Елена Звездная - Город драконов. Книга пятая [СИ]

— Лорд Фэрфакс, — раздалось позади. — Следите за матерью?

— Да, — сказала я чистую правду.

— Архивный отдел здесь, я всё же вас провожу, — участливый пожилой дракон был так некстати.

Но окно заиндевело вновь, экипаж с моей матушкой покидал Город Драконов, миссис Макстон почти дошла до гостиницы «Полёт дракона», а мне оставалось лишь доиграть свою роль до конца. И завершить это дело. А после, когда всё будет кончено, выйти замуж за лорда Гордана и в свадебное путешествие мы поедем в столицу. И до тех пор я буду уверена, что у моих родителей всё хорошо.

— Молодой дракон, помните, никакого огня, — старший архивариус мистер Хостен оказался крайне педантичным являлся поклонником строгости во всём, начиная от одеяния и заканчивая запятыми в любом документе. — Ваш пропуск заберёте на проходной. От вас потребуется внимательность, готовность к работе, порой, не буду скрывать, почти невыносимой, но весьма важной.

Я всеми силами изображала подчёркнутое внимание, но мысли мои… мысли были далеко.

Очень далеко, где-то ещё в моём детстве.

О том, что я, возможно, приёмная, поговаривать начали едва спустя полгода после рождения, мои глаза остались сине-голубыми. При кареглазой матушке и таком же кареглазом отце, мой оттенок глаз всем казался очевидным намёком на то, что фамилию Ваерти я ношу совершенно незаконно. Несколько раз я слышала подобные сплетни от служанок на кухне, но вскоре все сошлись во мнении, что я столь же настойчива и умна, как и мой отец, сколотивший своё состояние исключительно посредством сильной воли и трудолюбия, и столь же утонченная, как моя мать — происходившая из обедневшей, но весьма уважаемой семьи и до брака даже именовавшейся как леди. Но после произошедшего с Барти Уортоном слухи вспыхнули вновь. Они вспыхнули и воспылали как лесной пожар, неумолимо и неостановимо. Ведь ни одна благовоспитанная леди не поступила бы столь вопиющим образом, а вот приёмыш, дочь какой-либо падшей женщины, такая могла… Яблоко от яблони и прочее… Ко всему прочему, матушке Господь других детей не даровал, и потому сплетницы поговаривали, что миссис Ваерти вовсе всегда была бесплодна и не могла произвести ни одного дитя на свет…

Профессор Стентон посеял семена сомнений в весьма благодатную почву!

Более чем благодатную. И возможно, в какой-то момент, сомнения заставили и мою матушку усомниться в факте своего материнства. Особенно, если профессор этому «посодействовал»… Вот только я никак не могла понять — зачем? Для чего всё это? Что послужило причиной столь истового желания разлучить меня с семьей? Наличие у меня способностей? В университете училось множество куда более способных юношей. Магический дар? Но он был одним из слабейших в момент, когда профессор начал преподавать в нашей группе, после с трёх он поднялся до уровня шести единиц на магизмерителе и на этом весь мой потенциал исчерпал себя. Поэтому так изумила всех, включая меня, новость о том, что профессор Стентон стал моим научным руководителем, и первую же свою курсовую я писала под его контролем. Тогда я сочла это благословением небес, нежданным счастьем и чрезвычайным везением. Помнится, моя горничная тогда бросила настороженное: «Если сильно повезло, значит, впереди сильное невезение», но я примеряла новое учебное платье и едва ли меня в тот момент могло задеть расхожее выражение. Я грезила о карьере учёного. Зная, что способности у меня ниже среднего, я готова была трудиться из последних сил, чтобы там, где не могла достичь результата магией, достигла бы их трудом и упорством. И я хотела добиться славы, известности, совершить то, за что мои родители будут гордиться мной… Всё полетело под откос и в пропасть!

— Лорд Фэрфакс, возьмите эту папку личных дел, разложите по алфавиту и по годам рождения. Справитесь?

— Несомненно, — ответила я, и, подхватив указанную папку, отправилась выполнять задание.

И напрасно я сказала, что у меня нет опыта работы в архивах — опыт был, весьма обширный как и у любого научного работника, проведшего в архивах и библиотеках почти годы своей жизни. И когда я вернулась с пустыми руками, главный архивариус, смерив меня недоверчивым взглядом, метнулся в архив, проверять выполненное задание. Он вернулся достаточно быстро, одобрительно похлопал меня по плечу и сказал:

— Что ж, я схожу вниз и сообщу в отдел кадров, что стажировка вам не требуется, и необходимо внести изменения в ваш личный пропуск. А вы, лорд Фэрфакс, можете заняться отделом финансов.

Молча кивнув, я отправилась в указанном направлении.

Позади услышала тихое:

— Кажется, мы нашли чудного работника, мистер Хостен.

— Не болтайте о нём в мэрии, самых способных лорд Арнел быстро забирает себе.

Когда я прошла к стеллажам финансового отдела, мои руки нервно дрожали, но это не стало помехой — нет ничего сложного в том, чтобы расставить финансовые отчёты предприятий Вестернадана отложив при этом их копии для налогового отдела. Просто техническая работа, для которой даже думать не требовалось, а потому все мои мысли потекли в совершенно ином направлении.

Я вдруг только сейчас поняла, что отнял у меня профессор Стентон.

Он отнял всё!

Я мечтала о научных трудах, но мой единственный труд вышел под его именем.

Я мечтала о карьере учёного, но все закончилось работой на профессора Стентона и званием его научного ассистента.

Я могла бы продолжить карьеру после его смерти, но дом, отданный мне на условиях, о которых я не имела ни малейшего представления, сделал меня узницей Железной горы.

Я могла бы даже здесь составить своё счастье. Выйти замуж за достойного человека и прожить в радости и благополучии, но Стентон завещал мне ВСЁ своё состояние, поставив тем самым перед выбором — брак с драконами из тех, кого он отобрал лично, или смерть, потому как противостояние всем родственникам профессора это не та битва, из которой я могу выйти живой.

Он отнял всё, абсолютно всё!

А теперь точно так же всё пытался отнять лорд Арнел. И мне бы порыдать от отчаяния, сидя завернувшись в тёплый плед у окна, но профессор Стентон хороший урок и я его усвоила. Правда большую часть из урока пришлось пройти уже после смерти преподавателя.

В какой-то момент я поняла, что буквы на архивных папках сливаются в нечитаемое пятно и пришлось вытирать слёзы, всё остальное время я думала. Думала, думала и снова думала.

Несмотря на всю обиду, что скопилась в отношении персоны профессора Стентона, злиться на него по-настоящему мне было сложно. Во-первых, этот дракон фактически покончил жизнь самоубийством, ведь вернись он в Вестернадан камень-основание его собственного дома вполне если бы не излечил, то по крайней мере продлил его жизнь. Во-вторых, я могла бы сколько угодно мечтать о карьере учёного, но все мои сокурсники из тех, кто имел хоть минимальные способности в невосприимчивости драконьей магии, в итоге попали в исследовательские группы и фактически в лапы герцога Карио. Так что ещё не известно, что было бы хуже — оказаться здесь и в моём положении, или в «Крысятнике» трудиться на благо воистину Зверя.