Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Оперативник: Полковник ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ОВЕН.

Отправлено: ОТРЕДАКТИРОВАНО

Получатель: ЯГНЕНОК, Причальная гавань, НРТ.

– Отставить. Сосредоточьтесь на КРАСНОЙ ПАУТИНЕ.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА

Операция КРАСНАЯ ПАУТИНА, этап 1, день 10.

Оперативник: Капитан ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: ЯГНЕНОК.

Отправлено: Альбанус, НРТ.

Получатель: ОВЕН, ОТРЕДАКТИРОВАНО.

– Установлен контакт с сетью СВИСТКОВ в МАЯКЕ / СТОЛИЧНОЙ ДОЛИНЕ, все готово к Этапу 2.

– Город АЛЬБАНУС, ближайший населенный пункт Красных к САММЕРТОНУ (сезонный дом короля Тиберия + его прав-ва).

– Представляет ценность? Оцениваю.

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.

Местные называют это место Подпорами. И я понимаю почему. Уровень воды в реке после весенних паводков все еще высокий, и если бы не длинные столбы, на которых были построены городские здания, большая часть города ушла бы под воду. Возведенная на холме, над городом нависает арена. Четкое напоминание о том, кому принадлежит это место и кто правит этим королевством.

В отличие от крупных городов, Причальной гавани или Хэйвена, здесь нет стен, ворот и проверок крови. Мы с моими солдатами входим в город утром вместе с остальными торговцами, проезжающими по Королевской дороге. Серебряный офицер с безразличным видом проверяет наши фальшивые удостоверения личности, прежде чем махнуть нам рукой, пропуская стаю волков в свою овечью деревню. Если бы не расположение и близость Альбануса к летнему дворцу короля, я бы не обратила на это место никакого внимания. Здесь нет ничего полезного, только измученные работой дровосеки и их семьи, которым едва хватает денег на пропитание – и, конечно, нет сил, чтобы восставать против режима Серебряных. Но в нескольких милях вверх по реке находится Саммертон, что делает Альбанус достойным моего внимания.

Тристан запомнил город еще до того, как мы вошли туда – или, по крайней мере, попытался это сделать. Открыто сверяться с картами и показывать всем, что мы не местные, не стоит. Он быстро поворачивает налево. Остальные следуют за нами, сворачивая с мощеной Королевской дороги на грязную, изрытую колеями аллею, идущую вдоль набухшего берега реки. Наши ботинки тонут, но никто не поскальзывается.

Слева возвышаются дома на сваях, усеивающие, как мне кажется, Маршевую улицу. Несколько грязных детей смотрят, как мы проходим мимо, и лениво бросают камни в реку. Мы идем дальше и видим, как рыбаки вытаскивают из воды блестящие сети, вываливая в свои маленькие лодки дневной улов. Они переговариваются между собой и смеются, радуясь работе. Они рады, что у них есть работа, благодаря которой их не призовут в армию, на бессмысленную войну.

Свисток из Ориенпратиса, каменоломни на краю Маяка – вот причина, по которой мы здесь. Она заверила нас, что в Альбанусе работает еще один из ее товарищей. Он сбытчик, с которым работают городские воры, и посредник при проведении не очень легальных сделок. Но она рассказала нам только о том, что Свисток тут есть, но не о том, где его найти. Не потому, что она мне не доверяла, а потому, что не знала, кто работает в Альбанусе. Как и у Алой гвардии, у Свистков есть секреты, которые служат им средством защиты. Поэтому я смотрю в оба – и ищу.

На рынке Подпор бурлит жизнь. Скоро пойдет дождь, и все хотят закончить свои дела до того, как начнется ливень. Я перекидываю косу на левое плечо. Сигнал. Не глядя, я знаю, что мои гвардейцы разделились, двигаясь обычными парами. У них есть четкие приказы. Исследовать рынок. Найти потенциальные зацепки. Если получится – найти Свистка. У каждого из них есть сверток с безвредной контрабандой – стеклянными бусинами, батарейками, несвежим молотым кофе – и с их помощью они попытаются выменять или выкупить информацию о сбытчике.

«И я тоже».

Моя собственная сумка болтается у меня на бедре. Она тяжелая, но маленькая, скрытая расстегнутым подолом грубой хлопчатобумажной рубашки. В сумке – пули. Самые разные, разного калибра, судя по всему, ворованные. На самом деле, они были взяты из нашего собственного тайника в нашем новом убежище в Норте, шикарной пещере, скрытой в Великолесье. Но никто в городе не должен об этом знать.

Тристан, как всегда, держится рядом. Но здесь он более расслаблен. По нашим меркам в небольших городах и деревнях безопасно. Несмотря на то что Серебряные охранники патрулируют рынок, их мало и они равнодушно бродят округе. Им плевать, что Красные воруют друг у друга. Обычно они наказывают смелых, тех, кто осмеливается смотреть Серебряным в глаза или создает достаточно проблем, заставляя их поднимать задницы и вмешиваться в ситуацию.

– Я хочу есть, – говорю я, поворачиваясь к ларьку, где продают хлеб грубого помола. Цены астрономические по сравнению с теми, к которым мы привыкли в Озёрном краю. Но с другой стороны – в Норте нет условий для выращивания зерна. Почва здесь слишком камениста, чтобы делать большие успехи в сельском хозяйстве. Как этот человек зарабатывает на жизнь, продавая хлеб, который никто не может купить, – загадка. Или было бы загадкой для кого-то другого.

Пекарь, слишком худой по меркам своей профессии, окидывает нас беглым взглядом и отводит глаза. Мы не похожи на перспективных клиентов. Я звякаю монетами в кармане, чтобы привлечь его внимание.

Наконец он поднимает свои водянистые глаза. Они расширены от удивления. Он не ожидает слышать звона монет так далеко от городов.

– У меня есть только то, что вы видите.

Без воды. Он мне уже нравится.

– Вот эти две, – отвечаю я, указывая на лучшие буханки на его прилавке. Конечно, видали и лучше.

Тем не менее он поднимает брови. Он хватает хлеб, отработанным движением заворачивая буханки в старую бумагу. Когда я достаю медные монеты и расплачиваюсь, он удивляется еще сильнее. И я вижу, как вместе с этим усиливаются его подозрения.

– Я вас не знаю, – бормочет он. Он оглядывается. Вдалеке охранник ругает нескольких истощенных на вид детей.

– Мы торговцы, – говорит Тристан. Он наклоняется вперед, опираясь на шаткую раму прилавка, и задирает рукав, показывая что-то на своем запястье. Красная полоса, обвивающая руку, – как мы выяснили, знак Свистков. Это татуировка, причем фальшивая.

«Но пекарь-то этого не знает».

Взгляд мужчины задерживается на Тристане всего на мгновение, а потом он снова смотрит меня. Значит, он не так глуп, как кажется.

– А чем вы торгуете? – спрашивает он, протягивая мне одну из буханок. Вторую он держит в руках. И ждет.