Роберт Сальваторе - Предел не положен

Настоящий воин не тот, кто в совершенстве овладел точностью движений. Я довольно долго был знаком с одним из них. Когда-то давно я сказал Энтрери, что он никогда не сможет меня победить, поскольку в сражении не принимает участия его сердце. Теперь, после общения с Кейном, после урока смирения, преподанного мне этим человеком, давно ставшим больше, чем просто человеком, я лучше понимаю собственные слова, сказанные Артемису Энтрери в тот далекий день. То же самое совсем недавно мог сказать мне Кейн, лишив меня возможности искренних возражений.

Да, я благодарен Кейну, магистру Цветов монастыря Желтой Розы, и благодарность моя вызвана расширяющейся перспективой, которая затрагивает все вокруг и внутри той сущности, которую я называю своей личностью, затрагивает саму жизнь и разум, что напоминает мне о необходимости быть благодарным и учиться, всегда учиться.

Таков наш путь.

Такова наша цель.

Такова наша радость.

Наша бесконечная радость.

Дзирт До’Урден

Год Возрождения Дворфов ( 1488‑й по летоисчислению Долин )

– Очнись! – донеслось до него откуда-то издалека. – Просыпайся, акулья еда! Очнись!

Холодная вода плеснула в лицо и затекла в нос, так что он смутно понял, что задыхается, поскольку просто не мог набрать воздух.

Ощущения стали еще немного четче, и он обнаружил, что покачивается и поворачивается в волнах окружающей со всех сторон холодной воды. Сначала голова, потом плечо ударилось во что-то твердое, но звук опять слышался глухо, словно издалека. Он вдруг понял, что падает, только медленно, очень медленно.

Что-то или кто-то грубо схватил его за волосы и резко дернул вверх, и вода опять плеснула в лицо, в нос и рот, и опять послышались просьбы, но на этот раз он понял, что голос был женским.

А потом он стал подниматься, ощущение стекающей с него воды, изменения давления на тело по мере выхода из жидкости и волн, плещущих все ниже и ниже, усиливались. Он почувствовал, что поднимается в воздух: может, он уже умер?

Эта мысль окончательно пробудила сознание Вульфгара, и, открыв глаза, он обнаружил, что парит над океаном и над бортом маленькой шлюпки, а женщина по имени Бонни Чарли держит его за ноги и старается втащить в лодку. Как только его тело оказалось над шлюпкой, он упал, и упал тяжело, ударившись о днище. Боль оказалась не такой сильной, какой могла бы быть, но он как-то сразу понял, что тело онемело, и ощущения еще не полностью восстановились. Он перевернулся, едва ли сознавая, что при этом застонал, и тогда увидел еще одного пассажира шлюпки: Киммуриэля.

– Ты не мог опускать этого глупца чуть медленнее, а? – проворчала Бонни Чарли.

– Я мог бы позволить тебе перегибаться через борт и держать его за волосы, пока он не задохнется, – ответил Киммуриэль, и Вульфгар отметил, что такие слова и равнодушный тон очень типичны для этого дроу.

Вульфгар попытался сесть, но руки не подчинились его приказу, а стоило ему шевельнуться, как обжигающая боль в спине вновь швырнула его ничком на палубу.

– Ах, да он сейчас умрет от потери крови! – воскликнула Бонни Чарли. – Передай мне смолу, да побыстрее.

Вульфгар лежал в таком положении, что мог видеть Киммуриэля, и псионик только слегка усмехнулся, но не сделал ни малейшей попытки пошевелиться. До варвара донеслось ворчание Бонни Чарли, когда та, перешагнув через него, достала ремонтный набор, имевшийся на всех небольших лодках.

– Надо ее подогреть, – сказала она, оглядываясь по сторонам.

– Загляни в ведерко, – посоветовал Киммуриэль, а когда она это сделала и недоуменно взглянула на странного дроу, добавил: – Это не так уж и сложно.

Бонни Чарли запустила руку в массу, отделила небольшой комок и приклеила к спине Вульфгара.

– У тебя останется шрам, Вульфгар из Ледяной Долины, но, по крайней мере, ты не истечешь кровью в этой шлюпке.

– Как только он очнется, ему придется грести, – услышал Вульфгар голос Киммуриэля, но он не видел дроу, потому что крепко зажмурился, пытаясь противостоять боли, причиненной горячей смолой, покрывшей глубокую открытую рану на спине и стягивающей края разорванной кожи.

– Грести? Да ему повезет, если он сможет встать, – возразила Бонни Чарли.

– Я… могу встать, – сквозь стиснутые зубы прошипел Вульфгар и приподнялся на локтях.

В спине как будто еще торчал, колол и обжигал меч. Он знал, что отравлен, ощущал, как яд пульсирует в жилах, разливается по телу, но усилием воли заставил себя подтянуть одну ногу и, пошатываясь, встал посреди маленькой лодки. Вдали он увидел паруса, удаляющиеся на восток, к Лускану.

– Его смоет за борт первая же волна, – сказала Бонни Чарли, качая головой. – Он не сможет грести.

– Что произошло? – спросил Вульфгар, не в силах восстановить в памяти события, предшествующие его падению в море.

– Ты промахнулся, – сухо ответил Киммуриэль.

– Но потопил их корабль, – добавила Бонни Чарли. – Корабль Маргастеров, как я думаю, неплохое судно. Очень неплохое. А теперь…

Она пожала плечами и подбородком указала куда-то в темноту, где Вульфгар смог разглядеть выступающий над водой корпус перевернутого судна.

– Они уничтожили «Наследие», наверное, тебе все же не следовало их топить.

– Где Калико Гримм?

Бонни Чарли покачала головой.

– Это уже не наша забота, – вмешался Киммуриэль. – Нам как можно быстрее надо добраться до Лускана. Садись и берись за весла, Вульфгар.

– Он не сможет! – воскликнула Бонни Чарли.

Вульфгар не столько сел, сколько упал на скамью и поморщился от тянущей боли, едва поднял руки к рукояткам вёсел. Он замер от непонятного и очень неприятного ощущения, словно Киммуриэль пытался вторгнуться в его разум и овладеть им. Инстинкт заставил его сопротивляться изо всех сил.

«Впусти меня, глупец, – услышал он мысленный приказ Киммуриэля. – С такой болью ты не сможешь грести».

Вульфгар не знал, как ему быть, хотя, при всем своем упрямстве и гордости, не мог не согласиться с правотой дроу. В этот момент сомнений Киммуриэль проскользнул в его мозг, и, прежде чем Вульфгар успел его выдворить, он вдруг почувствовал неожиданное облегчение: вся боль словно испарилась.

– Как? – спросил он вслух.

– Боль у тебя в голове, – заявил Киммуриэль.

– В спине! – огрызнулся Вульфгар.

– Твоя рана никуда не делась, – настаивал дроу. – Ты ее чувствуешь?

Вульфгару пришлось промолчать.

– Яд Бездны все еще там, и, да, он способен убить тебя, если мы не сможем получить помощь. Ты чувствуешь отраву?

Он не чувствовал. Яд куда-то пропал, как пропала боль в спине и онемение рук. Киммуриэль каким-то образом сумел все это блокировать.