Марина Эльденберт - Парящая для дракона. Обрести крылья [litres]

Монстр раскрывает пасть, словно ухмыляясь, а потом бросается на Торна. Удар выходит такой силы, что его подбрасывает вверх, и мое сердце почти останавливается. А потом начинает биться в ритме тяжелой музыки, глухими ударами басов, в унисон сердцу моего дракона.

Он разворачивается: в раскрывшихся во всю ширь синих глазах со стянутыми в лезвия зрачками втекает непонятная тьма. Черные прожилки впитываются в сияние ледяного пламени, и, когда глубоководный снова бросается на него, из груди Торна вырывается струя такого же черного пламени, как та, что мгновением раньше чуть не ударила в него.

Тьма ударяется о черную чешую, с шипением вгрызается в нее, оплавляя шипы. Рычание глубоководного, кажется, способно спустить лавину, от боли он теряет мгновения преимущества, и Торн снова врезается в него. Зубы впиваются в крыло, когти глубоководного полосуют его бок. Драконы сплетаются в живой рычащий пласт, раздирая воздух и друг друга мощными лапами, шипами, хвостами, зубами.

Еще несколько глубоководных молчаливо ждут: пока идет бой между лидерами, они не вмешиваются.

Рывок – и драконы разлетаются в стороны, две струи черного пламени скрещиваются в воздухе.

Глубоководный ныряет вниз, чтобы ударить в живот шипами, Торн уворачивается в последний момент, гребень острых наростов полосует его крыло. Миг – и он снова нападает, развернувшись в воздухе, и на моих глазах его спину вспарывают рождающиеся сквозь его чешую наросты-шипы. Они взрезают бок и крыло глубоководного, тот ревет и начинает падать, Торн устремляется за ним. С рычанием перехватывает у самой земли, не позволяя упасть на камни, толкает в снег.

А после рывком накрывает горло зубами и угрожающе рычит.

Он не хочет его убивать, понимаю я. Он просто не хочет позволить ему убить меня.

– Как трогательно, – раздается в голове голос Лодингера, а я, едва успев перевести дух, вижу летящих на нас драконов.

Часть драконов, которая ушла на Хайрмарг, возвращается, чтобы…

– Убить тех, кто может нам помешать. Включая твоего Торна.

Глубоководные сильнее. Но их меньше.

Они подбираются.

Торн вскидывает голову и рычит, лидер глубоководных переворачивается, они оба подволакивают крылья.

Здесь сейчас будет бойня.

Осознание этого сдавливает горло. Нити жизней драконов по-прежнему натянуты от боли, и часть из них сейчас обрушится на города. На ни в чем не повинных людей. А те, кого я вижу, – друг на друга. Если снежные и глубоководные начнут убивать друг друга, это приведет к войне между драконами.

Для этого я родилась? Чтобы стать источником разрушения и смерти?

Чтобы стать причиной смерти того, кого люблю больше жизни?

Я не могу закрыть глаза, хотя очень хочу. Очень хочу не видеть, как взмывают ввысь Торн, лидер глубоководных и все, кто пришли за ним. Как рычание врезается в рычание, пламя в пламя, драконы в драконов.

И тогда я начинаю петь. В мыслях. Ту песенку, которую нашла на форуме для беременных в Рагране и которую я пела, перед тем как позвонить Торну.

Сосредоточиться на биении сердца.

И на биении сердца Льдинки.

На том, как я хочу подержать ее на руках. Как хочу, чтобы Торн подержал ее на руках.

– Какого набла?! – врывается в сознание голос Лодингера, но я отмахиваюсь от него.

Представляю, как беру ее на руки и к нам склоняется Торн.

Как я смотрю в ее глаза, которые по цвету точь-в-точь как у Торна. Ярко-ярко синие.

Мои губы шевельнулись.

– Тваааарррь! – взвыл Лодингер. Его ярость ударилась о мои чувства, как снежок о морозостойкое стекло, способное выдержать и Ледяную волну, и дыхание пламени.

Шевельнулись пальцы, а следом за ним – крылья. Я почувствовала, как рвется наша связь, эта черная, мерзкая, жуткая, и как меня заполняет все то, что я чувствую к двоим самым важным, самым дорогим, самым близким – моему Торну и моей Льдинке. Нити, окутывающие меня, тысячи сознаний, отправленные убивать и на смерть, стали свободны. Сеть разлетелась обрывками паутины, вой Лодингера заглушили мои слова:

Драконы, готовые рвать друг друга до последней капли крови, застыли в воздухе. Я чувствовала их изумление, недоверие, боль, которая отголосками до сих пор билась в мощных сердцах и телах.

Но они больше не собирались убивать друг друга. Они больше…

– Торн! – крикнула я, опускаясь.

Стоя здесь, на снегу, босиком, я никогда не чувствовала себя такой счастливой. Особенно когда один дракон развернулся над всеми и пошел на снижение. Шипы на его спине снова втянулись, из глаз ушла тьма, оставив лишь яркую пронзительную и такую родную синеву. Я смотрела только на него, поэтому, услышав:

– Лаура, наверх! – даже не сразу поняла, кто это крикнул.

Потом увидела бегущего к нам по снегу Бена.

За миг до того, как спину ужалила острая боль и я начала падать.

Мир из-за этого стал перевернутым, и, прежде чем рухнуть на руки Бена, я успела увидеть стоящего за моей спиной мужчину, опускающего оружие. В седине терялись штрихи черных волос, а вот борода была полностью белой.

– Убить его, – прозвучал приказ. – И любого, кто попытается к нам приблизиться.

Я даже не сразу поняла, что приказ отдан тем голосом, который я слышала через сознание Лодингера. Драконам, которые только что освободились. И которые снова рванулись к Торну. Десятки против одного.

– Нет, – сдавленно прошептала я. – Нет…

Метнувшиеся надо мной тени, раскрытые полотна огромных крыльев.

– Лаура, – произнес Бен, касаясь моей щеки. – Лаура, не теряй сознание, смотри на меня. Ты можешь себя исцелить.

– Надо было оставить тебя и твою мать на съедение толпе, – раздалось сверху. – Как и твою сестру.

Лицо Бена стало зверским.

– Я нашел свою сестру, Кроунгард. Роудхорн в курсе, где мы находимся. Все спецслужбы мира открыли на тебя охоту.

– Надо же. – Судя по голосу, его это совершенно не беспокоило. – До этой минуты все спецслужбы мира не особо справлялись с задачей. Роудхорном и остальными займутся драконы. Что касается тебя, их даже просить тебя убивать не придется.

Бен оглянулся. Резко.

К нам подбирались глубоководные. Подбирались – именно то самое слово, глаза превратились в узкие, горящие черным огнем щелки, впереди выступал раненый лидер – тот, с которым сражался Торн.