Марина Эльденберт - Парящая для дракона. Обрести крылья [litres]

На полу помимо осколков валялась какая-то грязная тряпка. Не сводя с него взгляда, Солливер наклонилась, чтобы ее поднять, но Микас даже не обернулся. Не обернулся и тогда, когда она стирала с ножа отпечатки.

– Записи удалены, – пробормотал он. – Сейчас отключу камеры…

Экраны вспыхнули и погасли.

– Связь… – Микас наклонился к ящику стола и выдернул рацию. А когда разогнулся, Солливер выстрелила.

В упор.

Изумление, отразившееся на его маске, застыло как восковой слепок. Он снова начал заваливаться, и на этот раз рухнул на пол, чтобы уже не подняться.

– Урод, – выплюнула она. Наклонилась, чтобы поднять рацию, когда услышала грохот. Стены содрогнулись, как коробка в руках подбросившего ее маленького ребенка. Не удержавшись, Солливер полетела на пол. Оружие выпало из ее рук, а в следующее мгновение в комнату ворвались мергхандары.

Ей хватило мгновения, чтобы оценить обстановку, судорожно всхлипнуть.

Лицо у нее выглядело именно так, как должно, да что там, не только лицо, руки все в синяках, секс с этим уродом мягким не был, поэтому…

– Он… он… – Прерываясь на сдавленный шепот, она указывала на лежавшего на полу монстра. – Он…

Вошедший в помещение Роудхорн первым приблизился к ней.

– Ферна Ригхарн.

– Он меня избил… он… он меня… – Солливер захлебнулась рыданиями, когда ей помогали подняться. Справедливости ради, даже притворяться особо не приходилось – так выходили остатки напряжения. Все получилось само собой, поэтому сейчас она билась в руках мергхандара.

– Я увидела оружие, и… я… я его убила?!

– Ферна Ригхарн, пожалуйста, успокойтесь. Пойдемте с нами.

На нее надели маску. Завернули в плед. Потом – в утепляющее застегивающееся покрывало.

Роудхорна в помещении уже не было, но ей было плевать на Роудхорна. Главное, что она обо всем позаботилась, и теперь все зависит исключительно от нее. Все зависит исключительно от того, как она поведет себя дальше.

Стоило ей оказаться во флайсе – боевом, бронированном, Солливер сдернула маску.

– Могу я поговорить с Торном… с ферном Ландерстергом?

Мергхандар, явно такого не ожидавший, покачал головой.

– Простите, ферна Ригхарн. У меня нет сведений о том, как и когда ферн Ландерстерг сможет вас принять. Пока что мы доставим вас в больницу.

Солливер кивнула, и, когда обогрев заработал на полную, растворяя суровость Ледяной волны, мергхандар помог ей расстегнуть покрывало. Она больше не стала ни о чем спрашивать, просто забилась в угол сиденья и обхватила себя руками, глядя прямо перед собой. Сейчас стоило выработать новую стратегию, благо добираться до Хайрмарга из пустоши наверняка не так быстро.

Видеозаписи уничтожены, Лодингер мертв, отпечатков на ноже не осталось. Но что самое главное – мертв Крейд. Единственный, кто мог рассказать об их договоренности. По сути, сейчас ей просто нужно стоять на своем. Обиженная женщина, которая действительно считала Лауру Хэдфенгер угрозой, дала интервью – с кем не бывает.

Кстати о Лауре Хэдфенгер…

– Что произошло? – сдавленно спросила она, поворачиваясь к мергхандару. – Как вы нас нашли?

Меня! Надо было сказать меня!

Солливер чуть не прикусила язык, но мужчина ничего не заметил, лишь покачал головой:

– Простите, ферна Ригхарн. Я не имею права комментировать происходящее.

Не имеет он права!

– Хорошо… – Она всхлипнула. – Я просто… просто подумала, что разговор поможет мне отвлечься… от…

– Ферна Ригхарн, успокойтесь, пожалуйста.

– Хорошо. – Она снова всхлипнула. – Хорошо, я постараюсь.

Ладно, придется самой делать выводы. Когда ее несли к флайсу, их там было с десяток, не меньше. Причем еще и Роудхорн лично присутствовал, а значит, заварушка серьезная. Осталось выяснить, что случилось с Хэдфенгер и где Торн. Предположить наихудшее, что Хэдфенгер жива и с Торном все хорошо, – тогда, разумеется, оставаться в Ферверне не вариант. Придется уехать и начинать все заново, например, в той же самой Аронгаре, у нее там много связей. Но если представить, что Хэдфенгер мертва…

Солливер закусила губу.

Их с Торном многое связывает. Например, нерожденный ребенок, которого не было. Разумеется, изначально он будет в ярости из-за того, что погибла его несравненная Хэдфенгер, но ведь она-то не имеет к этому никакого отношения. Точнее, он никогда не узнает, что она имела к этому отношение, и со временем она точно придумает, как это повернуть в свою пользу.

Возможно, сыграть именно на том, что они оба потеряли самое дорогое. А интервью… ну, интервью расстроенной женщине можно простить. Ей ведь тоже пришлось простить ему Хэдфенгер, которую он притащил в Хайрмарг сразу же после их официальной помолвки!

При мысли об этом у Солливер закололо кончики пальцев. От ярости.

Нет, об этом сейчас определенно не стоит думать. Сейчас стоит отдохнуть, а чуть позже, когда она расслабится, когда пройдет несколько курсов массажа и как следует наберется сил в Аронгаре, на Зингспридском побережье – вот тогда можно будет подумать о том, как и с чем идти к Торну. Если он к тому времени все еще будет занимать свой пост.

Это было бы очень и очень хорошо.

Самый лучший из всех вариантов.

Солливер зевнула, прикрывая рот ладошкой, плотнее стянула края морозостойкого одеяла и закрыла глаза. Есть еще, конечно, тот, кто все это устроил, но, если Хэдфенгер мертва и его план осуществился, она ему больше не нужна. Убивать ее, Солливер, смысла нет, она никогда не видела его в лицо и не общалась с ним лично. Ну а если он проиграл, проблема отпадает сама собой. Вряд ли он в ближайшее время покажет себя миру. Так и будет сидеть где-нибудь в норе до скончания дней.

С этой мыслью она и заснула. Проснулась уже под куполом парковки перед приемным покоем больницы Риджестерна. Разумеется, ее забрали на осмотр без очереди, и, разумеется, врачи подтвердили факт сексуального насилия и жестокого обращения. Ее хотели накачать снотворным и успокоительными, но Солливер отказалась.

Она чувствовала небывалый прилив сил. Особенно после того, как узнала первые новости: Лаура Хэдфенгер в коме. Об этом говорили во всех новостях. Пока что – только об этом, об остальном никаких комментариев не было, все комментарии сегодня вечером должен дать Торн.

Но… Лаура Хэдфенгер в коме!

Это, конечно, чуть меньше, чем мертва, но уже гораздо лучше, чем жива и здорова. Да это же просто превосходно!

Возможно, именно поэтому даже после того, как ее оставили в покое, она долго не могла заснуть. Ворочалась с боку на бок, игнорируя легкое покалывание от местного анестетика в переносице, несколько раз даже вставала, чтобы подойти к окну в индивидуальной, охраняемой мергхандарами палате и посмотреть на ледяной рассвет.