать.

— Но кто мог распланировать все настолько точно, чтобы смертельно отравить короля, но при этом держать его жизнь на волоске так долго, — спросил Гормон, и все затихли.