Кирико Кири - Песнь надежды. Том 4

На глаза бросился нож, который я выронил. Дёрнулся к нему и почувствовал, как меня схватили. Без раздумий тут же воткну его под коленную чашечку уроду и дёрнул вверх. Амбал заорал и отбросил меня в сторону, как котёнка.

Лёгкие горели от недостатка воздуха, голова кружилась, я задыхался и молился, чтобы не сдохнуть здесь от того, что просто тупо задохнусь из-за отёка горла. Пройти почти всю базу и облажаться в самом конце.

Только вот я не собирался умирать, пока не добью эту суку. Если я сдохну, то сдохну не от руки какого-то ублюдка из притона.

Я бросился к одному из многочисленных осколков стекла на полу, лихорадочно подхватив его и распоров себе пальцы. Сука-сук-сука…

Пока амбал выдёргивал себе из колена нож и медленно разворачивался ко мне, я, чувствуя, как грудь разрывает, а сознание всё быстрее и быстрее покидает меня, нащупал щитовидный хрящ на шее. В голове сразу всплыли слова одного из военных врачей:

«Сразу под ним щель. Буквально на сантиметр».

На сантиметр…

Я приложил осколок к горлу и резко воткнул его, после чего отбросил и пальцами раздвинул щель, позволяя лёгким вдохнуть. Меня даже затрясло, в голову ударило облегчение, лёгкие жадно и с болью расширились. Я обернулся…

И получил по морде. Упал, попытался отползти, но тварь схватила меня за ногу и дёрнула на себя. Развернулся, собирая телом осколки дерева и стекла, после чего начал расстреливать ублюдка шарами, отползая подальше. Напоследок ударил ногой в колено, заставив его взвыть и упасть на него.

С трудом поднялся, подхватив перьевую ручку, ударом сломал её с двух сторон и получил небольшую трубку, которую и воткнул в щель в горле, чтобы не задохнуться. Уже было потянулся к ножу, но ходячий кусок мяса взревел, бросился вперёд, словно бык, врезался в меня и подкинул в потолок так, что я аж врезался в него спиной. Тот затрещал, посыпалась побелка, я почувствовал, как слегка так сломал потолок, а ублюдок меня сдёрнул на пол. Из меня от падения выбило всё, что только можно было выбить. Урод попытался повторить фокус, схватив меня, уже было поднял, но едва не получил в рожу ещё один шар. Закрылся, отпустив меня, и я отскочил.

Отскочил и запнулся. Упал, быстро поднялся и получил в блок прямой удар. Едва не упал, увернулся от второго кулака, и двойку в его обожжённую рожу. На неё смотреть было страшно. Она вся была в крови, кожа слезала лоскутами, мясо было обуглено, пахло шашлыком и палённой кожей. Кулаки с неприятным чавканьем били по морде, но, казалось, толку от этого ноль.

Когда он попытался сам меня достать, со всей дури ударил с ноги всё в то же колено. Ударил, отпрыгнул, когда тот упал, набросился и правой, левой, правой прямо по голове, разбивая костяшки, после чего вновь отскочил, когда громила попытался меня ударить.

Амбал сделал рывок вперёд в попытке меня достать, только на этот раз я увернулся. И едва успел пригнуться, когда он сделал жуткую версию вертушки (попадание такой не переживёшь), после чего начал его закидывать магией и отступать. А он, весь обожжённый, в волдырях со слезающей кожей и обугленными мышцами, продолжал пытаться меня нагнать.

И я понял, что убивать его буду долго. Бросился наутёк в ту комнату, где он меня в первый раз забросил, откуда выскочил в коридор. Начал искать револьвер, который он выбил у меня из руки, и едва успел отпрыгнуть, когда, прыгая на одной ноге, он попытался на меня напасть. Тот с разгона просто пролетел в ту самую дыру, откуда в первый раз выпрыгнул, и с грохотом упал.

Понимая, что револьвер сейчас хрен найдёшь, я бросился в коридор, подхватил арбалет, развернулся и едва успел выстрелить в ублюдка, который оказался слишком резвым для хромого. Стрела воткнулась ему в грудь… и хрен там. Я отскочил, выстрел, а ему плевать, выстрел, и снова ему плевать, выстрелил в шею, но его толстые руки стрелы просто не пробивали каким-то неведомым образом. Броню пробивали, а в его мышцах просто вязли.

«Да чтоб тебя…»

Я бросил в него арбалет, после чего нырнул в дверь слева и попал в ту самую комнату, где сидели трое ублюдков. Амбал не стал утруждать себя мелочью типа двери и просто прошёл через стену, обрушив её. Но мне было на него плевать. Ружья — вот что было важно. Я пинком подкинул ружьё в воздух, поймал, развернулся и выстрелил ему в голову.

По-ху-ю.

Он лишь головой дёрнул назад, но продолжил напирать.

Не теряя энтузиазма, я зарядил новую пулю, но выстрелил уже не в голову, а в целое колено. Перезарядил, выстрелил ещё раз, заставив его упасть. Перезарядил и вновь выстрелил ему в голову, которую он закрыл ладонью. Ладонь разворотило.

Ещё одна пуля от револьвера, которая была поменьше калибром, из-за чего мощность падала, однако сейчас и это было вполне себе, других вариантов не было. Выстрел, выстрел, выстрел, пока урод уже не мог двигаться. Глядя на меня единственным целым глазом, эта живучая туша мяса заревела:

— БУДЬ ТЫ, СУКА, ПРОКЛЯТ НАВЕКИ!!!

И получил пулю прямо в глотку.

Захлебнулся собственным криком и кровью, после чего грузно рухнул на пол, подняв облачко пыли. Я же подошёл, приставил ствол к виску и сделал последний контрольный выстрел. Со стеклянным грохотом у меня слово груз с плеч свалился. Выдохнул и огляделся, не в силах даже двигаться. Меня отпинали так, что хотелось просто лечь и уснуть.

Все комнаты, что одна, что другая, представляли из себя место боевых действий. Перегородки между комнатами разрушены, повсюду пыль, кровь, куски штукатурки, деревянных стенок, мебель разрушена, валяются трупы. Скажи мне, что здесь была ожесточённая перестрелка, и я бы поверил.

— Как же больно…

И ведь подорвался практически на последнем противнике. Так хорошо шёл, так тихо, и в самый последний момент меня едва не убили. Спас только щелчок курка, который все обожают взводить с какой-то принципиальностью, будто чем лучше щёлкнет, тем слаще будет месть.

Месть…

Я бросил взгляд на труп и сплюнул на него кровь. Заебали меня уже…

Хромая и с трудом дыша грязным пыльным воздухом через трубку, я обошёл остальные комнаты, но больше никого не нашёл. Да и если бы кто-то был, он бы наверняка уже показал себя. Пока обходил их, лицом к лицу столкнулся с Ушастой, которая едва не пристрелила меня с испугу.

— Чисто? — она озиралась с каким-то диким видом, будто готова была меня застрелить.

Я кивнул, и лишь после этого она вздохнула свободно.

— Вы как? Вы… неважно выглядите.

Я лишь кивнул, показывая, что всё хорошо, насколько это было возможно вообще для моего состояния.

— У вас трубка в горле, — заметила она.

«Да, знаю. Работаем», — и кивнул на разгромленную комнату. Нам ещё предстояло обыскать её и найти какие-нибудь документы, после чего всё уничтожить.