Марина Эльденберт - Парящая для дракона. Обрести крылья [litres]

Она как раз стояла у окна, когда дверь за спиной открылась.

– Я же подписала отказ от седативных, – недовольно произнесла Солливер, но ответа не последовало, и тогда она обернулась.

В дверях застыл Сэфл Роудхорн.

– Что-то случилось? – Солливер нахмурилась. – Ферн Ландерстерг хочет меня видеть?

– Нет. – Роудхорн шагнул к ней. – Ферна Ригхарн, вы арестованы по обвинению в убийстве Филгарна Крейда, покушении на Лауру Хэдфенгер и соучастии в организации преступных действий, которые могли повлечь катастрофу мирового масштаба.

Солливер открыла рот. Потом его закрыла. Потом открыла снова:

– На каком основании?!

– На основании показаний, в том числе ментального допроса Ландэйла Стенгерберга.

Торнгер Ландерстерг

Внутри меня огромная зияющая дыра. Провал величиной с Бельвенхартский ледник, а может быть, размером с Ферверн или весь мир. В нем замерзает все, что когда-то было во мне живо, но это внутри. Потому что снаружи мне надо оставаться собранным, жестким и привычно контролирующим все и вся. Тем более после событий, которые чуть было не привели к краху нашей цивилизации, какой мы ее знаем. Поэтому сейчас особенно странно думать, что я пожертвовал бы всей этой цивилизацией, если бы взамен она смотрела на меня, разговаривала со мной, могла взять меня за руку и улыбнуться.

– Ферн Ландерстерг, документы у вас на почте. Пресс-конференция в одиннадцать. Звонил местр Халлоран, он хочет переговорить с вами лично.

– Когда у меня ближайшее окно для видеосвязи?

– Он хочет встретиться с вами. Офлайн.

Слова Одер вышибают меня из глубокой расщелины ледника и заставляют все-таки поднять голову. Секретарь стоит рядом со мной: внимательная, готовая в любой момент сделать все, чтобы «минимизировать потери», выражаясь официальным языком. Нет, после вчерашней вечерней пресс-конференции мне не грозит уйти в отставку. В данном случае потери – это связь между прошлым и будущим, когда катастрофа, которая чуть было не привела к гибели миллионов, так или иначе разворачивается в сторону гибели старого мира. Он все равно уже не станет прежним. Не после того, что случилось.

Драконы по всему миру подошли к городам так близко, насколько это возможно. Отключение щитов, которое продавливал Халлоран, теперь кажется людям кошмаром, но дело даже не в этом. Если мы смогли такое допустить, то какое мы имеем право называть себя защитниками мира?

Эстфардхар молчал. Он и будет молчать, к нему необходимо применять ментальный допрос высшего уровня, а это – учитывая бюрократические проволочки – было не так просто. Подозреваю, что именно об этом и хотел поговорить Халлоран. Ему нужен Кроунгард, которого Мировое сообщество выставит вселенским злом, но сути проблемы это не отменит.

Если существует проблема возможности создания нейросети, ее нужно решить раз и навсегда. Потому что рано или поздно кто-то попытается. Снова.

Для этого нужно готовое решение. Информация.

А вся информация в голове Эстфардхара-старшего. Что там в голове у младшего, я проверить не могу: его пламя не принимает пламя глубоководного. Смерть от ранения ему уже не грозит, зато грозит просто сгореть в лихорадке, и именно поэтому Арден рекомендовал искусственную кому и охлаждение, то есть искусственное понижение температуры тела. Это звучит совсем безумно, но я ему сейчас завидую. Потому что в своей искусственной коме он гораздо ближе к ней, чем я здесь.

Одиннадцать. Пресс-конференция.

Сейчас в Аронгаре ночь.

– На шесть часов, – говорю я. – Назначай встречу Халлорану на шесть часов, после пресс-конференции – больше никаких планов.

Одер кивает. Я читаю в ее глазах «он поедет к ней», и еще минут десять назад она была бы права. Но нет.

К ней я поеду, когда завершу одно очень важное дело.

– Что-то еще, ферн Ландерстерг?

– Да. Сообщи Роудхорну, что после пресс-конференции мне потребуется он для сопровождения.

– Хорошо.

– Это все. Ты свободна, Одер.

Вчера я говорил не столько о драконах, сколько о Лауре. Половина Ферверна хотела знать, что с ней случилось, другая половина – о том, изолирована ли она. Ее жизнь перестала быть просто жизнью, она стала источником опасности. Мне пришлось очень долго комментировать ситуацию, и сегодня на пресс-конференции помимо меня должны были присутствовать Арден, который ее наблюдал, его команда, независимые сторонние медики. По сути, на этой пресс-конференции решится вопрос, что будет после того, как она придет в себя.

Она спасла этот мир, вырвавшись из трансляционной сети. Своими силами. Без поддержки.

Увы, ментальные сражения не показать на камерах. Не отразить в данных. Нам остаются только комментарии медиков и показания свидетелей, один из которых – Эстфардхар. Точнее, он единственный, кто способен ее спасти.

Пресс-конференция прошла как в тумане. Несмотря на поддержку Ардена и остальных, я отвечал на вопросы, а перед глазами стояло ее лицо. Приглашенные врачи по большей части комментировали медицинские факты, но нейросеть как таковая была не изучена и это были исключительно гипотезы. От журналистов пестрило в глазах, поэтому, когда я вырвался из-под очередной атаки прицелов камер, наконец-то вздохнул свободнее.

– Нам нужны данные про нейросеть. Нужны данные по ее матери. Нам нужна Оррис, – сказал Арден.

– Я знаю, – ответил я.

– Боюсь, даже если мы соберем всех ведущих медиков со всего мира, нам не перестанут задавать вопросы.

– Перестанут.

– Торн, что ты задумал?

Я покачал головой, встревоженный взгляд Ардена остался без ответа. Подошедший Роудхорн сообщил, что все уже готовы и ждут меня на парковке.

– Торн, не делай глупостей, – это Арден произнес, когда мы остались наедине.

– Страшнее той глупости, которую я совершил, когда позволил ей уехать в Рагран, уже ничего не будет.

Я вышел, оставив за спиной друга и все, что меня связывало по рукам и ногам.

– Ферн Ландерстерг? Куда мы направляемся?

– Белонсорг.

– Тюрьма, – коротко прокомментировал Роудхорн водителю. – Мне лететь в вашем флайсе?

– Необязательно. Ты понадобишься мне на месте.

Мы взлетели. Пока набирали высоту и выходили на магистраль до телепорта, я смотрел в окно на залитый солнцем Хайрмарг.

Первую тюрьму строили в непосредственной близости от столицы, но впоследствии из соображений безопасности строительство приостановили и перенесли в то место, где сейчас и располагался Белонсорг. Тем не менее там сохранились частично работающие коммуникации, которые при определенных усилиях можно было обновить и запустить. Лодингер использовал ее как базу, и, по-хорошему, без Эстфардхара, который сейчас справлялся с силой глубоководного, мы бы вообще о ней не вспомнили.