Роберт Сальваторе - Предел не положен

Верховная Мать Бэнр не из тех, кто в своих делах полагается на сомнительное толкование неопределенного послания.

Джарлакс приподнял свой стакан, используя жест для маскировки глубокого вздоха. Он снова мысленно прокрутил в голове прозвучавшее сообщение.

Поверх стакана он окинул взглядом многочисленных посетителей, толпившихся в большом общем зале «Гниющего миконида». Прикрыв незащищенный глаз, он начал тихонько раскачиваться и напевать, словно вторя мелодии из дальнего угла таверны, где один бард играл на лютне, второй – на флейте, а третий негромко пел.

Но те, кто хорошо был знаком с Джарлаксом, знали о нем две вещи. Во-первых, Джарлакс никогда не закрывал глаза в общественных местах, а следовательно, во-вторых, глаз под его магической повязкой был открыт и все прекрасно видел, как будто на нем ничего не было. Джарлакс в этот момент только казался уязвимым, на самом деле все было наоборот.

При каждом повороте головы влево он фокусировал взгляд на двери, поскольку состав клиентов таверны постоянно менялся, посетители уходили, подобрав партнера для недолгих сексуальных свиданий, или в поисках более сильных оглушающих веществ, отсутствующих в ассортименте бара.

Большинство из них были ему знакомы как постоянные посетители, и среди них попадалось немало членов его банды.

Каждый раз, когда он, раскачиваясь все сильнее, поворачивал голову вправо, его взгляд скользил к стойке. Джарлакс заметил там Закнафейна, намеревающегося заказать очередную порцию выпивки.

Он сумел сдержать усмешку, узнав мастера оружия. В последние три декады он нечасто встречал Закнафейна, и вот его друг снова здесь. За два десятка дней после их гонки по Западной Стене Закнафейн не меньше трех раз посещал «Гниющий миконид». Совсем как в старые добрые времена, а те старые времена нравились Джарлаксу.

При воспоминании об их путешествии в Чед Насад ему снова захотелось улыбнуться. В тот раз, во время бегства от городской стражи, именно Закнафейну пришла в голову блестящая идея отрезать край пандуса-моста, сделанного из паутины, и на этом разлохмаченном «канате» перелететь на уровень ниже. Отчаянный шаг, в результате которого от Закнафейна могло остаться лишь пятно на глубоком дне ущелья.

Джарлакс отвлекся от воспоминаний и снова сосредоточился на публике в таверне, но не на Закнафейне, а на Харбондейре Тр’арахе, чье лицо мрачнело при каждом взгляде на Закнафейна – по крайней мере в тех случаях, когда мастер оружия не смотрел в его сторону.

Джарлакс послал Закнафейна за двумя новыми порциями выпивки, но Харбондейр поставил на стойку только один стакан, а затем устроил целый спектакль с протиранием и рассматриванием второго и тянул время, пока Закнафейн, как заметил Джарлакс, не отпил из первого стакана. В ту же секунду бармен поставил на стойку и вторую порцию.

Интересно.

Второй уцелевший член Дома Тр’арах тоже присутствовал в таверне. Даб’най смеялась и флиртовала с довольно известным бродягой, одним из лучших бойцов и грабителей Вонючих Улиц, не состоящим в банде Бреган Д’эрт.

Справа от них за круглым столиком сидели пять мелких бандитов, почти до потери сознания одурманенных алкоголем; трое уже уронили головы на стол, а еще двое держались из последних сил. Позади их столика, на вид всецело поглощенный молоденькой очаровательной подружкой, стоял Аратис Хьюн.

Джарлакс кивнул, подстраиваясь под ритм мелодии; он заметил, что его помощник время от времени поверх головы красотки окидывает зал внимательным взглядом, этот незаметный прием Джарлакс распознал лишь потому, что отлично знал Хьюна. Аратис Хьюн всегда оставался настороже, и именно это свойство было одной из причин его продвижения в иерархии банды.

Джарлакс продолжал поворачивать голову, намереваясь закончить осмотр у двери, как вдруг его внимание привлекло движение слева.

Молодой парень, направляясь к внутренней двери, прошел мимо Даб’най очень близко.

Она отреагировала, но слабо – очень слабо, словно хотела, чтобы никто этого не заметил.

После чего молодой парень скрылся за дверью.

Джарлакс продолжил поворот головы влево и увидел Закнафейна, возвращающегося к столу с двумя стаканами в руке. Джарлакс откинулся на стуле и продолжал осмотр вплоть до самой двери.

Он почувствовал досаду и мысленно воспроизвел магический шепот: «Смотри своими волшебными глазами».

В таверну вошли двое мужчин. Закнафейн опустился на свое прежнее место и поставил стакан перед Джарлаксом, а тот, открыв незащищенный глаз, с рассеянным видом принял напиток, но через магическую повязку продолжал наблюдать за входом.

И наконец повязка себя проявила: один из вошедших мужчин-дроу был не тем, кем казался!

Его длинные волосы были перекрашены в синий цвет. Обманка в обманке: на самом деле волосы были париком. Повязка Джарлакса выявляла подобные вещи и показывала истинную картину: голова мужчины была коротко острижена с боков и затылка, и только на макушке волосы были оставлены немного длиннее. Кроме того, он был стройнее и моложе, чем казался: плечи в потрепанной куртке были подбиты, а под ней скрывался неплохой доспех.

Это явно не был бездомный бродяга.

Лицо мужчины тоже претерпело изменения как при помощи макияжа, так и магии, но повязка Джарлакса справилась и с этим, и он узнал вошедшего.

Этот парень был известен под именем Дювон Тр’арах.

В этот момент умный Джарлакс понял, кто направил ему магическое послание.

И с какой целью.

– Напиваешься при всех? – осведомился Закнафейн, поставив на стол свой стакан.

В голосе мастера оружия Джарлакс заметил легкие нарушения. Он обратил внимание, как Закнафейн снова поднимает стакан, внимательно рассматривает его, потом пожимает плечами и подносит ко рту.

Джарлакс выгнул бровь, и стакан Закнафейна замер у самых губ.

– Слишком резкий, – сказал Закнафейн. – Не самая хорошая партия.

Он снова пожал плечами и выпил, а Джарлакс перевел взгляд на свой напиток.

– А у тебя лучше на вкус? – неожиданно невнятно поинтересовался Закнафейн.

Джарлакс все понял и, улыбнувшись своему другу, приподнял стакан, словно приветствуя Закнафейна, а затем сделал большой глоток.

– У меня слишком слабая выпивка, – сообщил он Закнафейну. – Жуть.

Он с откровенно недовольным видом облизнул губы, поднялся, покачивая головой, и направился к бару, словно намереваясь заменить напиток. Но не сделал этого, а остановился так, чтобы Даб’най могла видеть его руки, обхватившие стакан на стойке бара.

«Рисковать можно лишь при стоящих ставках», – сообщили ей движения его пальцев, и появившееся на лице женщины любопытство подсказало, что она поняла его послание и что он застал ее врасплох. «Это должны понимать все дети из благородных семей», – украдкой безмолвно добавил Джарлакс. У Даб’най, несмотря на все ее усилия сохранить бесстрастное выражение лица, широко открылись глаза. Ведь он сейчас говорил не о ней, а о тех, с кем она была знакома (и о ком знала), – о тех, кто только что вошел в таверну.