Рошани Чокши - Бронзовые звери [litres]

– Мы словно находимся в том же месте, но я увидела, что стена не должна была быть выложена черно-белой мозаикой. Плитка должна быть цветной, как нечто вроде картины, но я не смогла разглядеть этого отчетливо, детали смазаны.

Зофья выудила свое колье из-под ворота плаща. Один из медальонов засиял.

– Это вход в портал, – сказала она, а затем прикоснулась к мозаике. – Но он заперт. Нам необходим ключ или пароль.

От ее прикосновения на мозаичной плитке проступили слова.

Гипнос застонал.

– Опять?

ДОРОГОЙ ГОСТЬ ПУСТЬ НАША РАДОСТЬ ЗАЗЕЛЕНЕЕТ

О боже, подумал Энрике, взглянув на яркие огоньки. Это была цветная загадка.

Он ждал, когда кто-то заговорит, но все молчали. Взглянув на них, он увидел, что все они смотрят на него. Это были взгляды, полные доверия и ожидания, и Энрике еще никогда не чувствовал на себе такой ответственности.

– Что будем делать? – спросил Гипнос.

Энрике ощутил себя так, словно его грудная клетка расширяется, указывая на квадрат из огоньков.

– Просто, очевидно…. Подсказка содержится в надписи. Слово «зазеленеет» происходит от латинского «virdis», что означает… зеленый. Поэтому нам надо создать зеленый цвет на стене.

– Но здесь нет зеленого цвета, – сказала Зофья.

– Правильно – мы должны создать его.

Он потянулся к голубому огоньку, который легко отделился от стены, и передвинул в пустое место квадрата, заполнив наполовину. Затем коснулся желтой плитки и поместил ее сверху. Свет зеленых лучей ринулся наружу, окутывая черно-белую мозаику, словно пролитые чернила. По мере того, как стена пропитывалась ярким цветом, начинал возникать образ. Голубой цвет, поднимавшийся от нижней половины стены, сузился, превращаясь в зеркальный ручей. Изумрудные пятнышки высоких кипарисов возникли по обе стороны ручья. А в центре точка света все росла и росла, пока мозаичная стена не замерцала, становясь полупрозрачной, а затем растаяла, открыв вход в огромный холл.

Энрике округлившимися глазами смотрел на вход на Карнавал в Доме Януса. Празднества проходили на трех этажах. Отсюда первый этаж выглядел, словно солнечный круг с сияющими лучами. Или, вдруг подумал Энрике, склонив голову набок, на розу ветров, что вполне соответствовало ситуации, ведь Дом Януса был хранителем картографических сокровищ.

В центре зала вращалась круглая золотая платформа размером почти с бальный зал Эдема, где кружились в танце смеющиеся гости, порой балансируя на краю бассейна, окружавшего танцплощадку. Другие гости плескались в воде, тонкие рубашки прилипали к их влажной коже. Над головами веселящихся гостей вращалась люстра из цветного хрусталя, откуда раздавались песни музыкантов в масках.

Если центром всего было солнце, то каждый луч вел к разным входам. Слева от них группа женщин в бархатных масках моретто и алых платьях проехала в темный проход арки на спине огромного крылатого коня, высеченного из камня. Справа от Энрике бледнокожая женщина в маске коломбины , похоже, сделанной из чистого золота, прошла сквозь стену из роз.

– А здесь целая сеть порталов, – заметила Зофья.

Впервые за этот вечер она проявила хоть какой-то интерес. Гипнос хлопнул в ладоши.

– Пойдемте же! Выпьем наконец!

Лайла слегка кашлянула.

– Хорошо, я не прав. Сначала – наша миссия, а напитки подождут.

Лайла закатила глаза.

Неподалеку от выложенного мозаикой входа в чернильном потоке покачивалась Сотворенная баржа. Вдоль ручья выстроились ряды кипарисов в горшках, нависая над водой, словно продолжение мозаичной росписи.

Энрике оттянул маску, чувствуя, как она сжимает виски и давит на нежную поверхность раны. Сквозь прорези для глаз мир казался сжатым, а праздник, идущий полным ходом, какой-то сценой из потустороннего мира, наполненной не разгаданными до конца тайнами. Он ощутил знакомую жажду, пробуждающуюся в душе. Простое желание – узнать…

Энрике уже давно не испытывал любопытства. В последнее время все его исследования и поиски были окрашены паникой и необходимостью. Так было и сейчас, и все же сейчас появилось нечто новое – он хотел узнать больше не только ради других, но и ради самого себя. Он ощущал, как разрозненные части его души приходят в равновесие, и начинал узнавать себя прежнего. И теперь рядом с друзьями он чувствовал себя не жалкой песчинкой, повинующейся импульсу, а, скорее, якорем, надежным и безопасным. Мир вокруг раскрывал все больше тайн, и с каждым открытием Энрике переставал сомневаться, что найдет в нем свое место. Он улыбнулся под маской.

ЛАЙЛЕ ПОТРЕБОВАЛОСЬ НЕ БОЛЕЕ ДЕСЯТИ МИНУТ,чтобы выяснить, где Дом Януса хранит свои сокровища. Пока они прогуливались среди гостей, Лайла касалась подносов, которые держали слуги, полотенец, свисавших у них с рук, какого-нибудь первого попавшегося фонаря на колонне.

– Сюда, – сказала она.

Лайла провела их мимо большой толпы веселящихся, увлекая в один из коридоров, примыкавших к главной платформе, пока они не оказались перед коротким и безлюдным проходом. На стене в дальнем конце виднелся шелковый гобелен.

Энрике разглядывал гобелен. На нем была вышита еще одна роза ветров: ее бриллиантовые лучи указывали на территории, находящиеся на севере, юге, востоке и западе. Северные ледники были вышиты серебряной нитью. Пески юга сияли переливами золота. На востоке темнели зеленые завитки гор, а на западе – нити голубой воды.

– Прочитав много предметов, я решила, что вход в сокровищницу как-то связан с этим гобеленом, – сказала Лайла.

– Тогда пошли! – воскликнул Гипнос.

Он шагнул к входу, но Лайла схватила его за руку.

– Зофья? – произнесла Лайла.

Зофья порылась в рукавах и направила луч устройства для обнаружения скрытых жучков на каменную стену. По стенам коридора красные огоньки размером с монету вспыхнули рядом с пылающими факелами. У Энрике все сжалось внутри.

– И что это? – спросила Зофья.

– Мнемонические устройства, распознающие движущиеся фигуры, – раздраженно откликнулся Гипнос. – Мы пользовались такими в Доме Никс. Они подают сигнал тревоги, если засекают движение. Чтобы пройти незамеченным, необходимо иметь при себе глушитель, который дезориентирует механизм устройства.

– Тогда как же мы пройдем? – спросил Энрике.

– Легко. – Зофья постучала пальцем по кончику клюва своей маски. – Мы обезвредим все датчики обнаружения.

Умелыми движениями Зофья прищемила длинный изогнутый кончик клюва маски. Клубы пара вырвались из ноздрей белой, словно кость, маски, затуманивая синеву ее глаз. В длинном синем плаще, со скрытыми от посторонних взглядов лицом и волосами, Зофья напомнила ему психопомпа из мифов, существом, призванных переправлять души в иные миры.