Джорджия Бауэрс - Метка магии [litres]

– Пожалуйста, нет! – взвыла Матильда, откидываясь назад и закрывая глаза. – НЕТ!

– Господи Иисусе! Господи Иисусе, Матильда. Прекрати это! Перестань кричать!

Глаза Матильды распахнулись, и она моргнула, увидев, как Эрин присела и уставилась на нее.

– Здесь только мы. Эрин и Катрина.

Матильда выпрямилась и подняла дрожащую руку, чтобы указать на Эшли, но та уже исчезла. Эрин протянула руку, и Матильда взяла ее, позволив ей поднять ее на ноги. Она прислонилась к груде стульев и закрыла трясущимися руками глаза, желая, чтобы ее сердцебиение замедлилось.

– Что, черт возьми, случилось? – спросила Эрин.

Матильда опустила руки и уставилась на Эрин.

– Что случилось? Что случилось?! Ты отправила меня сюда, и я пошла. Дверь исчезла, и я не могла выбраться, вот что случилось! – Матильда повернулась к Эрин: – Ты сделала это нарочно? Ты сделала это для него?

– Сделала для кого? Для Оливера? Ты ведь шутишь, правда?

Катрина положила руку на плечо Эрин.

– Эрин, она в шоке. Полегче. Что случилось, Матильда?

– Ты ведьма, – произнесла Матильда, сверкая глазами на Катрину, – ты сделала это со мной?

– Матильда, расскажи нам, что случилось! – взмолилась Эрин, ныряя между ней и Катриной.

– Вы заперли меня здесь! – крикнула Матильда, слезы застыли на ее ресницах, когда она моргнула, глядя на Эрин и Катрину.

– О чем ты говоришь? Ты выйдешь тем же путем, каким вошла, – сказала Эрин, указывая на открытую дверь, с обеих сторон виднелась черная ручка.

Матильда взглянула на дверь, затем посмотрела на озадаченные лица Эрин и Катрины, вытирая слезу со щеки. Она всплеснула руками и покачала головой.

– Знаешь что? Я больше не могу. Он хочет получить эту гребаную книгу, он ее получит!

Эрин нахмурилась:

– Какую книгу?

– Это не имеет значения. Ничто не имеет значения.

– Надеюсь, это не твой гримуар? Я читала, что это… – начала Катрина.

– О, ты же эксперт, не так ли? Как давно ты пользуешься магией? Месяц? Два?

Катрина сделала шаг назад, как будто Матильда ударила ее.

– Если он пытается заставить тебя дать ему что-то, что бы это ни было, не делай этого, Матильда, – сказала Эрин.

– Почему бы и нет? Я больше не могу этого выносить! Я схожу с ума, ожидая обмороков или мертвых тварей, которые придут за мной. Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.

Матильда протиснулась мимо них, не обращая внимания на слова Эрин, которые та бросала ей вслед, когда она стремительно поднималась по ступенькам. Она прищурилась, когда ее глаза привыкли к свету в коридоре, и повернулась к своему шкафчику, остановившись как вкопанная, когда Оливер стоял прямо перед ней, скрестив руки и прислонившись к стене.

Матильда вытерла слезы с лица и подошла к нему, глядя себе под ноги.

– Все в порядке? – спросил Оливер, его голос сочился притворной озабоченностью.

Матильда посмотрела на него, ее губы задрожали, когда смерть Эшли, обмороки, кошмары и ее слабеющая магия так сильно надавили на ее плечи, что ей показалось, что она может просто упасть к его ногам.

– Пожалуйста, я больше не могу, – прошептала Матильда, – мне нужно, чтобы это прекратилось, мне нужно, чтобы все это прекратилось.

Она посмотрела ему в лицо, задаваясь вопросом, насколько хуже Оливер может сделать ее жизнь, какими еще трупами он будет преследовать ее, сколько еще ее магии он оторвет. Ее душа чувствовала себя так, словно она была пронизана дырами, и все, что Оливер причинил ей, разбило и ушибло то, что от нее осталось.

– Ты знаешь, как все остановить. Просто скажи эти слова, и все закончится.

– Ты победил, – прошептала она, стыд и отчаяние сжали ее грудь, когда она произнесла эти слова.

Оливер улыбнулся и приложил руку к уху.

– Извините, я не совсем расслышал.

Матильда смотрела, как слеза скатилась с ее щеки и упала на пол. Она зажмурилась и прикусила губу, сдерживая слезы, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Я сказал, ты победил. Ты можешь забрать книгу.

– Хорошая девочка. Хотя я буду скучать по всему этому веселью, которое у нас было, а ты?

– Пошел ты, Оливер, – Матильда сжала дрожащие руки, – приходи ко мне завтра, и ты сможешь забрать его.

– Я знаю, что ты действительно любишь меня, – сказал Оливер, подмигивая ей, – это свидание, увидимся завтра.

Серые облака высосали цвет с неба, и запах костра, который раньше вызывал воспоминаний об отце, просто заставил Матильду почувствовать тошноту. Всю дорогу домой она шла, засунув руки под мышки после встречи с Эшли, и только теперь, подойдя к калитке своего сада, убрала их.

Они наконец перестали дрожать.

Она взглянула на небо, ее сердце было таким же серым, как облака. Как она оказалась в такой ситуации? Почему она влюбилась в Оливера? Он не использовал любовное заклинание, но то, как он манипулировал ею, заставило ее почувствовать, что у нее отняли свободу воли, как она делала это со многими другими людьми на протяжении многих лет. У нее были шрамы, как доказательство ее собственного проступка, но она никогда не думала о смерти или о тех разрушениях, которые Оливер обрушил на нее. На что он будет способен, когда она отдаст ему гримуар?

Матильда остановилась как вкопанная, прикусив губу и прогнав эту мысль прочь. Что бы это ни было, оно больше не будет нацелено на нее, и она сможет просто жить своей жизнью. Ее жизнь без страха и магии.

Она волочила ноги, когда проходила под аркой и шла по камням по траве. В кухонном окне послышалось движение, и она прибавила скорость, не сводя глаз с Лотти, которая стояла на кухне и смотрела на свой живот. Матильде не хотелось объяснять, почему прогуливает школу, и она не могла смотреть матери в глаза, зная, что та собирается сделать с семьей. Что ребенок не познает радости, дунув на одуванчик и с удивлением наблюдая, как ее мать управляет ветром, чтобы снова собрать его пушистые семена в единое целое, или вглядываясь в падающие листья предсказывает погоду перед тем, как отправиться на пляж.

Ребенок не будет знать об этих вещах, но и она не будет знать боли.

Матильда засунула руки в карманы и поплелась по усыпанной гравием дорожке. Каркнула ворона, и Матильда подняла глаза от своих ног, резкий вдох пронзил ее легкие. Живая изгородь из черной ежевики, которая росла перед ее оранжереей, утроилась в размерах и проросла ветвями, которые узлами тянулись к крыше. Здание выглядело как один из тех пиратских кораблей в смертельных объятиях гигантского кракена, но не это остановило Матильду на ее пути.

Нанна Мэй сидела на скамейке перед оранжереей, сгорбившись, с сотней лишних лет, давивших на ее дрожащие плечи. Матильда уронила сумку и подбежала к ней, присев у ее ног, когда она посмотрела в лицо старушки, слезы терялись в следах ее морщинистой кожи.