Кирико Кири - Песнь надежды. Том 4

Главное правило любой защиты — заставь бояться, чтобы предотвратить. Они убили людей? Убей в два раза больше. Напали на твою базу? Уничтожь их. Казнят граждан твоей страны? Отбомбись по ним. На жесткость отвечай ещё большей жёсткостью, чтобы каждый понял, что за содеянное обязательно воздастся в ещё большем масштабе.

Только так можно остановить насилие. Как это ни парадоксально, насилие предотвращает насилие. Это не бессмысленная жесткость, если, убив врага, ты спасёшь ещё больше людей, как своих, так и чужих. И тем более не жёсткость, когда ты убиваешь животных. Когда бешеная собака нападает на человека — собаку убивают.

Я зачищал комнату за комнатой. Одну за другой. Открыл, убил, пошёл дальше; открыл, убил, пошёл дальше. Арбалет исправно делал своё дело, а боевые наконечники не оставляли противнику шансов, разрывая мягкие ткани и ломая или раздвигая кости. Медленно и неотвратимо я продвигался вперёд, а тревоги было не слышно.

Правда, радость была недолгой.

Меня всегда учили доверять не столько своим глазам, сколько слуху. Именно поэтому я услышал сухой щелчок металла, что дало мне шанс отпрыгнуть, когда грохнул выстрел. Честно говоря, меня всегда поражала любовь людей взводить курок с оттяжкой. С тем же успехом они могли сказать — я сейчас в тебя выстрелю.

Я даже не понял, откуда был выстрел, но выяснять этого не собирался: не вижу врага, который стреляет — отступаю. Я сделал кувырок назад, отбросив арбалет и выхватив револьвер. Одним прыжком зашёл за угол и замер. Буквально за мгновение до того, как я успел запрыгнуть за угол, в коридор выскочил человек и выстрелил — от попадания пули угол прямо перед моим лицом разлетелся в щепки.

Это было близко.

И как-то круто, я бы сказал.

Я замер, вслушиваясь в шаги противника, но было тихо. Подозрительно тихо. Как если бы противник замер на месте и ждал, пока я высуну свою голову.

Немного подумав, я достал нож и как зеркальце высунул его из-за угла, готовый в любую секунд отпрыгнуть, но в отражении тоже никого не разглядел. Нахмурился.

А через секунду резко пригнулся, когда ОПЯТЬ услышал щелчок курка. Из-за стены. Этот ублюдок стрелял через тонкую стену.

Мне даже больно стало от такого в душе. Нет, я не хочу, чтобы меня убили, но так и хотелось ему крикнуть, чтобы он не взводил с таким остервенением курок. Это оскорбляло мои понятия о бое, об убийстве другого. Если есть этикет в обществе, то есть и этикет убийства — нахуй так им, блять, щёлкать?!

Штукатурка вместе с щепками разлетелась как праздничное конфетти, подняв над головой небольшое облачко пыли. Я, не раздумывая, просто упал на пол и выпустил все шесть пуль в стену веером, пытаясь достать противника.

В ответ полетели пули, которые едва не задели меня, и, если я правильно посчитал, он отстрелял их все. Пока выдался перерыв, я начал быстро заправлять пули в барабан…

И стена передо мной разлетелась, как от взрыва. Из облака пыли выскочила настоящая гора мышц, которую можно было спутать в темноте с экзоскелетом, и пинком выбила у меня револьвер. Подхватила меня за шею и, пока я не успел ничего сделать, бросила меня в стену.

Стена не выдержала, проломил её так, будто ничего и не было, влетел в какую-то комнату и врезался хребтом в стол. От такого удара я аж прихренел, подумав на мгновение, что сломал себе позвоночник. А амбал прошёл в дыру, полностью не поместившись в неё и просто обломав края. Посыпалась штукатурка, кусочки стены, но он будто и не заметил этого.

Я попытался отпрыгнуть, но урод схватил меня за ноги, раскрутился и швырнул в другую стену, которую я проломил. Опять. Кубарем прокатился по полу, что-то уронив, и тут же начал вставать на ноги несмотря на то, что всё тело ныло и трещало от боли. И не сразу заметил, что здесь помимо меня, прятались какие-то перепуганные чудики с ружьями, выглядящие не как бойцы, а скорее как бухгалтеры.

И один из них прицелился в меня. Я сработал быстро, шарик энергии в руке, и вот он уже врезается тому в лицо, прожигая её до мяса. Но выстрел был. И я почувствовал, как ударило и обожгло бок.

В глазах мелькнуло белым, но я всё же вскочил, уже закидывая шариками чудиков. Грохнул ещё один выстрел, но пуля прошла мимо, а комнату разорвал крик ещё двух глоток обожжённых ублюдков.

Я вскочил, разобравшись с главной угрозой, уже собираясь метнуть шар в амбала, который был по размеру, наверное, метра два с лишним мышц, но не успел. Тот швырнул в меня табуретку, от которой пришлось уклоняться. А потом я обнаружил его чудовищное проворство и кулак в моём животе.

Охнул, охренел. Тело немного отбросило назад, и даже напрягшийся пресс не сильно спас. Руки заметались по разгрузке, и в амбала полетели все ножи, что у меня были, кроме последнего. Тот и не пытался увернуться — все они просто воткнулись или в тело, или в его руку, которой он закрывал лицо и шею. Сомневаюсь, что они вообще его как-то остановили.

Эта неубиваемая скала бросилась ко мне с проворством хищника, и я едва успел швырнуть в него энергетический шар.

Да что ты за пидарас-то?!

Шар врезался в его руку, которой он закрыл голову, прожигая кожу, но эффекта практически не было. Зато ублюдок оказался настолько быстрым, что я не смог нормально увернуться. Я вообще не смог увернуться и получил по голове. Кое-как меня спас блок, но едва я успел что-то сделать, как кулак-кувалда вновь врезался в меня. А потом ещё раз и ещё. Руки взвыли от боли из-за такого шквала. Я выронил нож.

В отчаянной попытке вырваться попытался увернуться и поднырнуть под руку, но меня встретил удар ногой под дых.

Мир замер, и я, кажется, намочил собственные штаны от такого пинка в живот. Сознание забилось, пытаясь удержаться, и следующий удар отправил меня на землю.

Упал так, что не сразу понял, отключился я или умер, так как перед глазами было черным-черно. Я сразу же попытался встать, но головокружение слабо этому помогало. Видя, как надо мной сгибается туша, чтобы схватить, я из последних сил кинул в него несколько шаров, но ублюдок словно и не заметил магию, лишь прикрыв лицо. Схватил меня за шею, сдавил и поднял на вытянутой руке, будто я ничего и не весил.

Сознание почти сразу стало улетучиваться. Мне почудилось, что он ломает мне шейные позвонки своим хватом. В последней попытке я попытался пнуть его прямо в челюсть, но ублюдок поймал меня за ногу, продолжая душить.

А так как обе руки заняты, он не смог закрыться от шара, которые врезался ему прямо в лицо. Амбал отпустил меня, взревев и схватившись за лицо, и я едва живой рухнул на пол. Рухнул спиной, от чего из меня выбило остатки воздуха…

И я понял, что не могу вдохнуть.

Вообще не могу вдохнуть.

Я безумно попытался сделать ещё раз вдох, схватившись за горло, но даже и капли кислорода не попало в лёгкие. Этот ублюдок, кажется, сломал мне кадык, и теперь я задыхаюсь. Не сдохну от него, задохнусь нахрен.