Ирина Лазаренко - Драконов не кормить

С этими словами Хшссторга обводила взглядом всех драконышей, и ледяных, и остальных, на мгновение втыкая свой взгляд-иголку в каждого и безмолвно спрашивая: «Ну а ты осилишь такую простую вещь – просто выжить в этом месте, а?».

Почти все ледяные драконыши выживали и оказывались в холмах Айялы, и так ли важно, что собственная старейшая иногда пугала их больше эльфов. Илидор в детстве тоже до одури робел перед Хшссторгой, и даже сейчас изрядная доля этой робости, неистребимая, продолжала течь по его венам вместе с кровью.

Слышащие воду драконыши сами ходили к Арромееварду – в качестве наказания.

Когда Флёд Жирай говорил драконышу: «Ты сегодня совсем захухра, малец», или когда Корза закрывала глаза и прикрывала их растопыренными пальцами с отставленным в сторону мизинцем, или когда кто-нибудь из младших воспитателей вылетал из детского крыла с криком «Ну всё, ты допрыгался, змеюка водянка» – все знали, что это означает: сегодня слышащий воду драконыш понесёт ужин своему старейшему.

Заодно посмотрит, какая судьба ждёт Плохих Драконов, который вырастают из «совсем захухрых мальцов».

Сами драконыши, слышащие воду, на слова своих воспитателей лишь сердито хлестали хвостами из стороны в сторону и всем своим видом показывали, что очень даже рады сегодня быть «захухрой». Хотя кому же понравится тащиться в южное крыло, где ходят туда-сюда по коридору суровые стражие эльфы, а из-за дверей доносятся стенания и ругательства драконов, прикованных цепями.

Это было единственное исключение насчёт контактов драконышей и Плохих Драконов, потому как Арромеевард определённо был одним из худших, вреднейших, опаснейших и невыносимых. Но по вечерам старый дракон делался более-менее благодушен, иногда на него даже нападала болтливость – тогда принесшему ужин драконышу приходилось задерживаться и слушать пространные монологи своего патриарха. Тот говорил о былом величии драконов, о мерзких гномах, мерзких машинах и прочих мерзких, мерзких, мерзких вещах, о которых Арромеевард желал поговорить. Завершался монолог всегда одинаково: старый дракон собственными историями доводил себя до приступа ярости и набрасывался на драконыша с руганью, а если то не успевал выскочить за дверь – получал хорошего пинка.

Илидор не взялся бы подсчитать, сколько раз на его памяти драконыши возвращались в детское крыло с расшибленными лбами и треснувшими рёбрами.

– Это я-то захухра? – шипели драконыши, потирая лбы или бока. – А он тогда кто?

Это было всё внимание и воспитание, на которое могли рассчитывать слышащие воду. Ну и, конечно, когда наставало время устраивать кладку, Арромееварда приходилось выводить в Айялу, и это были незабываемо жуткие дни для всего Донкернаса.

Взрослых снящих ужас драконов Илидор ни разу не видел в детском крыле.

– Наш патриарх Оссналор будет о нас заботиться, если мы вырастем Хорошими, – говорили драконыши с таким достоинством, словно для них это дело чести – дожить до взрослости и познакомиться со старейшим своего рода. И обычно они доживали.

Эфирные драконы иногда приходили возиться с малышнёй, без всякой цели и не разбирая, где там эфирные драконыши, а где, положим, ядовитые. Моран приносила какие-нибудь растения или насекомых из сада и учила малышей различать съедобных жуков и полезные травки, а ещё учила ругательствам, но это не нарочно. Эрдан рассказывал байки про Дурных Драконышей и Надутого Хробоида. Ятуа затевала весёлые игры в прятки или долеталки – в это никогда бы не поверил тот, кто видел эту драконицу лишь в окружении других взрослых драконов. А Коголь приходил в детское крыло, чтобы отоспаться где-нибудь в углу.

Когда драконыши подрастают – их начинают группками выводить в Айялу. Сначала ненадолго и под присмотром множества сподручников: эльфы окончательно решают, кого из драконов можно оставлять в Айяле без присмотра, а кого стоит поселить в замке. Выпускают только драконов, у которых не остаётся заблуждений: всё будет не справедливо и не несправедливо, не хорошо и не плохо, всё будет так, как нужно эльфам Донкернаса. Если до дракона это не доходит, он возвращается в замок – в камеру, в лаборатории, в жилое крыло – зависит от того, как он себя ведёт и насколько эльфам интересно с ним возиться.

– Странно получается, – ворчала подчас Хшссторга. – Хорошие Драконы нужны и нам, и эльфам. Нет, не отвечайте мне, не спорьте, я сама знаю, почему так получилось. Получше вашего знаю, надо думать. Просто это противно – иметь общую цель с ушастыми засранцами. Даже только внешнюю.

Важно получить побольше драконов, приспособленных к новым условиям, способных выжить, дать потомство и дождаться, когда закончатся эльфы, населяющие эти домены, – ведь рано или поздно эльфы непременно закончатся. Так считали старейшие. Ведь не так уж много эльфов живёт в Эльфиладоне, и что-нибудь обязательно произойдёт: войны, моры, ураганы, нашествия кого-нибудь более зубастого – из-за моря, из людских земель за горой Такарон, да какая разница, в конце концов? Драконья память, исключительно длинная память, не хранит ни одной расы, которая населяла бы какое-нибудь место дольше нескольких тысяч лет.

Илидор не сомневался, что однажды эльфов не станет, но до чего ужасно просто сидеть и ждать этого! Ждать в неволе, когда мимо каждый день пролетают всякие события, которые больше не случатся! Пока вокруг изменяется мир, который ты не успел узнать, потрогать, распробовать!

Что с тобой случится к тому дню, когда ты станешь свободным, будешь ли ты помнить, зачем тебе нужна была свобода, где ты хотел побывать и что увидеть?

Останутся ли внутри тебя чувства, которые порадуются, что всё наконец свершилось?

Быть может, Хшссторге и наплевать, быть может, для неё ещё сто, пятьсот или тысяча лет недостойны особого внимания. Быть может, Илидор тоже когда-нибудь станет таким спокойным, рассудительным и никуда не торопящимся – очень, очень сильно потом, когда вдоволь наиграется с этим миром, насмотрится на смену жизни в нём и не на словах поймёт, что это такое – быть почти вечным.

Почти. Хшссторга тогда приукрасила свою речь перед драконышами, конечно, ведь драконы тоже смертны.

Драконам следовало быть Хорошими, послушными, управляемыми – словом, живучими драконами, чтобы перетепреть времена плена у эльфов так же, как кратко живущие расы терпят неурожайный год или сезон гроз. Ровно так же и эльфам нужны Хорошие драконы, которых можно использовать во благо Донкернасского домена.

От тех драконов, которые живут в камерах, мало толку.

Драконы это прекрасно понимают. Прекрасно понимают, почему совсем уж буйные, неугомонимые драконыши не доживают до подростковых лет.