Елена Звездная - Книга вторая. Магическая экспедиция

Я тронула Голода, и тот, рывком отскочив в сторону, понёс меня туда, где горел костер, слышались голоса, смех и… грозный драконий рык, сбивший снег, кажется, со всех деревьев разом, поэтому некоторое время грасс шёл осторожно, попав в центр снегопада, но затем вновь ускорился.

Он остановился на самом краю огромной, удивительно круглой, а значит, искусственно созданной поляны. Там действительно горел костёр. Вокруг него на замысловатых мастерски вырезанных деревянных скамьях вольготно устроились маги… магистры. Все были в чёрно-синих, переливающихся в свете огня мантиях. Большинства из них я не знала, но в самом центре, единственный на своей скамье, восседал тот, кто однажды зимней ночью склонился надо мной, рыдающей и дрожащей, и мягко спросил: «Чего же ты плачешь, малышка?». Магистр Воронир. Я узнала его мгновенно. Я узнала бы его даже с большего расстояния. Этот нос с горбинкой, глубоко посаженные тёмные глаза, чёрные, до широких плеч волосы и особую, присущую только ему ауру властности и контроля, которую я когда-то по глупости принимала за участие и заботу.

Не было ни участия, ни заботы, было надменное и наполненное исключительно исследовательским интересом наблюдение свысока за результатом очередного эксперимента!

Вот и сейчас Воронир исключительно наблюдал за экспериментом. Экспериментом было всё вокруг. Сидящие на скамьях магистры, их смешки, гогот, замечания и нескрываемое желание поиздеваться над пленниками — стоящими чуть в отдалении немного перепуганными студентами и магами, которым, видимо, не позволялось сидеть в присутствии Великих Магистров, и драконом. Огромный серебристый дракон бился насмерть с иллюзорными противниками и сам себя ранил о деревья и магически заточенные камни, отчаянно, безнадежно и бессмысленно пытаясь спасти иллюзорную меня, привязанную цепью к дереву и истекающую кровью.

Иллюзия была качественной. Качественной настолько, что стекающая по иллюзорной мне и коре дерева кровь влажно поблескивала то в свете костра, то в пламени беснующегося дракона.

Содрогнувшись, я посмотрела на Воронира, и меня просто затошнило от омерзения. Он наслаждался. Он действительно наслаждался представлением. Он получал истинное удовольствие, но перед ним, скрытый столь же качественной иллюзией, светился портал. Воронир собирался покинуть место событий, как только появится Чёрный дракон. Отдать последний приказ грассам и уйти, обрекая всех присутствующих на бойню.

И с ненавистью глядя на его надменное, самодовольное лицо, я вдруг подумала, что неплохо было бы наградить его «Зеленухой», такие огромные зелёные уши очень подошли бы этому нелюдю! Жаль только, даже так отомстить не получится — «Зеленуха» была личным изобретением профессора Этраса. Магистр Ивас, к примеру, годы потратил на то, чтобы попытаться повторить его — и не вышло. Он мог превратить всех студентов разом в лягушек и прочих прыгающих и ползающих гадов, но «Зеленуха» ему так и не давалась…

И в этот момент я вспомнила тролля!

Вечно проклятый Двурогий, тролля и его огромные уши!

Как я не обратила внимание? Как не поняла сразу?! Почему даже не подумала об этом! Гаррат — дракон! Дракон с невероятными способностями к подавлению любой магии! Дракон с совершенно уникальной способностью к обучению! Более того — он оказался способен использовать заклинания, являющиеся, видимо, привязанными к ауре создавшего их мага, а ничем иным тот факт, что «Зеленуху» профессора Этраса никто более повторить не мог, не объяснишь.

И план сложился как пазл.

— Голод, — я обняла пса, прижавшись к нему. — Ты сможешь отнести меня к дракону?

Это было рискованно. Очень рискованно! Голод рисковал умереть, если согласится. Но грасс сумеет добежать быстрее, чем я. А всё, что у меня сейчас есть — это внезапность. И те несколько секунд, за которые магистр Воронир осознает, что происходит.

И пёс молча склонил голову, соглашаясь.

Мы оба знали, чем это может закончиться.

Я крепко-крепко обняла грасса, на миг зарывшись лицом в мягкую шерсть, а затем, резко выпрямившись, скинула плащ, он сейчас будет только мешать и сковывать движения, затем расстегнула и достала цепочку с жемчужиной от воздушника, сняла её с шеи, зажала в ладони и попросила:

— Беги так быстро, как только сможешь. И да прибудет Триединый с нами.

Голод побежал не сразу. Сначала он, мягко скакнув вверх, запрыгнул на дерево и уже по ветвям помчался по кругу, держась на уровне четвёртых-пятых деревьев от просеки. Он в плане незаметно подкрасться оказался гораздо умнее меня, и через несколько минут мы уже находились позади беснующегося дракона, но вот чего Голод не знал — так это того, что прыгать с дерева на спину Гаррата было ошибкой. Огромной, жуткой ошибкой!

Дракон — зверь. Даже раненый, даже находящийся под атакой иллюзий, которые считал реальными, зверь оставался зверем, и, ощутив угрозу, он развернулся и нанёс удар.

Я едва ли разглядела случившееся — для меня всё смешалось яркими, ослепительно яркими картинками: вот грасс прыгает с дерева, и мы несёмся прямо на в очередной раз бросившегося грудью на острые камни Гаррата; вот серебристый монстр разворачивается, на миг засверкав словно нереальный; дикий оскал острых клыков — и удар, от которого выбило весь воздух из груди и меня снесло с пса; а вот Голод отлетает и падает куда-то за деревья, и я тоже падаю, прямо под ноги окровавленному, доведённому до неистовства дракону.

И оскаленная пасть несется прямо на меня, в глазах дикая жажда убийства, а в пасти зарождающееся пламя! Он не видел меня, он видел что-то иное, что призрачной гранью сверкало вокруг меня и являлось очередной иллюзией слишком быстро сориентировавшегося Воронира.

И я поняла, что мне конец.

Но если удар пламени попадет на живот и ниже, то у меня останется несколько секунд, чтобы сказать. И, рывком поднявшись на колени, я обхватила морду дракона, прижав его к себе ещё более стремительным рывком, так, что грудью ощутила острые клыки, и быстрым движением набросила цепочку на правый из наиболее выступающих рогов.

И это было всё, что я успела сделать до того, как вырвавшееся из пасти дракона пламя нестерпимым жаром охватило нижнюю половину моего тела.

Но я сдержала крик, я почти не почувствовала боли, лишь особенно остро ощутила медленный удар сердца, в течение которого во взгляде Гаррата появилась осознанность, и хищно, зло прищуренные глаза широко и потрясённо распахнулись.

— Слушай, пожалуйста, только слушай, — прошептала я, ощущая, как слабеют руки. — Ты должен перехватить управление грассами — они не хотят нападать. Проследи за приказом Воронира, отследи его, ты сможешь, как сумел научиться заклинанию магистра Этраса, останови убийство грассов и Ирэнарна… пожалуйста.