Наталья Бутырская - Идеальный донор. Академия-2 [СИ]

Через полчаса жарких споров в ворота вбежал солдат с донесением: шахтеры пробились в тюрьму, нашли избитых детей, растерзали на месте всех служащих, кому не посчастливилось оказаться там в этот день.

После того, как разъяренная толпа сожгла тюрьму и немного насытила свою ярость, мэр все же принял решение. К тому времени он стянул военные силы к домам чиновников. Солдаты сумели отразить натиск бунтовщиков, магический министр выпустил иллюзию огромного журавля с красным клювом, и люди, опомнившись после появления первых трупов, отошли назад. Задача, поставленная Зимней Цаплей, была выполнена, а что делать дальше, горожане не знали.

Тогда мэр отправил к народу посыльного с речью, в которой говорилось о том, что некоторые служащие слишком ревностно отнеслись к своему долгу, и мэр рад, что горожане вовремя заметили это преступление и наказали виновных. А чтобы уладить все миром, господин Шао приказал угостить всех отличным ячменным напитком из своих запасов.

К тому времени уже стемнело, и из окон Байсо мог видеть лишь далекое мелькание сотен искорок, это горели камнесветы, по старой шахтерской привычке привязанные к предплечьям, доносились крики подвыпивших людей, плач и вопли женщин, потерявших своих мужей.

***

Мальчик несколько дней метался по комнате и ждал, когда же ему разрешат выйти из дома. После ареста Горлянки он перестал получать информацию о происходящем в городе, он словно ослеп и оглох. Мальчик знал, что слуги продолжали делать доклады, но кто их теперь получал и обрабатывал? Нельзя было допустить, чтобы власти заметили отсутствие Зимней Цапли. Он слишком сильно полагался на девчонку. Слишком! Конечно, если бы он мог свободно гулять по городу, то сумел бы наладить и другие каналы, но он не ожидал, что рядовая слежка за повозкой выльется в его поимку и разоблачение. А потом? У него же была возможность найти других помощников, но за одну короткую вылазку невозможно проверить человека и доверить ему всю работу в Ваньшане… Хотя кого Байсо пытался обмануть? Можно придумать миллион оправданий собственной безалаберности, вот только сейчас это никому не поможет, ни ему, ни Горлянке.

А ведь Байсо гордился тем, что умел отлично продумывать последствия своих поступков. Почему у него не промелькнуло даже мысли о том, что мэр не будет долго терпеть выходки Зимней Цапли? Рано или поздно господин Шао должен был разозлиться и нанести удар, удар по самой уязвимой точке — Горлянке.

На следующий день после восстания Байсо за завтраком спросил у мэра Ваньшаня:

- А что, у вас вчера был какой-то местный праздник? Я слышал, как на улице шумели.

Мэр сначала хотел было заткнуть мальчишку, но быстро одумался, улыбнулся и сказал:

- Яочуан, мне говорили, что ты дружишь с детьми шахтеров. Как тебе, потомку клана Ань, может нравиться общение с этими грубыми и необразованными людьми? Я слышал, ты расстраиваешься даже из-за кривого шва на рукаве или небольшого пятнышка, а сам ходишь к черни в драном халате и возвращаешься всегда перепачканный с ног до головы.

- Вы правы, господин Шао, это странно. — Байсо состроил печальное выражение лица. — Но посмотрите на мою жизнь в Киньяне! Я — сын наследника клана, и потому должен всегда выглядеть идеально, вести себя идеально, разговаривать идеально, чтобы не позорить имя отца. При этом я неудачный бесталанный сын служанки, и потому не мог общаться на равных с остальными членами семьи. Как понимаете, дружить с детьми слуг мне тоже запрещали. Я всегда был никем! Меня замечали только тогда, когда я вытворял какую-нибудь глупость.

- Но ведь твой дядя согласился взять тебя в обучение!

- Да, и он сделал это лишь после того, как я нечаянно обменял любимый гребень супруги отца на взрослого лупоглаза в полной сбруе. К тому же, как вы знаете, окончательное решение он еще не принял, и я надеюсь на вашу помощь.

- Так про шахтерских детей…

- Ах да! Так вот, когда я приехал в Ваньшань, меня поселили у той женщины, и я впервые почувствовал, что значит мама. Мою родную мать супруга отца быстро выжила из дома, а сама предпочитала меня не видеть. А тут незнакомая женщина заботилась обо мне, как о родном сыне, недоедала, чтобы накормить, обнимала, натягивала шапку мне на уши, чтобы я не замерз. Шахтерские детишки, да, они не умеют читать, не разбираются в политике, зато с ними весело. Они научили меня играть в снежки и строить замки в сугробах. И им плевать, кто там мой отец. — Байсо говорил так горячо и искренно, как только мог. — В вашем доме тепло, вкусно кормят и хорошо одевают, но ведь вам я тоже мешаю. Вы бы хотели, чтобы я никогда не появлялся в вашем городе. И я вас понимаю.

Мальчик всхлипнул и добавил:

- Мне нравится Ваньшань. Я не хотел бы жить тут все время или родиться одним из этих детей. Но когда я там, на улицах, то я даже благодарен отцу за такое наказание.

- Понимаю, — кивнул господин Шао и посмотрел на своих притихших детей. — А ты знаешь девочку по имени Горлянка?

Байсо напрягся. Отрицать было бы глупо, если за ним следили, а за ним точно следили, то видели, как он общался с ней.

- Да, она одна из лучших учениц моей ваньшаньской мамы. А что?

- Помнишь, ты как-то говорил, что хотел поймать Зимнюю Цаплю?

- Да, — протянул мальчик.

- Так вот, я точно знаю, что она работает на него. Поэтому у меня к тебе личная просьба: постарайся узнать, кто он такой, где прячется или как она с ним связывается.

- О, Горлянка такая суровая, — от неожиданности мальчик начал запинаться, — она меня может и побить за такие вопросы. Она же выше меня!

Один из сыновей господина Шао хихикнул, но тут же осекся под строгим взглядом отца.

- Если справишься, я разрешу тебе выходить в город почаще. Ты же умный мальчик и сумеешь разговорить глупую девчонку. Впрочем, если ты сомневаешься, может, тебе не стоит браться за торговлю вовсе?

- Да справлюсь я! — буркнул Байсо, спешно доел и отправился переодеваться.

Выйдя за пределы хорошо охраняемых улиц с домами местной элиты, Байсо воочию столкнулся с последствиями своих действий. Вместо утоптанных тропинок и сугробов он увидел разодранные комья снега, усеянные красными каплями крови, ржавыми потеками чужой блевотины и черными хлопьями пепла. Мальчик вспомнил, что за всю неделю не выпало ни одной снежинки, и следы небольшого бунта сохранялись до сих пор.

Чем дальше он шел, тем чернее становился снег. Здание тюрьмы было сплошь покрыто копотью и сажей, обугленные обломки балок торчали из-за каменных стен, а вокруг вместо бесконечного снега была лишь обнаженная земля. Байсо не понимал, откуда люди взяли огонь, ведь в домах за тепло и приготовление пищи отвечали огненные камни, а за свет — камнесветы, но потом вспомнил про тех бедняков, что не могли позволить себя потратить ни капли Ки и грели дома, сжигая черные камни — угли.