Сара Файн - Хаос

Я почувствовала, как Анна застыла рядом со мной. Кузнец тоже заметил это.

— Ты думала, что я не знаю Судью? Я не родился здесь, Страж. Никто из нас. И почти у каждого из нас есть небольшой опыт общения со смертью до того, как мы оказались здесь, — его голос стал громче, злее. — Я здесь уже сотни лет, хотя и понятия не имею, сколько пробыл в тёмном городе, прежде чем меня забрали Мазикины. Но я видел Стражей на улицах. А ещё я видел Святилище. И я слышал о Судье, которая там правит всем. В первые годы моего пребывания здесь я надеялся, что справедливость восторжествует. Разве не это должна гарантировать Судья? Но, ни разу ваша драгоценная Судья не посылала сюда никого, чтобы спасти меня, не говоря уже о других беспомощных несчастных в этом городе.

У них с Такеши было гораздо больше общего, чем они могли себе представить.

Внезапно он вскочил на ноги и пинком отшвырнул металлический стол в сторону, отчего ножи Анны разлетелись, а его люди разбежались в разные стороны в попытках уклониться от ножей. Он заковылял ко мне, и остановился, только когда его живот едва ли не коснулся моего.

— Я ни на секунду не поверю, что ты пришла сюда только для того, чтобы позаботиться о своих, — прорычал он.

— Хорошо, — отрезала Анна. — А что с того, если это правда? Мы пришли сюда, не для того, чтобы причинить тебе вред, так как насчёт того, чтобы отпустить нас?

Кузнец покачал головой.

— Вам следовало держаться подальше отсюда. Если я захватил двух Стражей, а потом отпущу их, я и мои люди окажутся на площади рядом с вашим капитаном.

— И что ты собираешься делать с нами? — спросила я, стараясь сохранить голос ровным.

Кузнец ухмыльнулся.

— Я использую вас, чтобы выманить Стража. Того, кто терроризирует наш город уже десять лет. И как только я получу вас всех, я подарю вас моей Королеве.

— Он не придёт, — выпалила Анна. — Он не допустит, чтобы его забрали.

В тот момент мне никогда не хотелось пнуть кого-нибудь сильнее, чем Анну. Кузнец, конечно, выглядел весьма довольным её ответом.

— Ну, тогда. Я с удовольствием попробую его выманить, — он повернулся к Назиру. — Отведите их в камеру, а мы пока подготовим двор.

Я скорчилась в углу камеры, прислонившись спиной к стене, не сводя глаз со стража, расхаживающего по коридору перед нами. Анна сидела в соседней камере и делала то же самое. Я понятия не имела, как долго мы здесь пробыли, но этот парень, с выставленным вперёд заострённым, покрытым волдырями носом, проходил мимо уже девяносто семь раз. Он начинал скучать.

Нас впихнули сюда со зловещим обещанием, что Кузнец придёт за нами, как только будет готов. Я слышала отдалённые звуки стройки, лязг металла о металл, рёв двигателей. Вибрация от перемещаемых и падающих тяжёлых предметов сотрясала пол. Я представила себе, что они строят, вероятно, платформу, подобную той, на которой был прикован Малачи. Может быть, Кузнец оповестит своих друзей Мазикинов? Что с нами будет, если он это сделает?

Теперь страж особо не торопился. Мы не двигались с тех пор, как нас поместили в эти зарешеченные камеры с бетонным полом, и он, вероятно, думал, что мы не представляем угрозы. Наконец, я услышала, как он тяжело опустился в коридоре, возле открытого окна, откуда он мог видеть стройку. Судя по тому, что я знала об этом городе, скоро наступит "Огненный час", так что я готова была поспорить, что им придётся сделать перерыв и спрятаться от жары. И, возможно, нам удастся сбежать, пока они это делают. Я была готова бросить вызов пожару, если это означало вернуться к спасательной операции.

— Анна, — прошептала я, придвигаясь поближе к решётке, отделявшей мою камеру от её. Когда она повернулась ко мне, я провела пальцем вдоль груди по диагонали.

— Гранаты? — произнесла я одними губами.

Один бросок по коридору — и у нас будет грандиозный хаос. И, надеюсь, достаточно большая дыра в стене здания, чтобы мы могли выбраться наружу.

Анна отвела взгляд.

— У меня их нет.

У меня свело живот.

— Что?

Она пальцами крепче сжала прутья решётки.

— Когда мы собирали вещи, чтобы прийти сюда, Такеши предложил положить их в его сумку.

Я ухватилась за прутья решётки между нами.

— Ты же говорила, что сама понесёшь их.

— Я передумала, лейтенант.

Костяшки моих пальцев побелели.

— Значит, теперь Такеши исчез вместе с нашими гранатами, — прошипела я. — Он выглядел чертовски заинтересованным ими, не так ли?

Она медленно повернула голову.

— Что ты пытаешься сказать?

— Я не знаю это парня, но давай сложим картину воедино. Он сказал, что они могут сулить отличную прибыль на чёрном рынке, и он точно сказал, что больше не считает себя Стражем. Он никогда не казался заинтересованным в том, чтобы помочь нам уничтожить портал, и он сказал, что это было бы самоубийством. А ты взяла и отдала ему наш единственный способ спастись! — я замолчала, когда услышала, что страж пошевелился и снова встал. Я прижала своё лицо ближе. Анна стиснула челюсти. — Откуда ты знаешь, что он не пошёл своей веселой дорогой, чтобы использовать их для торговли? Или вызвать ещё больше разрушений, которые только усилят решимость Мазикинов причинить вред Малачи?

Она наклонилась ко мне.

— Ты права, — сказала она. — Ты не знаешь Такеши.

— Ты уверена в том, что говоришь? Такеши не было десять лет. Люди меняются. Ты думала, что он явится неким благородным лидером движения Сопротивления, а вместо этого он всё время был сам по себе.

— Что бы ты сделала на его месте, Лила? Скажи мне, раз уж ты явно знаешь лучше всех нас.

Я отступила, побеждённая и прислонилась лбом к тёплым металлическим прутьям.

— Без понятия. Я просто не понимаю, почему он исчез. И почему он не пытался спасти нас.

— Я не знаю, — прошептала она. — Но я точно знаю, что он любит меня. И он любит Малачи. Он не позволит продолжать ему страдать.

— Оставив нас здесь, он именно это и делает.

Я хотела сорвать прутья со стены. Мне хотелось снести здание голыми руками. Где-то там Малачи собирался пережить "Огненный час". Закованный в цепи посреди площади, с хлипкой металлической крышей над головой. Кандалы станут такими горячими, что обожгут кожу. Лишь мысль об этом заставляет меня хотеть закричать.

— Тебе следует больше беспокоиться о том, что они собираются с нами сделать, — мягко сказала она. — Мы должны попытаться вырваться отсюда, прежде чем они закуют нас в цепи. Нам нужно придумать план.

Я опустилась на бетон, мои руки упали с прутьев.

— Я пыталась это сделать.

Я опустила голову на колени, внезапно почувствовав такую усталость, что больше не могла её держать. Ни гранат. Ни союзников. Ни выхода. За несколько часов до того, как мы станем публичным зрелищем.