Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая

Молодой следователь замер, явно не зная, что ему делать. Что ж, я подтолкнула его к правильному решению:

— Лорду Давернетти скажете, что выполняли мою личную просьбу, в конце концов, я же всё ещё его невеста, не так ли?

Когда на леди Арнел защёлкнули наручники, она всё ещё смотрела на меня. Когда её выводили — Беллатрикс потрясённо на меня оглядывалась. Когда её вывели из магазина, меж выставленных в витрине нарядов по ходу движения показывался её взгляд, всё более потрясённый. Но… ощущала ли я себя дурно? Нет! Справедливость должна торжествовать, просто обязана. Как и закон.

— Вы об этом пожалеете! — прошипела одна из дракониц.

Лорд Гордан промолчал, но я молчать не стала:

— Вы соучастник преступления? Могу я узнать ваше имя?

Отвечать мне никто не посчитал нужным.

Направив взгляд на миссис Верг, вцепившуюся в картонную коробку до побеления пальцев, но не смевшую даже тронуть сына, эта неизвестная леди добавила:

— Вы подписали себе приговор, поддавшись обаянию этой насквозь лживой потас…

— Достаточно! — прозвучал от входа голос лорда Давернетти.

И леди заткнулась.

С появлением лорда старшего следователя изменилось всё — торопливо покинули магазин покупательницы, отступил от коробки казалось готовый стоять насмерть Густав, Анн Верг попыталась оттащить мать, но миссис Верг была не в том состоянии, чтобы выпустить едва найденного сына из поля зрения, и она буквально глаза с него не сводила.

— Как давно пропал ребенок? — подойдя ближе и заглянув в коробку, но не тронув миссис Верг и не приказав ей отойти, спросил Давернетти.

Секретарь полицейского управления оказался рядом, он же и сообщил:

— Мистер Верг написал заявление о пропаже сына двое суток назад.

Давернетти взглянул на меня, молчаливо негодующую, и опустил взгляд.

— Надеюсь, вам стыдно, — с трудом сдерживая ярость, произнесла я.

Но старший следователь ответил с издёвкой:

— Надежда — вот то немногое, что дано женщине от природы.

— Я религиозна, — холодно сообщила.

Криво ухмыльнувшись, лорд Давернетти приподнял шляпу, в знак уважения и произнёс:

— Как вам будет угодно, мисс Ваерти. Значит надежда — вот то немногое, чем вас одарил Господь.

Мне хотелось бы ответить колкостью, но внезапно я осознала, что лорд Давернетти выводит меня из себя намеренно. Более чем намеренно.

Нервно оглядевшись, поняла, что все присутствующие — пятеро полицейских в форме, двое в штатском и частично семейство Верг, жадно ловят каждое произнесённое нами слово. И… если на полицейских Давернетти явно было плевать, то вот семейство Верг — боюсь их вниманием так же умело манипулировали. Но я не намерена была это терпеть, как и потакать Давернетти.

— Миссис Макстон, — глядя на старшего следователя, произнесла я. — Мне потребуется мой адвокат, пошлите мистера Илнера за мистером Эйвенером.

Старший следователь медленно прищурил глаза, явно сдерживая гнев.

Но я лишь вздернула подбородок выше, и отчеканила:

— Любой полицейский с минимальным магическим даром, раскрыл бы это преступление быстрее меня! Любой! Не говоря о вас, с вашими запредельными способностями восстанавливать ход и события на месте преступления. Вы управились бы менее чем за минуту, лорд Давернетти! Менее чем за минуту! Но вы потратили много часов и сил, на то чтобы отравлять мою жизнь, а в это время здесь, в коробке, погибал ребенок!

И лицо полицейского казалось окаменело.

— Мисс Ваерти, — лорд Гордан подошёл ближе. — Вам лучше уйти.

Оглянувшись на младшего следователя, отрицательно покачала головой, и тихо ответила:

— Мальчик пробыл в стазисе более двух суток… Боюсь доктору Эньо потребуется моя помощь.

На мои слова отреагировал не лорд Гордан, а лорд Давернетти — дракон молча развернулся и вышел. Где-то там, на площади, прогремел гром, а после кто-то заорал: «Дракон! Смотрите, дракон летит!».

— Счастливого пути, — прошипела я, прекрасно понимая, кто это улетел.

— От своей совести не улетишь, — многозначительно произнесла миссис Макстон.

Доктор Эньо прибыл вовремя и, увы, подтвердил мои худшие опасения — ребенок пребывал в той вариации стазиса, которую скорее можно было назвать глубокой фазой сна. Двое суток без воды, без еды…

Густав и лорд Гордан перенесли коробку в швейную мастерскую, и уже с помощью доктора с крайней осторожностью переложили ребенка на стол, застеленный Анн и Тиали тёплым одеялом. Снять ночную сорочку с мальчика пришлось магически — мы с доктором очень опасались причинить вред скрюченному детскому тельцу. А после, началось самое трудное — восстановление кровотока ко всем органам, тканям и конечностям, и это пришлось делать мне, доктор взял на себя неимоверно сложную работу — занялся мозгом мальчика.

Я же, за все время, позволила себе только один вопрос:

— Ментальная магия?

— Да, — дрожа от перенапряжения, и всё так же держа голову ребенка обеими ладонями, ответил мистер Эньо. — Леди Беллатрикс Арнел, её аура.

От восклицания «Зачем?!» я удержалась, боялась отвлечь доктора от производимой операции.

Свою часть восстановления мальчика я завершила быстрее врача, у меня и задача была проще, после отошла, попросив у Анн ведро тёплой воды и несколько полотенец. Девушка была куда более живой и быстрой, нежели Тиалей, которая застыла словно в прострации, с ужасом наблюдая за случившимся, и почти не реагируя на обращения к ней. Что ж, возможно шок, а возможно…

— Миссис Макстон, — прошептала я, подошедшей ко мне домоправительнице. — Попросите доктора Эньо, когда это всё закончится, обратить внимание на Тиалей Верг, меня несколько напрягает её состояние.

— И напрасно, — прошептала в ответ экономка. — Девица в полном порядке, просто немного… в положении.

— В каком? — не понимающе переспросила я.

Мы с миссис Макстон стояли в сумраке, в пяти шагах от ярко освещённого стола, на котором лежал недвижимо ребенок, а во главе стола стоял доктор Эньо, всё так же не открывая глаз, что указывало лишь на одно — дело плохо. Это понимали, кажется, все, а потому на наше с миссис Макстон перешептывание никто не обратил внимания.

— В деликатном, мисс Ваерти, — едва слышно выдохнула моя домоправительница. — В весьма деликатном.

И тут Анн принесла ведро. С помощью миссис Макстон, мы мочили полотенца в тёплой воде, и последовательно укрывали ребенка. Это была завершающая часть моих полномочий, и, к моему огромному счастью, доктор Эньо закончил одновременно с нами — мальчик закашлялся, содрогнулся, его вырвало, следом послышался рёв, и новый приступ рвоты, но…

— Отлично! — несмотря на ужас семейства Верг, потрясённо взирающего на извергающего зелёную желчь ребенка, доктор Эньо светился радостью и удовлетворением от проделанной работы. — Просто отлично! А, миссис Макстон, не подадите ли вы мне чашечку вашего чудесного чая?