Кристина Юраш - Принц по ГОСТу [litres]

Я истерически смеялась, целуя грязный ключ и глядя на едва распустившиеся лепестки цветка.

– Ка-а-а-р! – послышалось сверху, заставляя меня со всех ног броситься за вороном. Я бежала, вспоминая нежные и маленькие лепестки, которые стыдливо прятали золото пыльцы.

Я мчалась, задыхаясь, пока не выбежала на поле, завидев старинные руины. Ворон вел меня к ним, а другие вороны радостно взлетели вверх, обнажая несколько трупов в доспехах, лежащих на земле. Перед моими глазами была почерневшая статуя, а я искала глазами дверь.

– Ка-а-ар! – послышался крик ворона, который сел на руку статуи. Только сейчас заметила, что правая рука у нее была пустой, а во второй она сжимала зеркало. – Ка-а-ар!

– Да знаю, что «кар»! – нервничала я, осматриваясь по сторонам. – Где дверь?

Ворон слетел, усевшись у основания статуи, и расправил крылья. Я упала на колени и бросилась оттирать грязь и сдирать заросли какого-то черного вьюнка, колонизировавшего старые камни. Вот она!

– Спасибо! – прошептала я, вставляя ключ в замочную скважину и слыша звук, словно тяжелые каменные плиты трутся друг об друга. Я посмотрела на крутую лестницу вниз, а потом взяла себя в руки и сделала шаг в темноту. На стене проступала странная картина, а крутая старинная лестница уходила бесчисленными ступеньками вниз.

– Любовь моя, – шептал красавец-принц, надевая на ногу белокурой красавице в голубом платье маленькую хрустальную туфельку. – Я наконец-то нашел тебя, милая… Даю королевское слово, что скоро мы объявим о нашей помолвке! А пока что… поцелуй меня…

Я отпрянула от стены, а сцена тут же поменялась.

В холодной камере, ежась от холода и сглатывая слезы, сидела та самая блондинка, положив руки на живот. Свет факела на секунду озарил ее бледное лицо с искусанными в кровь губами.

– Твой дорогой принц обещал выпустить тебя, как только родишь! Давай, рожай быстрее своего ублюдка! Мы уже приготовили корыто! – послышался голос стражника, а к поджатым ногам девушки швырнули миску с помоями.

С другой стороны послышалось:

– Я люблю тебя, больше жизни, моя девочка! Мы с тобой никогда не расстанемся! Я женюсь на тебе! Даю честное королевское!

Я успела увидеть, как темноволосый принц держит на руках огненно-рыжую девушку, которая счастливо улыбается, а через секунду она стояла на коленях перед принцем. По обе стороны ее удерживала стража, а низ ее рубашки был в крови.

– Вырежьте ей язык, чтобы она ничего не рассказала моей будущей жене! Я не хочу политических осложнений! Не хватало, чтобы они узнали про бастарда! – нервно приказал принц, а девушка закричала так страшно, что у меня сжалось сердце. И снова все померкло…

Я спускалась, чувствуя искалеченными руками холод стены, а прямо под моими пальцами ожила следующая картина.

– Я так люблю тебя, – шептала темноволосая девушка, прижимаясь к дорогому камзолу, отделанному драгоценными камнями.

– Я готов убивать за каждую твою слезинку, – шептал принц, прижимая к груди красавицу и целуя ее в макушку. – Я сделаю тебя своей королевой. Я одену тебя в золото и серебро… Ну, улыбнись, милая… Даю королевское слово, что…

Я чуть не оступилась, прослушав, что именно обещал принц, а когда подняла глаза, то увидела, как бедная прижимает к груди новорожденного, а стража вырывает ребенка из рук матери. Где-то за спинами стражи стоит принц, молча отворачиваясь.

– Смотри под ноги! – твердила я себе, понимая, что лучше не смотреть на оживающие картины. До меня доносились голоса, а мне хотелось закрыть уши.

– Давай сбежим вместе! – послышалось слева, когда оставалось еще три ступени. Я повернулась на звук голоса. В лесу стоял темноволосый голубоглазый принц, а перед ним молодая женщина с такой нежностью во взгляде, что у меня перехватило дыхание. Я положила руку на стену и прошептала: «Бабушка!» – Я люблю тебя больше жизни…

Он целовал ее руки и прижимал к себе, а я видела, как ее глаза лучатся счастьем и любовью.

– Я не хочу другой жены, кроме тебя. Если отец откажет, то я отрекусь от престола… – шептал мой дедушка, целуя щеки моей бабушки. – Будь моей женой! Скажи «да», и ты сделаешь меня самым счастливым! Мне надоело прятаться, надоело делать вид, что никогда не целовал твои губы…

Она задыхается, глядя, как он надевает ей на руку кольцо. Знакомый сумрачный лес шумел, а они стояли в обнимку. Он грел ее руки в своих, накрывал своим плащом, а бабушка тихо плакала от счастья. Но картинка тут же поменялась. Я снова увидела слезы, текущие по ее лицу.

– Ты… ты меня использовал! – кричала она, вырываясь из рук стражи, которая волокла ее по роскошному залу. – Зачем ты говорил, что любишь меня? Зачем?

– Сынок, – послышался глухой голос старого короля, развалившегося на высоком троне. – Ты мог оставить ее фавориткой! У каждого уважающего себя короля есть фаворитка!

Рядом с королем стояла миниатюрная женщина, которую он тут же привлек к себе. Девица подарила ему ослепительную улыбку, но взгляд ее глаз был холодным и отрешенным.

– У нас будет ребенок! – задыхалась моя бабушка, а король тут же резко вскочил с трона, оттолкнув красавицу.

– Бастард? – закричал он, осматриваясь по сторонам. – Ты в своем уме, сын?

– Бросить ее в темницу, пусть сгниет там заживо с этим ублюдком, – приказал принц, пока стража волокла мою несчастную бабушку по полу. – Вырежьте из нее ребенка! – нервничал принц, расхаживая по залу и боясь поднимать взгляд на отца, который хмурил брови.

– Дорогой, – прошептала молодая женщина рядом с троном, склоняясь к королю. – Нет смысла пачкать руки кровью. Сейчас в государстве и так неспокойно. Мы никогда не знаем, как люди воспримут эту новость.

– Я отдам приказ страже, чтобы они… – задыхался от ужаса принц, затравленно оглядываясь по сторонам. – Чтобы они били ее в живот каждый день… Она так быстрее родит!

– Ваше высочество! – мелодично произнесла красавица, скользнув к принцу и улыбнувшись. – Неужели этому учат в вашей Академии? Вы очень устали, поэтому вам нужно отдохнуть… А горячиться не стоит… В государстве неспокойно, людям нужен повод, а вы хотите его дать… У стражи очень длинные языки, особенно когда они выпьют…

Картинка померкла, я услышала, как звякнул кошель, а кто-то в кромешной темноте произнес:

– Вы очень щедры, моя госпожа!

Свет факела озарил убогую камеру, в которой сидела моя бабушка, забившись в угол.

– Дадите ей одеяло и хорошую еду, а я, так и быть, замолвлю о вас словечко королю, – послышался тот самый мелодичный голос. – Только держите языки за зубами, иначе я сильно огорчусь… А вы сами знаете, что бывает, когда я капризничаю… А теперь оставьте нас!

Шаги и лязганье доспехов удалялись, а потом и вовсе стихли.