Элизабет Лим - Шесть алых журавлей [litres]

Минуты растягивались в часы. Я устала колотить по стенам и прижала кровоточащие ладони к щекам.

Было уже, верно, за полночь, когда снаружи раздались шаги – быстрые и легкие, как у ребенка.

Мэгари! Она принесла небольшую корзинку с бумагой – на такой в храме загадывали желания. Без чернил.

– Гвардейцы забрали чернила и кисть, – сказала она, дергая за амулет на корзинке, который придавал сил и защищал от беды. – От бумаги проку мало, но я подумала… я подумала, что мы можем вместе сложить птичек. Возможно, их хватит, чтобы попросить богов освободить тебя.

Мне хотелось обнять ее, но я просто сжала руки девочки. Ее глаза покраснели и опухли; она явно плакала.

– Я пыталась вразумить маму, но она отказывается меня слушать! Говорит, что ты колдунья… – ее голос задрожал. – Но когда Таккан вернется с Гиндары, она обязательно прислушается к нему.

Я закусила губу. Мэгари не знала, как мало времени мне осталось. Утром меня сожгут на костре.

«Зайрэна не та, за кого себя выдает, – попыталась объяснить я. – Убийца не я и не Чижуань! Она жрица Святых гор».

– Помедленнее, Лина, я ничего не понимаю.

Я потянулась к бумаге, но тут дверь с лязгом распахнулась. Внутрь безмятежно прошла Зайрэна, держа поднос с четырьмя накрытыми горшочками.

– Мэгари, тебе лучше уйти. Лине нужно выспаться перед завтрашним испытанием.

Мэгари быстро обернулась.

– Каким еще испытанием?

– Хватит вопросов. Иди, или я расскажу Хасэге, что Пао впустил тебя.

Зайрэна присела перед решеткой.

– До чего надоедливое дитя, – пожаловалась она, как только девочка отошла достаточно далеко. – Я-то думала, что она будет самой серьезной помехой для моего плана. Представь мое удивление, когда ею оказалась ты, Сиори .

При звуке моего имени волоски на шее встали дыбом. Она знает!

Глаза Зайрэны зловеще блеснули, и она завозилась с горшочками на подносе.

– Да, я все знаю. Нас, жриц Святых гор, учат чувствовать магию, хотя ты… оказалась на диво бездарной. Изначально я сочла тебя не более чем досадным камешком, попавшим мне в обувь, чудачкой с горшком на голове и грязной сумкой. В общем, недостойной моего внимания, – она намеренно выдержала паузу. – Пока ты не начала прясть звездный ожог на моей прялке.

Зайрэна сняла крышку с первого горшочка, в котором мерцала нить звездного ожога.

– Какова наглость, спряла целую гору крапивы на моем колесе! А я-то думала, что ты вламывалась ко мне за золотой нитью, – девушка посмеялась над своей недальновидностью. – Я собиралась убить тебя, как того любопытного старика Орю. Но затем, пока ты пеклась о нашей дражайшей Мэгари, нашла этот отрезок магии в твоей комнате. Слышала, звездный ожог хорошо помогает против драконов.

Я рванулась за сумкой, но Зайрэна ловко увернулась.

– Не волнуйся, Сиориамма. Я не планирую отдавать сеть этому идиоту Юдзи. Или Волку, – она похлопала по сумке. – Как только он узнает, что я повинна в твоей смерти, мы перестанем быть союзниками.

Я вцепилась в железные прутья, силясь подняться, но ноги не слушались.

– Гадаешь, откуда я узнала, что принцесса будет прясть звездный ожог?

Вот уж нет. Но Зайрэна хотела показать свое превосходство, а у меня не оставалось выбора, кроме как слушать.

– Волк рассказал мне, что встретил твоих братьев в Аланди. Он предстал им в облике своего бывшего учителя, известного провидца.

