Вероника Иванова - Раскрыть ладони

Хотя, судя по взлохмаченным рыжеватым вихрам и изрядной усталости на лице, сам он считает иначе. И азартно мечущаяся из угла в угол феечка делает все, чтобы ее хозяин проклял тот день, когда занялся приручением. Вот ведь зараза! Главное, озорует не со зла, а просто в силу невесомого, как пух, характера. Но если не успокоится, рискует разозлить мага, и тогда… Добьется развоплощения. Полного. Правда, краем уха я где-то слышал, что многие феечки были бы рады вернуть себе прежнее существование, лишенное сколько-нибудь осязаемой плоти, а потому вполне можно заподозрить в полупрозрачном создании стремление вернуться к истокам. Хм. В другое время я бы не стал препятствовать чужому желанию, но сейчас вынужден. Хотя мне и неприятно вмешиваться.

Ледяные ручейки скользнули в сосуды, вытесняя кровь, и кожу ладоней начало пощипывать. Говорят, в северных землях не все дни в году тепло, а бывает эта… как ее? «Зима». Когда вокруг становится очень холодно. Наверное, то, что я чувствую, готовясь к охоте, очень похоже на мороз. Эх, хотелось бы сравнить! Может, когда-нибудь выберусь из Саэнны посмотреть мир. Или лучше сразу отбросить дурацкие надежды? Все равно, пока и носа не смею высунуть. Кому во всем остальном мире нужны мои умения? Вот когда научусь заклинать хоть немного полезных вещей, тогда и… Буду думать о путешествиях.

Ну, хорошая моя, иди сюда!

Феечка замедлила кружение, взмахнула крыльями раз, другой, попадая в ритм холодной реки, прячущейся у меня под кожей, попыталась увернуться от цепких коготков занавесей, всколыхнувшихся по моей воле, но не успела сбежать и была поймана и препровождена волной кружев прямо мне в руки.

Есть!

Сжимая двумя пальцами хрупкие крылышки, наставительно сообщаю:

— Не стоит давать им много свободы: быстро привыкают и потом не желают соглашаться на меньшее.

Паренек восторженно ахает:

— Ух ты! Вот бы мне так научиться…

Потом замечает мою бляху и спешит отвесить поклон:

— Простите, что из-за моей небрежности вам пришлось… Что угодно ah’asteri? [2] Дословно, «покинувший врата ученичества». Уважительное, использующееся только в особых случаях именование умелого мага.

М-м-м… Лестно слышать, конечно, но если судить строго, то даже этому ученику я во многом проиграю. Поэтому оставим гордость только на лице, а разум сохраним в ясности:

— Ничего срочного, любезный ahnn’аri [3] Дословно, «совершающий первые шаги». Именование ученика. … Так, одну безделицу. Но прежде нужно, наверное, вернуть эту беглянку в распоряжение хозяина?

— Ой, ну конечно! Простите мою рассеянность!

Паренек суетливо взмахнул руками и поспешил накинуть на феечку петлю подчиняющего заклинания. А я в очередной раз пожалел, что не способен видеть сияющий узор и могу только догадываться, из каких узелков он состоит. Зато действие мы оба, и я, и феечка, почувствовали сразу. И оба испытали не самые приятные чувства: она приуныла, а мне стало стыдно за то, что помог отнять чужую свободу.

— Иди на место, сейчас же!

Прозрачная тень покорно вернулась на шкаф, повозилась там и уселась, печально свесив по бокам поникшие крылышки, а заклинатель снова обратился ко мне:

— Так чем могу служить?

А действительно, чем? Он слишком молод, чтобы самому управлять лавкой, еще только постигает магические науки, о чем свидетельствует начищенная до блеска и гордо прицепленная на самом видном месте бляха ученика. Прислуживает здесь? Похоже. Что ж, слуги зачастую оказываются весьма осведомленными людьми. И словоохотливыми. Проверим?

— Наверное, мне скорее поможет ваш хозяин… Он куда-то отлучился?

— Папаня так рано не встает! — широко улыбнулся паренек. — Я с утра за него в лавке, а потом бегу на занятия.

— И как проходит учеба? Успешно?

— Ну-у-у… — Он немного замялся, но все же решил не врать больше необходимого: — По-всякому. Стараюсь.

Предполагаю:

— У отца тяжелая рука?

— Да уж не легкая! — охотно соглашается паренек и тут же понимает, что сболтнул лишнее. — Ой… Простите!

— Ничего, ничего! Я не собираюсь передавать вашему отцу содержание нашего разговора. Значит, когда он… занят, вы хозяйничаете в лавке?

— Да, я.

— И как часто это бывает?

— Э-э-э… — Растерянно прикушенная губа. — Да частенько.

Понимаю его смущение. Посетители всегда охотнее имеют дело с умудренным опытом и убеленным сединами торговцем, чем с прыщавым юнцом, толком не представляющим, что за товар разложен на прилавке. Да и быть обманутым стариком куда менее постыдно, чем пасть жертвой мальчишеского лукавства. Но для обычных зевак с толстым кошельком паренек придумал бы тысячу отговорок, почему хозяина нет на месте, а своему собрату-магу лучше не туманить сознание. Себе дороже выйдет.

— Тогда, возможно, именно вы мне и поможете. Помните эту вещицу?

Кладу на прилавок жемчужную капельку.

Блекло-карие глаза с минуту напряженно всматриваются в предложенный к опознанию предмет, но конечно же, изучают сплетение линий заклинания, а не внешние качества амулета.

— Да, конечно. С ней что-то случилось? Насколько вижу, чары в неизменности и…

— Не беспокойтесь, все просто замечательно! Скажу больше, у меня есть покупатель, по крайней мере, еще на пяток таких же вещиц, уж больно ему понравилась эта.

Беззастенчивая ложь. Но как еще можно заинтересовать торговца? Только соблазнив выручкой.

— О-о-о… Я так и знал, что будет успех! Я сразу сказал Эвину: у тебя настоящий талант!

Знакомое имечко…

Постойте-ка! Я мог бы догадаться и сам. Тьфу! Собственными же руками убедился в неряшливости юного мага! Позор на мою седую… нет, просто на голову. Правда, я и предположить не мог, что…

— Эвин — это мастер, зачаровавший амулет?

— Ага. Только не совсем мастер.

— То есть?

Паренек перегнулся через прилавок и заговорщицким шепотом поведал:

— Он еще учится.

— А! Ясно. Но тогда каким же образом…

— Я ему передам заказ, а он сделает. Через пару дней приходите, только с отцом не говорите, а дождитесь меня.

— Разумеется, разумеется!

Все преследуют свою выгоду. Все, без исключения. Но почему мне стыдно лукавить и обманывать, даже выясняя подробности для исполнения благого дела, а юнец, толком в жизни еще ничему не научившийся, спокойненько нарушает закон, торгуя из-под полы творениями того, кто пока не имеет права выставлять свою волшбу на продажу? Даже хуже. Если Эвин не научится работать тщательно, его поделки…

Да пошло оно все за Порог! У наставников Анклава не достает сил, чтобы объяснить парню простую истину? Зато у меня достанет!

— Ahnn’ari Эвин еще не вернулся с занятий, — надменным тоном сообщила старушка, присматривающая за порядком в башне, отведенной для проживания учеников.