Роберт Сальваторе - Предел не положен

– Конечно, злится. А ты должна позаботиться о своем желанном партнере, чтобы высокомерие его не погубило. Да, по мнению всех пятерых, кто наблюдал за боем, он мог проиграть. Мы недооценили мастера оружия Дома До’Урден. Надеюсь, что этого не произошло в отношении Верховной Матери Мэлис.

– Утегентель еще молод, – возразила Мез’Баррис. – Закнафейн закончил Мили-Магтир еще до его рождения. У него нет такого опыта, тем более в реальных боях.

Верховная Мать рассмеялась ее словам и взмахом руки приказала замолчать.

– Придет день, когда мой прекрасный Утегентель покончит с Закнафейном, – согласилась она.

Она заметила, что ее дочь хотела бы ответить, но не осмеливается высказать свои мысли.

– Ты считаешь, что нам надо любым способом покончить с Закнафейном прямо сейчас, – догадалась она.

– Семья Верховной Матери Мэлис при нем становится угрозой, – сказала Мез’Баррис.

– Всему свое время, дочь моя. Мы не готовы к войне с Домом До’Урден.

– Мы бы уничтожили их!

– Безусловно, но тем самым заявили бы Верховной Матери Бэнр и другим членам Правящего Совета о своей истинной мощи. Многие пытаются испугать противника, демонстрируя свое абсолютное могущество. Но они совершают ошибку. Никогда не забывай об этом, дочь моя. Демонстрация сил собственной армии открывает и ее недостатки, позволяя противнику изобрести способ нанести тебе вред.

– Мы пока оставим Верховной Матери Мэлис ее любимую игрушку, но надо дать Закнафейну понять, что его друг Джарлакс, зная о смертельно опасной засаде, ничего не сделал, чтобы предотвратить нападение.

– Джарлакс ничего не знал, пока схватка не закончилась, – возразила Мез’Баррис, но недовольно нахмуренное лицо матери напомнило ей, что истина – это не то, что произошло на самом деле, а то, в чем они убедят остальных.

Это наиболее наглядный пример обычаев дроу.

– Джарлакс со своей бандой бродяг слишком близко сошелся с Верховной Матерью Бэнр, а личная дружба Джарлакса с Закнафейном… вызывает опасения. Я бы не хотела, чтобы Верховная Мать Бэнр вмешивалась в любую драку между нами и Домом До’Урден. – Она помолчала, потом фыркнула, прищурившись и недовольно поджав губы. – И нам обеим известно, как сильно хочется Верховной Матери Бэнр, матери этого жалкого Дантрага, удалить со сцены нашего возлюбленного Утегентеля.

– Тебя предупреждали, что придется за это заплатить, – не скрывая своего недовольства, выговаривал Джарлакс Закнафейну после того, как несколько декад спустя вернулся в город и узнал, что его старейший соратник и доверенный помощник мертв.

– Его тоже предупреждали, но это не остановило его клинок, – возразил Закнафейн, покачивая в руке кружку с крепким элем. – Только мой меч ему помешал, к тому же он ударил сзади, чего можно ожидать только от законченного труса.

– Ты считаешь, что твое благородство здесь сослужит хорошую службу? Удивительно, что ты еще жив.

– Благородство и хорошая подготовка к встрече с теми, кто, как мне известно, не разделяет его, – пояснил Закнафейн.

Джарлакс удержался от резкого ответа и вспомнил, как наблюдал за необычными тренировками Закнафейна, когда мастер оружия без устали отрабатывал слишком длинную на первый взгляд комбинацию, включавшую в себя парирование ударов через плечо, повторяющиеся уколы назад и завершающий смертоносный рубящий удар.

– Тем не менее я предупреждал вас обоих, что победителю в вашем бою придется заплатить высокую цену, – настаивал Джарлакс.

– Вычти эту сумму из золота, полученного за Даб’най Тр’арах, – последовал саркастический ответ. – Пардон, я имел в виду жрицу Даб’най Армго.

Джарлакс не нашелся, что сказать. Предполагалось, что Закнафейн не знает об этой сделке.

– Мы не можем объявить войну Дому Баррисон Дел’Армго, – проговорил он спустя некоторое время. – Они намного могущественнее…

– Мы? – прервал его Закнафейн, и этот вопрос прозвучал концовкой для них обоих.

Мастер оружия в один присест осушил кружку, встал из-за стола и покинул «Гниющий миконид», чтобы никогда сюда не возвращаться.

Как много знаний я получил от магистра Кейна всего лишь за короткий промежуток времени. Я научился контролировать свое тело, даже смотреть на него так, как раньше не мог себе представить. Это сосуд для моего сознания, и я способен исследовать его глубже, чем когда-либо раньше. Я могу управлять мускулами и превратить свои руки в кинжалы, могу противостоять ураганным ветрам, могу усилием отдельных мышц выдавить яд змеи или отраву из раны, нанесенной кинжалом.

Углы атаки и обороны я изучил более досконально, чем за все годы, проведенные в академии дроу, и даже лучше, чем под руководством своего отца. Что, вероятно, еще важнее, я научился предугадывать точное направление отраженных блокирующими приемами клинков, так что простой поворот бедер позволяет избежать разящего меча, изменившего угол атаки после легкого удара моего клинка или просто руки.

Время, проведенное с магистром Цветов, стало удивительным периодом исследований как внутреннего, так и внешнего мира. Окружающий меня мир, мои друзья, моя жена, мое будущее дитя – все стали для меня другими, я стал относиться к ним как к чудесам, как будто ни уколы ревности, ни страх, ни импульсивный гнев не могут пробиться сквозь волну стыда, возникающую при одной только мысли о подобных чувствах. И жизненное странствие стало более ярким и легким и вместе с тем более осознанным.

Все это, более широкое видение мира и многогранной вселенной вокруг нас, и есть секрет непоколебимого спокойствия магистра Кейна, его неизменной доброжелательности и скромности. Он пришел к тому, что знает свое место, и это ни в коей мере не унизительно. Нет, далеко не так!

И теперь, вспоминая проведенное с Кейном время и устойчивый эффект наших исследований, я без колебаний могу сказать, что самое важное и ценное, чему я научился, это благодарность.

Я каждый день благодарен – добиться этого возможно лишь тогда, когда стремишься к совершенству своей души, как в прежней жизни я искал совершенства тела, совершенства воина. Теперь я научился объединять две эти грани… нет, четыре грани – разум, тело, сердце и душу – в единое целое. Поднять руку для отражения летящего копья значит осознавать движение и натренировать мускулы до достижения нужной скорости, но подобная тренировка без дисциплины и понимания моральных последствий боя, и даже духовного отклика боя, превращает тебя в… Артемиса Энтрери и хуже – в Артемиса Энтрери из прошлого.

Должна существовать причина, а не простое оправдание, и когда ты понимаешь, что все вокруг единое целое, причина выкристаллизовывается в полном объеме и придает тебе сил в бою, сил физических, интеллектуальных, эмоциональных и философских.