Александр Кондратов - Священный союз

Между этими окнами была высота метра под четыре, и таких этажей было пять. Огромное здание. И невероятно красивое, а по архитектуре разительно отличающееся от любых сооружений, которые я когда-либо видел!

Стоило нам войти, как слуги во вполне красивой рабочей одежде подошли к нам. Гном им приказал:

— Всех лошадей обслужить по самому высшему классу. Не дай бог хоть что-то будет не так! Старейшины лично с вами разберутся. — Гном говорил на каком-то особом наречии, которое понимал исключительно я и гномы.

Мои дипломаты с каменным лицом спрыгнули с лошадей, а телохранители нахмурились. Они не любят, когда не понимают. А вампиры знают исключительно три наречия, наиболее распространённых в Гардарике, так что с кем бы я из иностранцев не переговаривался, они ничего не понимают. И даже магические амулеты-толмачи не могли покрыть всё разнообразие языков мира. Вот и это наречие они не переводили.

— Можете добавить, что в случае хорошего обслуживания мы не останемся в долгу. — Улыбнувшись, произнёс я на их наречии.

Гном-сопровождающий немало удивился, а конюхи, услышав ключевые слова о награде, засуетились. Спрыгнув с Ворона, я даже отвернулся и усмехнулся, когда услышал вскрик конюха и возмущённое ржание моего коня. Чтобы Ворон позволил кому-то, кроме меня, взять себя за узду, это надо… не знаю… десять лет его задабривать лучшими фруктами. И то не поможет.

Как только все спешились, а вампиры заняли свои места слева и справа от меня, гном повёл нас в здание. Следом за нами пошли слуги, несущие наши вещи. Сундуки с одеждой, подарками, деньгами, подарочными клинками, магическими артефактами и кое-каким запасом на крайний случай. Пока это везли наши кони, груз казался небольшим, но когда до гномов дошло, что породы у большинства из них тяжеловозные, стало грустно.

Стоило пройти через массивные двери из каких-то дорогих пород дерева, как мы попали в невероятный мир вычурной роскоши, аристократического блеска и надменных взглядов. Огромный холл, освещаемый дорогущими газовыми лампами и ещё более дорогими магическими артефактами, которые гномам приходится закупать (или делать вид, что закупать). На стенах висели древние и новые гобелены, на полу расстелены дорогие ковры, по которым постоянно ходили слуги с артефактами, которые чистили от грязи эти ковры.

Я был прав — от витражных окон и проникающий через них лучей света в помещении было невероятно красиво. Разноцветные блики гуляли по помещению, золоту, которое было во всём, бросаясь в глаза, но почти не раздражая. От такого светопреставления вычурность превращалась в изысканность.

Стоило нам войти, как слуга, как ни странно, зверолюд аристократических кровей, потому что он не был покрыт шерстью и внешне был точь-в-точь как человек, подошёл к нам. Он был невероятно похож на простого человека, ростом немногим ниже меня, а аристократические черты выдавали в нём представителя этого животного народа.

— Приветствую вас, господа. — Он обращался больше к моим дипломатам, которые, в отличие от меня были одеты в свои парадные одежды (Мне привычнее было в походном вооружении), и к гному-сопровождающему, потому что у того был знак старшего офицера. — Рад приветствовать вас в «Пристани Короля» и предложить наши лучшие номера на любой срок.

— Нам нужны лучшие номера на месяц для многоуважаемых гардариканских гостей, — произнёс гном и вручил какую-то бумагу зверолюду, — абсолютно все расходы покрываются Старейшинами.

Стоило зверолюду, который, видать, не от хорошей жизни вынужден работать со своей голубой кровью слугой в постоялом дворе, услышать слово «гардариканских», как его глаза заметно заблестели. Вампиры не заставили себя долго ждать:

«Он считает, что от нас можно получить очень большие деньги. — Обожаю вампиров за телепатию! — Он убеждён, что раз мы из Гардарики, то обязательно богаты и не будем беречь деньги, и потому оставим здесь и ему большие наградные».

Вот как? И почему я уверен, что за почётных гостей он принял моих подчинённых дипломатов? А во мне, судя по короткому, полному зависти взгляду, увидел такого же аристократа, нашедшего себе хлебное место. Неужели у нелюдей всё так плохо, что даже положение слуги считается почётным для аристократов? Надо бы разузнать.

— Тогда прошу за мной, я провожу вас в королевские покои. — Кивнул зверолюд и развернулся, направившись к какому-то коридору. Я слегка притормозил, желая развлечься. Вампиры, следуя за мной, тоже замедлились.

Дипломаты пошли вперёд, а я прямо за ними. Благодарно кивнув гному, который напомнил, обращаясь сразу ко всей делегации, что через четыре часа за нами прибудет карета, я пошёл дальше. Мы прошли по коридору и только дошли до большой винтовой лестницы, как зверолюд остановился и сказал, обращаясь ко мне с едва заметной брезгливостью и наслаждением:

— Для телохранителей есть отдельные помещения. Здание охраняется, так что вам не стоит докучать высоким гостям. — И улыбочка.

— Тем не менее, я пойду наверх. — Улыбнулся я, едва заметным жестом остановив дипломатов и мысленно успокоив вампиров. — Я обязан оценить покои, где будут жить дипломаты Гардариканской Империи.

— Вход наверх открыт только для представителей высших классов, а не всяких… воинов. — Ответил, стараясь для моих дипломатов быть вежливыми, и к нам направились стоящие вдоль стен неподвижные вооружённые гномы.

— То есть, ты запрещаешь мне подняться в покои? — Спросил я громко и отчётливо. Некоторые посетители отеля (это название больше подходит зданию) уже с любопытством поглядывали на нас, нескромно тыкая в меня пальцем и ожидая, когда меня опустят.

— Да. — Кивнул, наслаждаясь преимуществом, зверолюд. — Увести его.

Гномы уткнули в меня концы коротких копий и настойчиво потянули в сторону выхода. И тут, как и полагается в развязке представления, я произнёс громко:

— Ты запрещаешь Глебу Белому Волку, Императору Гардариканскому, Убийце Бога войти в оплаченные за счёт многоуважаемых Старейшин покои? — С каждым моим словом лица окружающих менялись. Дипломаты, уловив моё настроение, улыбнулись и поклонились мне, показывая, кто на самом деле здесь главный.

Стражники отпрянули от меня, как от чумного. На зверолюда было страшно смотреть — он побледнел, осунулся, сгорбился. Его взгляд метался из стороны в сторону, словно пытаясь найти выход из этой ситуации. Но я сжалился над ним, ибо веселье своё уже получил:

— Чтоб до конца своего пребывания здесь я тебя не видел. — Произнёс я твёрдым бесчувственным голосом с каменным лицом. — Расположи моих телохранителей как подобает и исчезни.

Развернувшись, я пошёл наверх. Дипломаты двинулись за мной, а вампиры, сверля кровожадным взглядом совсем потерявшегося зверолюда, остались внизу. Зуб даю, бедняга до конца жизни кошмарами будет мучиться. А то, что он продолжит здесь работать, весьма сомнительно.