Марина Эльденберт - Парящая для дракона. Обрести крылья [litres]

Значит, местру Халлорану придется немного подождать.

Я не двинусь с этого места, пока мне не доложат о том, что Оррис жива и на пути в Ферверн. К счастью, буквально через десять минут мне сообщают, что в Рагране Бермайер в срочном порядке разрешил вывезти Оррис Хэдфенгер через ВИП-окно. После этого хватаю порядком замерзшего Кроунгарда и заталкиваю в салон. Он, в отличие от меня, не настолько спокойно воспринимает Ледяную волну в обличье иртхана, поэтому сидит и трясется, клацая зубами, волосы сосульками свисают вдоль лица. Пока мы летим обратно, я думаю о том, что я все-таки выполнил обещание, данное Лауре.

Я нашел ту, которая дала ей жизнь.

Торнгер Ландерстерг

– Ардена Ристграффа реанимировали буквально на месте. Если можно так выразиться. Фактически он спас себя сам, когда замедлил биение сердца. Вряд ли Лодингер оставил бы его в живых, если бы слышал удары.

Набл его знает, почему я сейчас говорил об этом с Халлораном. По большому счету это даже не имело особого отношения к делу. Арден выжил, это задокументировано как факт, на этом можно было ставить точку.

– Лодингеры в свое время чуть не стоили мне свободы моей жены, – отстраненно заметил Халлоран. Впрочем, под этой отстраненностью я отметил вспышку алого пламени, которой полоснуло кабинет.

Нет, мы не сразу перешли к деталям. До этого обсудили ситуацию в мире и то, что в Мировое сообщество Ферверн не вернется. Не сказать, что Халлоран был доволен. Но он определенно был доволен, что Кроунгарда я ему отдаю без вопросов. Можно сказать, я сам это предложил, когда на почве выхода Ферверна из Мирового сообщества встал вопрос о том, как проводить расследование. Халлоран пообещал довести до меня сведения, которые станут известны из дальнейших допросов Кроунгарда. И еще он попросил Эстфардхара. Того, который лежал в коме.

– Он нам понадобится для допроса, – прокомментировал он.

Ну и черное пламя тоже неплохо было бы контролировать. Хотя бы какое-то.

Дальнейшую беседу с Кроунгардом проводил Роудхорн, и за время, пока я добирался до Айрлэнгер Харддарк всплыли еще кое-какие особенности моей биографии. Лауру подтолкнули ко мне из-за того, что в моем ледяном пламени изначально было черное. То есть, образно говоря, расчет был на то, что ее спящий ген активируется при взаимодействии с родственной силой. Выбрал бы я ее или нет, очень многое ставили на первую встречу.

Парадоксально, но эксперимент, в котором принимала участие Оррис, начался с меня, а точнее, с моей семьи, потому что первой, кому глубоководный дракон добровольно отдал свою кровь, была моя мать. Строительство резиденции отец задумал уже очень давно, и, поскольку он был приближенным к правящему в те времена, у него был особый допуск для поездок в пустоши. В один из вечеров он решил устроить матери романтический ужин на заснеженном берегу.

Всего этого могло бы не быть, если бы она не подвернула ногу. Неудачное падение и открывшееся сильное кровотечение (да, меня тоже могло бы не быть, потому что мама была беременна мной), ее отчаяние, боль, страх – как ни странно, именно на это пришел первый глубоководный, который захотел спасти ее и меня. Отец понимал, что до больницы он просто ее не довезет, и только поэтому решился на этот шаг.

У него не было никакого оборудования, кроме аптечки, в которую набл знает зачем входит система для переливания крови. Но именно эта система переливания крови спасла жизнь мне и моей матери.

То, что подарил глубоководный, у нашей семьи впоследствии отнял друг отца. Правящий Ферверна в те годы. Мою семью убили по его приказу. Кроунгард рассказал, что отец отказался поддержать планы по экспериментальным разработкам и обещал обнародовать тот факт, что случилось в пустоши. Разумеется, правительству это не понравилось. Тайна, которую родители хранили долгое время, ушла вместе с ними, и не только вместе с ними. Избавились тогда от всех врачей, которые наблюдали мою мать во время беременности. От всех, кто мог рассказать хотя бы что-то.

Зато становились понятными мои всплески нестабильной силы и то, что меня постоянно таскали по клиникам. Постоянно докладывали о малейшем изменении в моем самочувствии. Ну и по психологам гоняли не ради моего душевного равновесия. Они хотели знать, как спящее черное пламя влияет на психику. Несмотря на то что с моей матерью все было в порядке.

Именно тогда было сделано первое предположение, что пламя глубоководного приживается на иртханах и на тех, кто находится в их утробе. Но что, если то же самое проверить на человеке? Предварительно накачав его особой разработкой, содержащей пламя других драконов.

Синтезированное пламя.

Оно не работало. Точнее, не сработало ни с кем, кроме Оррис.

Так моя Лаура стала первой, кто объединил в себе все действующие огни нашего мира. И той, кто защитил этот мир от безумцев, собиравшихся залить его кровью.

– Не думаю, что стоит об этом рассказывать, – произнес Халлоран.

Я посмотрел на него в упор.

– Думаю, что стоит.

– Люди к такому не готовы.

– В свое время люди были не готовы к отключению щитов, – произнес я.

– Когда мой брат, возглавлявший мою службу безопасности, решил уничтожить щиты и устроить налет, он действовал через мою женщину. Он похитил Леону, чтобы меня отвлечь, но не думал, что я смогу обернуться. Тогда я чуть не лишился памяти и сознания, будучи драконом от силы полчаса. Сейчас ты оборачиваешься, как иртханы древности. Кроунгард, усиливший себя кровью драконов, – тоже. Для людей это слишком.

– Это слишком, если по-прежнему хранить наши тайны и отгораживаться от них стеной превосходства.

Халлоран приподнял брови.

– Твоя реформа – чистейшей воды политика, Торн.

Да. Так и было. До встречи с ней.

– Ты не веришь в то, что человек может быть достойным соправителем?

– Я считаю, что прошло еще слишком мало времени. Если выдать людям такие перемены, они могут не выдержать.

– Если выдать им очередную компромиссную наблову чушь – тоже.

Халлоран нахмурился. Я откинулся на спинку кресла, чувствуя его пламя, которое сгущалось и клубилось над нами, но я не собирался с ним воевать. По крайней мере, не сегодня так точно. Сегодня нам было нечего делить, кроме, пожалуй, власти. Но я не претендовал на его кресло председателя, я вообще ни на что не претендовал. Я думал только о мире, в котором она очнется. И о том, что я могу для него сделать.

Халлоран постучал пальцами по столу.

– Ты предоставишь мне записи допроса Стенгерберга?

Стенгербергу повезло, что из него хотели вытащить какие-то данные по системе защиты, к которой он в свое время имел доступ, и только поэтому он остался в живых.