Марина Эльденберт - Парящая для дракона. Обрести крылья [litres]

– Ты переходишь границы, Солливер.

– Нет, это ты перешел границы. Когда притащил ее в нашу резиденцию, когда валял ее по коврику для дракона и когда просто… – Она сжала и разжала пальцы. – Меня от тебя тошнит. Убирайся и забери свой веник. Надеюсь, у твоих идиотов из службы безопасности хватит мозгов не пускать ко мне журналистов, потому что именно сейчас, Торн, я не уверена, что готова молчать!

Она отвернулась и закрыла глаза.

Сердце бешено колотилось, колотилось, не сбавляя ритма и не отпуская – всеми обрушившимися на нее чувствами.

– Я с радостью расторгну помолвку с тобой. – Резко распахнув глаза, Солливер села на постели. – Для начала забери это.

Она стянула кольцо и швырнула в него.

– Только сейчас сделай милость, избавь меня от своего общества. Если мы будем общаться через твою пресс-службу и наших адвокатов, так будет даже лучше.

Какое-то время он молча смотрел на нее, потом развернулся и направился к двери. Стоило ей закрыться, Солливер откинулась на подушки. Все прошло не так, как она планировала, но все прошло даже лучше. Изначальное спокойствие теперь казалось совершенно невыгодной позицией, а такое отчаяние… что же, лучше она не придумала бы, даже если бы разрабатывала этот план пару недель.

Все прошло отлично, а скоро станет еще лучше.

Тогда почему внутри все клокочет – по-прежнему?! Почему по-прежнему хочется что-нибудь разбить?!

Она развернулась, схватила букет и запустила им в дверь. Следом отправился стакан с недопитой водой, который разлетелся осколками.

– Вон! – заорала она, когда в палату вбежали мергхандары и медсестра. – Пошли все вон!

– Ферна Ригхарн, может быть, успокоительное…

– Вон, – повторила Солливер севшим от крика голосом.

После чего рухнула на подушки, на бок, натянула одеяло на голову и, оставшись в полной темноте, смотрела в нее широко распахнутыми глазами. В последние годы она так привыкла играть, что почти потеряла эту едва уловимую разницу между актерским талантом и настоящими чувствами. Разучилась чувствовать, как считала все это время.

Вот только что тогда с ней творится сейчас?!

После ухода Торна я долго сидела на постели в обнимку с ноутбуком, чтобы Арден ничего не заподозрил. Хотя сомневаюсь, что он с его проницательностью ничего не заподозрил, особенно после того, как я отказалась идти на утреннюю прогулку с Верражем и Гринни.

Анализы мне тоже провели в спальне, и к счастью. Выходить, тащиться в оборудованные под медкабинет комнаты мне совсем не улыбалось. По большому счету хотелось свернуться калачиком и ни о чем не думать. Что у меня категорически не получалось, я все время возвращалась мыслями к видео Солливер, на котором она говорит, что ребенка больше нет.

Она так и сказала:

– Ребенка больше нет. Мне очень жаль. Сегодня ночью я не смогла справиться с последствиями напряжения последних дней, и все произошло так, как произошло.

Эти слова впечатались мне в сознание и жгли, жгли, жгли.

Я не могла представить, что она чувствует. Какой бы она ни была (если верить словам Бена), она тоже женщина, и она тоже могла стать матерью. Я просто не могла поверить, глядя в эти глаза, которые смотрели через камеру, кажется, исключительно на меня, что она ничего не чувствует. Невозможно лишиться того, кто часть тебя, и ничего не чувствовать. Просто невозможно.

При одной мысли, что я могла бы так же лишиться Льдинки, меня бросало в холодный пот. Поэтому я сидела в обнимку с ноутбуком и грелась об него. Гринни, которая устроилась после прогулки рядом, сопела и крутилась на месте – видимо, чувствовала меня. Верраж так вообще не спал. Он то лежал, неподвижно уставившись в одну точку, то вскакивал, цокал по комнате и бил хвостом, то опять ложился. Когда Арден попытался к нему подойти, он его обрычал, после чего забился в угол.

Пожалуй, именно это заставило меня вылезти из постели и из собственных мыслей. Я подошла к драконенку, но он вздыбил чешуйки и стукнул хвостом по стене.

– Арден, это вообще нормально? – спросила я, подтягивая рукава домашнего костюма повыше. – То, что он так себя ведет?

– Не совсем. Но, может быть, съел что-то несвежее.

– Несвежее? Здесь?

– Я не ветеринар, Лаура, но, судя по его поведению, он волнуется. Очень сильно.

– Раньше он никогда на меня так не реагировал.

– Поэтому я предлагаю его удалить.

– Что? Куда?

– К себе. Пусть посидит в своей комнате…

– И подумает над своим поведением, да, – хмыкнула я. – Он ребенок, Арден. Просто драконий. Его нельзя оставлять одного. То, что он не говорит, не значит, что ему не может быть больно и плохо.

Арден улыбнулся.

– Ты спросила – я ответил, Лаура.

– Он мог съесть что-нибудь на прогулке? Что-то… ну, не знаю, из строительных материалов? Он любит все погрызть, обычно я за этим слежу, может быть, мергхандар, который его выводил, просто не заметил? Или заметил, но нам не сказал?

– Сейчас спросим.

Арден поднялся, подошел к двери и открыл ее.

– Кто сегодня гулял с нашими подопечными?

– Кортхарт. – Один из приставленных ко мне мергхандаров заглянул в комнату. – Он сейчас на строительстве нового телепорта, следит за соблюдением протокола безопасности при проведении работ. Что-то не так?

– Все так. – Арден кивнул. – Просто пригласите его к нам ненадолго, пожалуйста. Нужно кое-что уточнить.

– Хорошо. Я приглашу его к вам.

– Замечательно.

Верраж продолжал бить хвостом, в довершение всего проснулась Гринни и полезла к нам. Он рыкнул, и виари остановилась, словно наткнулась на какую-то стену.

– Пойдем. – Я подхватила ее на руки и поднялась. – Верражу просто плохо, поэтому он ругается.

– Совсем как люди, – ухмыльнулся Арден и, поймав мой взгляд, неопределенно махнул рукой. – Так, к слову пришлось.

– Но мы же сможем его осмотреть? Хотя бы как-то, если он вдруг что-нибудь съел.

– Все будет хорошо, Лаура.

– Если ты обещаешь…

Он посмотрел на меня в упор – так, что говорить расхотелось.

– Ты все рассказала Торну?

– С чего ты взял? – Я пристально и серьезно взглянула на него.

– Торн сегодня другой.

– Другой?

– Начнем с того, что у него больше нет чешуи и он не хочет убивать.

– Он никогда не хотел убивать.

– Ты не общалась с ним, когда тебя не было, Лаура.

– Возможно, все дело в этом? В том, что я есть? Как бы там ни было, я бы посоветовала тебе самому все ему рассказать.

Ответа дожидаться не стала, вернулась на кровать и снова открыла ноутбук. Надела наушники, чтобы наконец-то прослушать онлайн-задание по курсу, по которому сегодня до конца дня еще и отчитаться надо было.

По-хорошему, мне действительно нужна своя комната, а еще лучше – с кабинетом. Там я хотя бы смогу нормально работать, а то сижу в облаках покрывал и простыней, как домашняя виари.