Марина Эльденберт - Парящая для дракона. Обрести крылья [litres]

Нет, нет, нет!!!

Я рванулась, пытаясь вернуть себе власть над сознанием, над своим телом, но с тем же успехом можно было удариться головой о стену. Из глаз натурально посыпались искры, а виски полыхнули над затихающей после удара от падения новой обжигающей болью.

– Умно придумано: эвакуировать всех. Тогда милая Лаура Хэдфенгер никого не сможет убить… но кое-кого она все-таки убьет. По сравнению с тем, что может эта девочка, Ледяная волна просто досадная мелочь.

– Лаура, – синеющими губами прохрипел Арден. – Лаура, это не ты…

Оставь его в покое, ублюдок!

Мои пальцы всего лишь слегка шевельнулись. Едва.

А потом я вдавила руку в панцирь с такой силой, что лед захрустел под моей ладонью. Глаза Ардена закатились, я услышала хрип. Только сейчас поняла, что снова слышу биение сердец: своего, Льдинки, Ардена. И что одно из них становилось все медленнее, медленнее, медленнее… чтобы в один удар оборваться.

Вот теперь мне позволили разжать пальцы и отступить. Панцирь осыпался крошкой, Арден рухнул на пол, и я перешагнула через него.

– Так, и кто тут у нас остался?

Я на мгновение прикрыла глаза, и мне показалось, что мир раскинулся передо мной сплошной белой пустыней. Удары сердец звучали только во мне – поблизости, в резиденции, никого больше не осталось.

– Хм. Быстро сориентировались. – Я толкнула дверь и оказалась в комнате, которую готовила для ужина с Торном. – Мило. Подожди-ка… ты собиралась сначала устроить ему романтику, а потом дать? Может, даже на этом столе, шлюха?

Брызгами разлетелись бокалы, тарелки, скатерть покрылась корочкой льда, приборы посыпались на пол.

– Какие чудесные будут кадры из резиденции правящего, когда начнется расследование. Давай, Лаура, улыбнись в камеру?

Мою голову развернули так, чтобы я действительно смотрела в глазок камеры, растянули губы в неестественной улыбке.

– Слушай, меня вот мучает вопрос, а когда вы стали бы трахаться, камеры отключили бы? Я бы оставил.

Лодингер.

Драконы, я была права. Это Лодингер… это он!

– Да ты вообще догадливая.

Только сейчас я осознала, что диалог идет в моем сознании. С того момента, как он… как мы вышли из ванной, он не произнес ни слова.

– Торн Ландерстерг помешан на безопасности. – В сознании прозвучал сдавленный смешок. – Но эта его помешанность не спасла от предательства и, к слову, сыграет мне на руку. Когда станет понятно, что правящий иртхан может укрывать такое, как ты… Да-а-а, это определенно расскажет всему миру о том, что от иртханов помощи ждать не приходится.

«Трепись, – в бессильной ярости подумала я. – Давай, трепись, чем больше ты треплешься, тем скорее придет Торн».

– О, думаешь, он тебя остановит? Или… ты хочешь его убить? За все, что он с тобой сделал. Подожди немного, у тебя будет такая возможность. Я тебе обещаю, а пока…

Виски снова взорвались болью, а следом болью взорвалась спина. Я закричала, чувствуя, как рвется вместе с тканью кожа, но этот крик остался в моем сознании. Раскинувшиеся в стороны крылья снесли остатки стола и разодрали стену. Клубящееся над ними фиолетовое пламя с легкой голубой дымкой ледяного обрисовало контур, острые шипы на костяных сгибах и острые костяные наросты.

– Частичный оборот! – прозвучало в сознании почти восхищенное. – О да. Это станет возможным… в этом мире больше не останется ничего невозможного для простых людей! А иртханы будут целовать землю у наших ног!

Напоследок оглянувшись на камеру, я шагнула к окну. Панорамные стекла взорвались, осколки ужалили кожу.

– Не переживай, заживет все быстро, – усмехнулся Лодингер.

Порезы на моих руках и правда мгновенно затягивались. Хлынувший в комнату порыв Ледяной волны ударился о нее, о первый вздох, но… ничего не произошло. Моя кожа стремительно покрылась сверкающими фиолетовыми чешуйками, защищая себя изнутри и снаружи.

– Взлетаем, шлюшка. Впереди у нас еще столько дел… столько неразрушенных городов.

Когда я встала на подоконник, под ногой хрустнуло стекло. Оттолкнувшись, я стремительной тенью взмыла в черное небо.

Ледяной воздух, который должен был превратить мои легкие в образец для исследования будущих поколений, ничего такого не сделал. Чем выше я поднималась, чем ближе становилось черное ночное небо, тем легче мне дышалось, а силы словно вливались в меня, как если бы я подключилась к невидимому источнику.

В висках пульсировала тупая ноющая боль, но даже она стиралась – видимо, включалась моя регенерация, которая растворила в моей крови препарат, способный погрузить в сон даже сильнейшего иртхана. Мое сознание раскололось надвое, я словно видела себя со стороны, наблюдала за взмахами мощных, полосующих прозрачный воздух крыльев, рассыпающих свечение пламени. Окутывающая меня дымка, наверное, смотрелась как флайс безумца, залетевшего в заснеженные пустоши.

Зато ракету будет наводить удобно.

Эта мысль пришла ко мне, потому что виски снова дернуло болью.

– Тебя не так-то просто найти, Лаура Хэдфенгер.

– Что, у меня еще и встроенный антирадар?

Кажется, ему это не понравилось.

– Ты так стремишься расстаться с жизнью?

– Нет, я надеюсь, что меня долбанет так, что вышибет из моего сознания недоделанного урода, который только и способен, что девушек снимать на камеры голыми.

– Тварь! – взрычало у меня в голове.

– Недоносок, – не осталась в долгу я.

– Этот недоносок изменит мир!

– Ты свою жизнь для начала изменить не пытался? Или пытался, но не прокатило, и теперь ты мстишь всем и каждому?

Голова взорвалась болью, и я мысленно показала ему неприличный жест. По большому счету все, что мне сейчас оставалось, – это стараться вывести его из себя, а по-хорошему, еще и вывести его из меня. Но пока что я не представляла, как это сделать. Не знала. Снова и снова билась о прутья клетки собственного сознания, в котором была запечатана с этим психом. Психом, который сейчас взял управление!

О том, что случилось с Арденом, я старалась не думать, потому что боялась, что тогда психом стану уже я. Больше того, если бы я сейчас была собой на сто процентов, я бы билась в истерике от понимания того, что моего лучшего друга больше нет.

Моего лучшего друга… Вся эта история разрушила мою жизнь, чтобы создать новую. Чтобы понять, что лучшими друзьями можно стать и за несколько дней. Хотя наша с Арденом история началась достаточно давно. Возможно, с той минуты, когда Торн впервые привез меня к нему. А может быть, когда Арден приехал ко мне в Рагран.

Я обещала ему вернуть Эллегрин.

А теперь возвращать ее больше не к кому!

Во мне полыхнула такая ярость, что мир перед глазами расцвел ледяными цветами, а снег внизу, в доброй сотне метров подо мной, заискрился так, что стало больно глазам.