Джорджия Бауэрс - Метка магии [litres]

– Ну, конечно, – пробормотала Эрин, наклоняясь и читая слова Айви, все еще слишком боясь прикоснуться к книге сама, – я имею в виду, Айви должна быть какой-то фигурой типа Мерлина в сообществе ведьм, верно? Держу пари, она сможет нам помочь.

Матильда посмотрела на лицо Эрин, ее веснушки и зеленые глаза были так знакомы ей, что сидеть за столом вместе казалось самой естественной вещью в мире, только она не могла вспомнить, когда они в последний раз делали это. Эрин оторвала взгляд от книги и, нахмурившись, посмотрела на Матильду.

– Что случилось? – спросила она.

– Я просто… – начала Матильда, – я не заслуживаю твоей помощи, не говоря уже о том, чтобы втянуть тебя во все это, не после того, как обошлась с тобой. Я просто хотела поблагодарить тебя.

– Все в порядке, Матильда, – сказала Эрин, мягко улыбаясь и позволяя своим глазам блуждать по лицу своей старой подруги. – Могу я… Могу я спросить… что я такого сделала?

Матильда не думала, что ее сердце может разбиться еще сильнее, но она почувствовала легкий звон, когда давно скрытая часть его разбилась от боли. Она не удивилась, что Эрин задала этот вопрос, но это не рассеяло стыда, который испытывала Матильда, сидя в комнате, заполненной книгами, написанными женщинами, которые так близко к сердцу хранили честность и преданность. Она глубоко вздохнула, затем повернулась на стуле лицом к Эрин, и Эрин сделала то же самое.

– Итак, я не использую это в качестве оправдания, хотя, наверное, так и есть, потому что иначе я бы этого не сказала, но это было буквально через неделю после того, как ушел мой отец. Я была в растерянности, я думаю, в шоке от того, что он вдруг просто ушел и оставил нас, оставил меня, но я выполняла все, что от меня требовалось, вставала, ходила в школу, возвращалась домой, творила свои заклинания.

– Я помню, – произнесла Эрин, этот момент она действительно хорошо помнила, – очевидно, не заклинания, но я помню, когда это произошло.

– В тот день, когда он ушел, я поднялась в свою спальню и нашла на кровати конверт с моим именем. Я разорвала конверт, уверенная, что он написал мне письмо о том, куда собирается и когда вернется, чтобы забрать меня… Но это было не так.

– Что это было? – спросила Эрин мягким голосом.

– Это был лист бумаги, сложенный даже не аккуратно. Я открыла его и не узнала почерк поперек страницы, это был не его почерк.

– Чей он был?

Матильда посмотрела на лежащую перед ними книгу.

– Ну, теперь я думаю, что это было написано Айви.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю, что тебе рассказала Катрина, но семейный гримуар передается из поколения в поколение, чтобы наш дар мог развиваться и наши знания передавались друг другу. Каждая дочь получает гримуар, когда ей исполняется семнадцать, так что я никогда даже не видела нашего.

Эрин кивнула:

– Я читала о гримуарах и о том, что они значат для таких ведьм, как ты, что никто другой не должен прикасаться к ним. – Она оглядела комнату. – Это все гримуары?

– Некоторые из них, я думаю, – сказала Матильда. – Мы храним свои собственные дневники или книги заклинаний, но семейный гримуар – это то, где хранится наша сила.

– Вот почему Оливер хочет этого.

– Точно. Катрина права насчет того, что никто не прикасается к семейному гримуару. Только ведьмы по крови должны обращаться с ним, потому что если самоучка или неуч, прикасается к ним – это неуважительно. Что сделал мой отец, я должна была знать тогда… Он нашел гримуар моей семьи, сфотографировал одно из заклинаний и оставил его для меня.

– Зачем ему это делать?

– В то время я думала, это из-за его уверенности, что я этого заслуживаю, но теперь считаю, это из-за того, что он знал, как сильно это разозлит мою маму и Нанну Мэй.

– Это очень нехорошо со стороны твоего отца, Матильда, – сказала Эрин. – Итак, что это было за заклинание?

Матильда глубоко вздохнула:

– Ты, вероятно, знаешь от Катрины, что, когда ведьма использует магию, чтобы причинить боль кому-то другому, на теле появляется шрам от имени этого человека?

Эрин кивнула:

– У Катрины маленький шрам, бегущий по спине.

– Заклинание, которое мой отец оставил для меня, было способом скрыть эти шрамы, то есть тот, у кого есть заклинание, в основном может…

– Делать все, что они хотят, с кем-либо с абсолютно нулевыми последствиями, и чем больше плохого они делают, тем больше они становятся бесчувственными, бессердечными? – Эрин бросила на Матильду внимательный взгляд. – Я так понимаю, ты использовала заклинание?

Матильда кивнула, чувствуя себя слишком открытой для Эрин, но зная, что должна поделиться этим с ней.

– Постоянно.

– Хорошо… – проговорила Эрин, немного выпрямляясь в кресле.

– Я знала, что это за заклинание, потому что слышала, как моя мама раньше говорила об этом с моим отцом, и его название находилось вверху страницы. Заклинание Плаща Ведьмы. Моя голова была действительно в беспорядке, и я, не задумываясь, использовала это заклинание, потому что мне это было нужно. Ты знаешь Эрика Уолша, каким он был придурком?

– Все еще придурок, – сказала Эрин, скривив губы, как будто почуяла какую-то гадость.

– В то время он каждое утро забирал у меня деньги на обед, и…

– Ты мне этого не говорила!

– Извини, я думаю, у меня было много всяких проблем, – произнесла Матильда, пламенная преданность Эрин согревала ее, – в любом случае он был идеальным испытанием для заклинания, поэтому я хотела, чтобы ему было действительно больно.

– Его футбольные навыки? – Эрин закатила глаза. – Парень думает, что он Дэвид Бекхэм.

– Как только я сотворила заклинание, чтобы причинить ему боль, и получила шрам, тогда я смогла увидеть, действительно ли заклинание, которое оставил мне мой отец, сработало.

– Значит, до этого ты никогда не творила заклинаний, которые могли бы причинить кому-нибудь боль?

– Нет, – ответила Матильда, покачав головой, – я всегда была слишком напуганна. Так или иначе, на физкультуре на следующий день мальчики играли в футбол на поле, а девочки – в хоккей. Я все это спланировала прошлой ночью, и у меня была маленькая ветка рябины, которую я стащила и оставила на обочине со своей бутылкой воды.

Матильда помолчала. Она чувствовала, как энергия между ней и Эрин меняется, раздвигая их. Она уставилась на царапины на столе и продолжила:

– Я наблюдала, как Эрик забил свой третий или четвертый гол и побежал обратно по полю, его рука была протянута всем его друзьям, как будто он был профессиональным спортсменом, и мне было достаточно его глупого, самодовольного лица. Я уронила свою хоккейную клюшку, побежала в сторону, где стояла моя бутылка, и присела на корточки перед Эриком. – Матильда сморгнула слезы, которые хлынули из-за того, что она сделала. – Я прошептала заклинание и сломала ветку пополам.