Что-то внутри меня оборвалось. Мне стало дурно. Всемогущие боги! Это Волк надоумил моих братьев сплести сеть из звездного ожога! И даже сумку вручил, чтобы я лично доставила ему крапиву с Раюновой горы, сшила из нее сеть… и украла куда более ценное сокровище…

Жемчужину Райкамы.

Я вся похолодела.

– Знаю, – Зайрэна изобразила сочувствие. – Алчность чародеев не знает границ, да? Я говорила , чтобы он забыл о жемчужине Безымянной королевы и просто сосредоточился на твоей крови. Но он хотел и то, и другое.

Моей крови?

– Ты не знала, что являешься кровной наследницей Кияты? Никто тебя не винит. Полагаю, даже боги с драконами уже забыли, что это значит, а среди нас, смертных, это не более чем легенда. Но твоя мачеха проницательна, а жемчужина наделила ее властью увидеть, кто ты на самом деле. Скрыть от тебя дар было разумным решением. Скорее всего, она думала, что так для тебя безопаснее. И была права. Почти .

Мысли лихорадочно закружились в голове; я ничего не понимала.

Зайрэна улыбнулась.

– Видишь ли, магия в твоей крови родом из Кияты. Нынче это большая редкость, но только тебе под силу освободить демонов из Святых гор. Потому тебя и разыскивал Волк, а я подыграла, чтобы он поделился со мной знаниями. Похоже, ты растеряна. И правильно. Вы, глупцы, так исказили нашу историю, что позабыли, за что мы ратуем на самом деле.

Ее голос так и сочился гордостью.

– Мы, жрицы, не водимся с демонами. Наша задача – служить Святой горе и удержать зло внутри. Мы ждали тебя, Сиориамма. Поскольку ты кровная наследница, мы не можем оставить тебя в живых.

Ее слова эхом громыхали в ушах. Я отползла так далеко от прутьев, как только могла, и потянулась за спину за каким-нибудь камнем или кирпичом… но там ничего не было, кроме бумаги Мэгари и луж от растаявшего снега.

– Вот если бы ты сразу рассказала, что ты принцесса, – продолжила Зайрэна, – я бы подарила тебе достойную смерть, а не тот позор, который подготовил Хасэге. Но я не могла использовать на тебе четыре вдоха после того, как Чижуаня отправили в темницу… – она помедлила. – Впрочем, все сложилось как нельзя лучше. В конечном итоге я все равно соберу твой прах.

Я невольно вздрогнула и преисполнилась презрения к себе. Впившись пальцами во влажную землю, швырнула в Зайрэну жалкую горстку грязи. Но та приземлилась на поднос и почти не затронула девушку.

Едва сдерживая улыбку, жрица снова присела и вытерла поднос салфеткой, после чего подняла крышку со второго горшочка. Там лежала сушеная хурма.

– Как ты могла догадаться, я разбираюсь в ядах. Возьмем, к примеру, любимую еду Мэгари. Ну же, Лина, не смотри на меня так – я всего лишь добавила немного мраководья, это совсем не так страшно, как четыре вдоха. Кроме того, она задавала столько вопросов, что попросту не оставила мне выбора! Но я всегда вовремя давала ей противоядие, чем заслужила доверие леди Бусиан. И твое, кстати.

Меня охватил раскаленный, ослепляющий гнев. Не будь между нами железных прутьев, я бы задушила Зайрэну прямо на месте!

– О, поверь, к концу моего рассказа ты по-настоящему захочешь меня убить, – Зайрэна хихикнула, покусывая фрукт. – Отравленная хурма, надо записать в свою книгу. Если бы только это работало с четырьмя вдохами… – Она вздохнула. – Самое утомительное в этом яде – его аромат. Даже Орю учуял его среди благовоний, когда заходил ко мне в комнату. Похоже, лучше всего запах скрывает краситель. В конце концов, кто додумается понюхать пояс, прежде чем надеть его, верно, принцесса?