Кирико Кири - Песнь надежды. Том 4

Тревога, волнение, трепетное ожидание и…

Я уснул.

И проснулся уже к вечеру, будто бы и не спал вовсе. Но сейчас хотя бы живот уже не так сильно болел от волнения, как до этого.

За окном была непроглядная тьма. Ни лун, ни рассеянного света от них. Единственными источниками были лампы на улицах, да окна жилых корпусов. То здесь, то там виднелись ученики, спешащие обратно по корпусам после вечерних занятий, да усилившаяся стража. Плюс с неба начинал сыпаться крупными хлопьями снег, из-за чего именно этот день и был выбран для миссии — все отпечатки ног на крышах просто заметёт.

Но ещё было рано. По моим часам, было около девяти вечера, когда миссия должна была начаться в три ровно. Почему в три, мне сказал, а вернее, написал Диор: в тот момент все самые поздние ученики должны уже лечь, а ранние пташки ещё не встать. А что касается охраны, то это и не начало ночи, но и не конец, когда они оживляются в ожидании смены.

Как же долго идёт время.

Меня всегда раздражало именно ожидание перед миссией. Эти тягучие бесконечные часы перед стартом, когда даже заняться чем-то не можешь, так как не об этом мысли. Сидишь, ждёшь, будто погрузившись в бесконечность, глядя на стену напротив себя или в потолок. А когда ты хорошо чувствуешь время, это и вовсе превращается в страшные муки.

Но я дождался. Раньше на несколько секунд, чем сработал будильник, резко сел, понимая, что время пришло.

В комнате был кромешный мрак. Я не включал свет по понятным причинам безопасности, однако сейчас он был и не нужен: всё уже давно собрано, сумка с необходимым лежала где положено, а сам я заранее одет, чтобы не собираться в потёмках.

На ощупь я дошёл до двери, после чего очень тихо приоткрыл её, выглядывая в коридор. Здесь света было предостаточно, однако в это время суток все уже давно спали и встретиться я рисковал разве что лишь с каким-нибудь ночным ссыкуном-горшечником.

Выскользнув в коридор, я ещё раз прислушался и, ничего не услышав, быстрым бесшумным шагом направился к лестнице. Здесь пришлось ещё раз остановиться, прислушиваясь. Где-то по общаге бродит смотритель, которая отлавливает нарушителей правил и режима. Чтобы попасться ей на глаза, требовалось действительно постараться, однако закон подлости работает во всех мирах одинаково.

В полной тишине я поднялся на последний этаж, где располагались комнаты враждебных родов, откуда едва ли не бегом, пересекая опасный участок, добрался до последней двери, что вела на чердак, где столкнулся с запертой дверью. Здесь пришлось немного задержаться, чтобы открыть запертую дверь, после чего уже попал на пыльный чердак.

Первый этап был позади, на пути был второй — попасть в общагу девушек.

Дверь на крышу тоже была заперта. Собственно, это не стало для меня секретом, так как этот путь уже был мной разведан. Открыл, осторожно выскользнул на холодный воздух, где уже вовсю шёл снег. Он же и похрустывал у меня под ногами, выдавая моё присутствие любому, кто мог бы оказаться поблизости.

Вот здесь я уже не бывал ни разу с того момента, как забрался с Исси в библиотеку. Я специально не поднимался сюда разведывать обстановку, чтобы лишний раз не оставлять отпечатков ног на снегу. Боялся, что если увидят, что сюда лазят студенты, от греха подальше поставят стражу, которой здесь мне было не нужно.

Но разведка здесь и не требовалась.

Я быстро прошёл по крыше общежития парней до здания, после чего попал на крышу здания со столовой, душевыми, туалетами и стеклянной крышей купален. Обошёл по краю, постоянно оглядываясь, и перебрался на крышу женской общаги. Здесь точно так же, как и с мужской, вскрыл замок и попал на чердак.

Осторожно стряхнул снег с себя, после чего, преодолев мрачное помещение, выбрался в коридоры.

Женское общежитие.

Забавно, но оно отличалось от мужского. Более нежные тёплые цвета, стены покрыты бумажными обоями, а не краской, пол покрыт аккуратным паркетом, а не покрашенными досками. Этакий коридор в каком-то поместье, а не общага.

И в этот момент я едва не спалился. Уже закрыв дверь на чердак и пройдя десяток метров, я услышал, как прямо передо мной открывается дверь.

— Да погоди, я пописать, — донёсся голос какой-то девки из комнаты.

У меня аж сердце к горлу подступило. Я быстро огляделся в поисках укрытия и, понимая, что прятаться просто негде, прижался к стене. Девушка вышла из комнаты и, не обернувшись, пошла в сторону лестницы, где находились туалеты. Казалось, я сросся со стеной, когда она шла по коридору. Дождавшись, когда девушка уйдёт достаточно далеко, я быстро и тихо направился за ней, соблюдая дистанцию.

Так дошёл до самого конца, после чего, когда она вошла в туалет, бросился на лестницу, где смог перевести дух. Если бы девчонка меня спалила, я бы скорее всего похитил и её тоже. Конечно, на мне была маска, однако мне не нужны были свидетели похищения, которые смогут даже намекнуть, каким образом могла пропасть Асака. Убивать смысла я не видел, увы — труп лишь породит больше вопросов и подозрений.

Асака находилась на втором этаже женского общежития. Прежде чем выйти в коридор, я вытащил тряпку, которую пропитал из бутылки жидкостью со сладковатым запахом. Если вдохнуть его полной грудью, оно практически не оставляло шансов, отключая сознание по типу, когда резко встал и в глазах потемнело. Два вдоха, и несколько минут отключки обеспечено. Ну а если хорошо подышать, то можно было и не встать до утра.

К моей радости, коридор пустовал. Я осторожно подкрался к двери цели, после чего достал отмычки. Я решил не стучаться. Мало ли кто услышит стук и потом вспомнит о том, что кто-то приходил к ней ночью.

Замки были элементарные — я повскрывал все такие на своём этаже, и открыть его здесь не составило никакого труда.

Когда приветственно щёлкнул замок, я нажал на ручку и замер. Вслушался в тишину, но не заметил никакой реакции на открывшийся замок. Свет в комнате, как я видел с крыш, тоже не горел. Выждал пару секунд, после чего медленно приоткрыл дверь. Да, свет был потушен и шевелений я не слышал. Быстро скользнул внутрь, после чего прикрыл за собой дверь.

Асака Рандомьер жила в одиночной комнате, как и полагалось девушке из великого рода. Поэтому здесь мог быть разве что её любовник, если таковой имелся.

Я медленно вошёл в комнату и огляделся. Мрак кромешный. Откуда-то со стороны, где должна была стоять кровать, слышалось размеренное сопение. Судя по интервалам и глубине, девушка спала.

Здесь я позволил себе зажечь небольшую лампочку.

Кристалл, что использовали для ламп, но маленький и обтянутый тканью для приглушения света. На него я и подал немного энергии, заставляя засветиться тусклым фиолетовым светом, который превращал абсолютную темноту во мрак.