Элиан Тарс - Пробуждение вайлорда [litres]

Я выглянул в окно.

И выругался.

Над дорогой мрачной дырой зиял межпространственный разлом, из которого то и дело вылезали граймы. Когда грайм приходит в одиночку, разлом обычно сразу исчезает. Когда же приходит несколько граймов, разлом начинает расти и притягивает из другого мира все больше новых граймов.

Японские вайлорды отважно сражались со злобными духами. Но явно проигрывали числом. Вертя головой по сторонам, я увидел лишь семерых членов клана Айдо. Где еще двое – большой вопрос. Должно быть, не в состоянии сражаться после аварии – не только наша машина пострадала. Один «Тодо. Рью» стоял на боковой двери, а второй и вовсе на крыше. Видимо, нам с Сецукой еще крупно повезло.

– Проклятье! – выругался на родном языке Мори Кейго – второй мужчина из прибывших Айдо, помимо Фуджиоки Кацу использовавший трость. Он врезался спиной в переднее крыло нашего автомобиля и осел на асфальт. В руке Кейго держал тонкий меч, лезвие которого горело красноватым огнем. Либо его трость была спящим амулетом, либо в трости находился меч, являющийся амулетом.

Кейго медленно поднимался на ноги, когда в его сторону устремились сразу три грайма. Глаза двоих из них горели синим цветом.

– Осторожнее! – на японском же крикнула ему Сецука.

В следующий момент в злобных духов, атаковавших Мори Кейго, полетели ледяные лучи из амулета Сецуки. Он представлял собой желтый шарик – яркое солнце размером с гандбольный мяч, который стрелял ледяными лучами. Они оставляли в воздухе после себя видимый глазу след, который затем быстро растворялся.

Граймы оказались сильными, особенно синеглазые. Эти двое смогли избежать атаки Сецуки, спрятавшись в подпространстве. А вот красноглазого девушка ранила. И сразу сосредоточила на нем огонь, но в тот же момент ее саму атаковали.

Перед нашей машиной кубарем прокатилась Мори Аризу и распласталась на асфальте. К ней устремился грайм, но дорогу ему преградил Хаяши Йоширо. Он уничтожил духа выстрелом из странного оружия-амулета, напоминающего внешне ручную мортиру, но с диаметром дула сантиметров в восемнадцать.

В ту же секунду Йоширо атаковали с обеих сторон сразу три грайма. Он прицелился в одного, но тот спрятался в подпространстве прежде, чем японец успел выстрелить.

Мори Аризу не поднималась. Заметив это, к своей жене и Хаяши Йоширо начал смещаться Кейго, который к этому времени успел чуть выбиться вперед.

А из разлома всё продолжали лезть граймы…

– А-а-а!!! – прокричал кто-то слева. В той стороне на боку стоял один из «Тодо. Рью». Из-за автомобиля я не видел, кому из мужчин принадлежит голос.

Проклятье! Чем я здесь занимаюсь? Сколько можно сидеть в машине?!

Я сжал кулаки и повернул голову. На моих глазах Кейго, уклонившись от атаки одного грайма, пропустил выпад второго. Грайм вырвал кусок мяса из правой икры мечника. И пусть этого грайма через секунду прикончили лучи Холодного солнца Сецуки, Кейго закричал и упал на левое колено.

Черт! А ведь я думал, вайлорды разберутся со всем этим! Но нет же! Они проигрывают! Уже сражаются только пятеро – Мори Аризу так и не пришла в себя, а Сакамото Кумико сосредоточилась на том, чтобы закрыть разлом. Хотя, если у нее получится, будет здорово.

Вот ее одноразовый амулет уперся в пространство перед распахнувшейся бездной, вот от него идут красные молнии…

Края разлома начали медленно тянуться к центру. Фух… Вот и славно. Еще немного и…

Сразу два грайма вылетели из разлома, отбросив Сакамото Кумико в сторону. От амулета женщины не осталось и следа – он просто исчез в алом пламени, а разлом стал еще шире.

– Дерьмо! – выругался я, с размаху вдарив себе по ноге.

Мне не хотелось сражаться. К тому же у меня не было уверенности, что мое вмешательство сможет исправить положение дел. И все же сидеть просто так и смотреть больше не было сил. Но…

Черт возьми, мы посреди улицы! Тут могут быть городские камеры. А еще люди из ближайших домов могут снимать столь невероятную схватку на телефоны или даже профессиональную аппаратуру! Такое сплошь и рядом – в интернете постоянно появляются новые ролики, в которых вайлорды противостоят злобным духам! Черт возьми, если мое сражение кто-нибудь заснимет через шикарный зум, то мои возможности станут достоянием общественности!

А я этого не хочу!

– Ай! – вскрикнула Сецука, отброшенная очередным граймом. Перекатившись через плечо, девушка вскочила на ноги и тут же выстрелила в обидчика лучом Холодного солнца, но ее снова атаковали с другой стороны.

Не хочу, чтобы мое лицо видели… Слишком долго я устраивал нашу со Светой обычную жизнь, чтобы все окончательно испортить. И так Добрины и «Багряные псы» знают обо мне. Мне этого с головой хватает!

Не хочу, чтобы мое лицо видели… Но и смотреть на эти бесчинства уж точно не желаю.

В голове возникла совсем уж бредовая идея, которую я поспешил воплотить в жизнь. Сняв пиджак, я взял кусок разбитого стекла и, приложив немного усилий, сделал длинный разрез на спине, справедливо рассудив, что Добрин примет подобное обращение с купленной на его деньги вещью.

Затем я натянул на голову пиджак так, чтобы разрез оказался на уровне глаз и носа, рукава же перекрутил на шее сзади и завязал спереди. Получилась странная и довольно неудобная пародия на балаклаву.

Однако на душе стало спокойнее.

– Бам-с! – машину затрясло от удара, как будто в ее переднюю пассажирскую дверь врезался снаряд. Схватив кусок стекла, я открыл дверь со стороны удара и увидел распластанного на асфальте Фудзиоку Кацу. Голова мужчины была пробита, на правом боку не хватало одежды, кожи и мышц – один из граймов откусил себе кусок.

– Черт, – выругавшись, я опустился на колени рядом с ним и чиркнул осколком стекла свое левое предплечье.

– Кха… – выдохнул Кацу, резко открыл глаза и, схватив меня за рукав, уставился мне в глаза полубезумным взглядом. – Моя… жена… ранена… спаси… и… госпожу… – он выдохнул и снова отрубился.

Все это время он старался биться недалеко от перевернутого «Тодо. Рью». А его супругу среди сражающихся вайлордов я так и не увидел.

Фудзиока Кацу все ещё сжимал в руках свою трость. Я тут же припомнил, как именно он сражался. Макнув указательный палец в порезанное предплечье, я быстро вывел на куске стекла символы: воткнутый в кровавую каплю меч и девять закрученных кругов вокруг. Затем чистым пальцем коснулся разорванного бока мужчины и уже его кровью нарисовал прямую линию на трости. Сверху положил на эту линию стеклянный одноразовый амулет.

– Путь подчинения девять. Замена, – тихо проговорил я.

Амулет замерцал, вспыхнул и мгновенно сгорел в пламени, а трость начала увеличиваться в размерах, пока не обернулась двухметровым посохом.