Стефани Гарбер - Караваль [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Тут она спиной ощутила легкий толчок – это снова забилось сердце Хулиана. Или, правильнее сказать, сердце Легендо?

Нет!

Скарлетт закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Не может это быть правдой! Ее ведь предупреждали, что Караваль частенько зло подшучивает над участниками. Она не знала, когда именно это произошло, но в какой-то момент в этом странном мире, полном не поддающихся логике вещей и событий, Хулиан вдруг обрел для нее особое значение. Она начала доверять ему. Но если он в самом деле Легендо, то все, что она воспринимала всерьез, для него было лишь частью игры.

Скарлетт спиной ощущала, как поднимается и опускается его твердая грудь, как постепенно теплеет его тело, от соприкосновения с которым ее обдало жаром, а дыхание сделалось рваным и поверхностным. Хулиан теснее прижался к ней, положив пальцы ей на ключицы.

При виде крошечной синенькой точки у него на пальце Скарлетт залилась румянцем. Она вспомнила вкус его крови у себя на языке и прикосновение его губ. Никогда прежде ей не доводилось переживать столь интимных мгновений. Хоть бы все это было по-настоящему! Хоть бы Хулиан оказался настоящим! Но…

Дело было не только в ее желаниях. Скарлетт припомнила, что Хулиан не раз твердил ей: Легендо – радушный хозяин. Если верить сну, он не просто хорошо заботился о своих гостях. Очаровав несчастную Розу, он заставил ее свести счеты с жизнью. «Легендо нравится играть в извращенные игры с людьми, и одна из его любимых забав – влюблять в себя девушек», – всплыли в ее памяти слова сплетницы из сна, такие горькие, что к горлу подступила тошнота. Если Хулиан и есть Легендо, то обольщение Теллы он начал еще до Караваля. Возможно, он опутал своими чарами их обеих.

При этой мысли Скарлетт замутило сильнее. Она вдруг отчетливо осознала, что в последние мгновения перед смертью с радостью отдала бы Хулиану не только свою кровь, но и всю себя, стоило ему только попросить.

Нужно выбираться из его объятий, прежде чем он окончательно проснется! В ее душе еще теплилась слабая надежда, что он все же не магистр Караваля, но рисковать она не могла. Нет на свете такого мужчины, из-за любви к которому она захотела бы выброситься из окна, но за порывистую Теллу поручаться бы не стала. Скарлетт умела сдерживать свои чувства, а вот Телла всегда шла на поводу у переменчивых эмоций и желаний, и, если не прийти ей на выручку, Легендо со своей игрой вполне мог подтолкнуть ее к тому же плачевному финалу, что и Розу.

Скарлетт решила выйти из комнаты и отправиться на поиски Данте. Раз Роза была его невестой, кому, как не ему, знать истинное лицо Легендо. Затаив дыхание, она взяла Хулиана за запястье и осторожно убрала его руку со своей талии.

– Малинка, – невнятно пробормотал он.

Скарлетт судорожно вздохнула, когда пальцы его второй руки поползли вверх по ее ключице к шее, заставляя кожу покалывать от обжигающего и одновременно леденящего прикосновения. Хулиан еще пребывал во власти сна, но скоро проснется.

Больше не заботясь об осторожности, Скарлетт соскользнула с кровати и плюхнулась на пол. Ее платье снова изменилось и теперь представляло собой нечто среднее между траурным одеянием и ночной рубашкой – мало ткани, много черных кружев – но у нее не было времени переодеться в новый купленный наряд, да и в тот момент было не до этого.

Поднимаясь с пола, она подсчитала, что, должно быть, прошли ровно сутки с тех пор, как она умерла. Светает. Наступило семнадцатое число, следовательно, на поиски Теллы у нее осталась всего одна ночь, а потом придется уехать с острова, чтобы успеть на собственную свадь…

Увидев свое отражение в зеркале, Скарлетт замерла. В густых темных волосах пробивалась тонкая серебристая прядь. Сначала она подумала, что это игра света, но нет, зрение не подвело. Дрожащими пальцами она прикоснулась к виску. Седина появилась на самом видном месте, где ее не скроешь даже самой замысловатой прической. Скарлетт никогда не считала себя тщеславной, но в этот момент ей захотелось плакать.

Хоть сам Караваль и представлялся всего лишь игрой, иллюзией, имел вполне осязаемые последствия. Если цена платья оказалась столь высокой, то во что же обойдется освобождение Теллы? Хватит ли у нее сил двигаться дальше?

Рассматривая себя в зеркале, полумертвую, с покрасневшими глазами, Скарлетт себя выносливой не ощущала. От осознания того, как мало у нее осталось времени, цепь страха все теснее обвивалась вокруг горла. Но если предсказатель Найджел был прав, то нет никакой всемогущей длани, определяющей судьбу; и ей нужно перестать позволять опасениям брать над собой верх. Может, телом она и слаба, зато ее любовь к сестре невероятно крепка.

Солнце недавно взошло, значит, покидать постоялый двор нельзя, зато можно постараться отыскать Данте, который должен быть где-то здесь.

Выйдя из комнаты в освещенный теплым маслянистым светом свечей извилистый коридор, Скарлетт почувствовала: что-то не так. Запах! К поту и дыму из очага примешивалось нечто более тяжелое и резкое: анис, лаванда и гнилая слива.

Не может этого быть!

Не успела Скарлетт испуганно моргнуть, как из-за угла показался ее отец. Она нырнула обратно в свою комнату, заперла дверь и стала возносить мольбы к звездам. Если бог и святые взаправду существуют, ее они, похоже, ненавидят. Она снова и снова спрашивала себя, как здесь оказался ее отец? Если он доберется до своих дочерей, то, без сомнения, убьет младшую, чтобы наказать старшую.

Скарлетт хотелось думать, что суровый родитель ей померещился, но, скорее всего, он просто разгадал уловку с «похищением» Теллы. Или, быть может, магистр Караваля сам навел его на след. «Поведайте мне, кого вы боитесь больше всего на свете», – спросила продавщица духов из шатра, и Скарлетт по глупости все выболтала.

За что же Легендо так ее ненавидит? Даже если она ошиблась, и это не Хулиан, все равно таинственный магистр Караваля испытывает к ней сильную личную неприязнь. Чем же она так ему не угодила? Может быть, дело было в тех письмах, которые она ему отправляла? Или, возможно, у Легендо просто извращенное чувство юмора, и Скарлетт оказалась для него легкой добычей? Или…

Тут она вспомнила начало своего ужасного сна в фиолетовых оттенках и прозвучавшее тогда имя – Аннализа. Пребывая в забытьи, она не углядела связи, но теперь вспомнила бабушкин рассказ о происхождении Легендо. Он был влюблен в девушку, которая разбила ему сердце, став женой другого мужчины. Неужели ее бабушка и была той самой Аннализой…

– Малинка? – окликнул Хулиан, садясь на постели. – Что это ты стоишь у двери такая испуганная?

– Я… – промямлила она.