Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Катя дочь Морла, — твёрдо отвечаю я. — И ты человек? — в упор спрашиваю я, глядя в её красивое лицо.

Она ухмыляется:

— Допустим человек, но лишь наполовину. Мой отец герой из-за Океана, а мать могущественная колдунья. А вообще, ты много задаёшь вопросов, мальчик. Прошу вас в замок, чудные дети. Ах, вот ещё, чуть не забыла, — она бросает связку амулетов, — оденьте, они защитят вас от непонятных существ, что иногда выползают из подземелий, да и от упырей тоже, — весело смеётся Альмина, но замечаю, против воли девушка передёргивает плечами, словно по спине пробежал озноб.

— А Кате, чего не даёшь? — тревожусь я, поднимая с земли амулеты.

— Ей он не нужен, — скалит зубы Альмина, — она ведь Фурия. Её все боятся и даже нечисть подземного мира. Или нужен? — склоняет она голову в бок.

Я осекся, даже не знаю, что сказать. С одной стороны боюсь, что на Катю нападут подземные существа, с другой стороны — очень не доверяю этой девочке. Опасаюсь, что она может оказаться опаснее тех существ.

— Не нужен, — через силу говорю я.

Витя всхлипывает, открывает рот, незаметно показываю ему кулак, как бы чего не испортил, по простоте душевной. Раздаю ребятам амулеты, Альмина с непонятным выражением лица наблюдает за нами. Когда все надели амулеты, она подъезжает к карете и небрежно швыряет ещё один амулет Кате. Значит, не верит ей, но и не убивает. В какой-то мере это открытие меня несколько успокоило.

С громыханием карета въезжает в ворота, с всадниками входим мы. Во дворе рыцари спешились, моментально появляются слуги, берут коней за уздцы, уводят в сторону хозяйственных построек. Мы растеряно переминаемся с ноги на ногу, вроде как забыли о нас. Альмина, схватив факел, исчезает за круглой дверью, находящейся вровень с землёй.

Склоняемся по двору, теребя амулеты.

— Что-то необходимо решать, — останавливается в раздумье Игнат.

— Ага, в бой с вампирами вступить, — горько улыбается Юра. Он кривится от боли, но даже не стонет, а его так исполосовали плетьми, удивляюсь, как ещё держится.

Что говорить за Витю, он подавлен, бледный, осунулся, взгляд блуждает, губы дрожат.

— Кате хуже всех, — неожиданно изрекает он.

— Альмина уже знает, что она не дочь Морла, — говорю я, — но вампирам в карете этого не говорит.

— Странно, — пожимает плечами Игнат, — хотя, она утверждает, что у неё отец человек. Может, пожалела Катю? — с надеждой говорит он.

— Не думаю, — мрачнеет Юра, — вероятно у неё есть какие-то соображения на её счёт.

— Ребята, а ворота до сих пор открыты, и мостик опущен, а никого нет … эх, была бы с нами Катя, точно улизнули отсюда, — вздыхает Витя.

— Да, конечно, никого нет, — ухмыляется Игнат, — вон, упыри в воздухе летают, не пропустят.

— Точно, порхают как огромные летучие мыши, — взгрустнул Витя.

— А у бойниц гоблины какие-то затаились, арбалеты держат, — замечаю я.

Карета делает полукруг по просторному двору, подбегают лакеи в смешных шапках с бубонами, весьма напоминающие макак, но с рост человека. Первой выпрыгивает позеленевшая от страха Катя и прямиком бежит к нам. Затем выбираются вампиры, гневно прикрикивают на лакеев, кланяются в сторону Кати, с заискиванием улыбаются, обнажая острые клыки, и поднимаются по парадной лестнице в замок, где у входа стоят два огромных человека в звериных шкурах и с исполинскими дубинами в руках. Вероятно, это тролли, по крайней мере, очень на них похожи. Я подобных уродов видел в одной книжке, они огромных размеров, с маленькими бесформенными головами, поросячьими глазами, скрытыми под нависающими надбровными дугами и расплющенными носами с широкими ноздрями.

Катя подлетает к нам, цепляется за меня, словно хочет спрятаться от окружающего ужаса, едва сдерживается, чтоб не голосить от страха.

— Какой ужас, я всю дорогу ехала с настоящими вампирами, как они из меня кровь не высосали, это просто чудо, всё скалились в мою сторону, особенно ужасная женщина, и всю дорогу обсуждали, что пахну я странно — человеком. Постоянно допытывались, неужели все Фурии так пахнут. Ой, ребята, не прожить нам здесь и дня! Альмина скоро догадается кто я.

— Хочу тебя успокоить, уже догадалась, — грубо шучу я.

— Как, догадалась, — помертвев от страха, пролепетала девочка, — а почему мы ещё живы?

— Она наполовину человек, — делаю я предположение. — У неё отец человек, а мать колдунья.

Круглая дверь открывается, Альмина быстро подходит к нам:

— Ваше счастье, мать моя смылась к своей подруге — ведьме. Поэтому пока вы будете меня развлекать, особенно ты … Катя, своими байками о родстве с Фуриями, можете наслаждаться гостеприимством в моём замке. Заодно расскажите, откуда вы здесь, такие чудные, появились. Есть у меня ощущение, не из этого вы мира. Моя мать-колдунья, имеет способность бродить по чужим мирам, рассказывала столько невероятного и странного. Обещает и меня научить.

— Ты сразу нас раскусила? — с вызовом спрашивает Катя.

— Не гоношись, девочка, конечно сразу. Сомнение лишь на мгновение мелькнуло у меня, когда увидела твои веснушки, а дальше изображала из себя клоуна, иначе давно из вас всю кровь высосали.

— А, что, у Фурий веснушки? — с недоумением моргает Катя.

— Есть такая версия. У нас в замке висит портрет одной из дочерей Морла … ну, вылитая ты. Фурии до пятнадцати лет такие милые, затем отрастают крылья и улетают мстить неизвестно кому. Они могут убивать даже бессмертных. Есть у них такая способность, — в задумчивости жуёт губу Альмина. — Хочу вам сказать по секрету, — Альмина переходит на шёпот, — мне все эти упыри, гоблины, тролли и прочие твари вызывают омерзение, они матери моей нужны, хочет стать Властительницей этих земель … но это для неё не главное, она ищет способ, как обратить моих дядюшку и тётушку в людей. Их когда-то укусил дикий вампир, поэтому стала заниматься чёрной магией, а раньше мама была светлой колдуньей. Вот только я думаю чёрным колдовством доброе дело не сделать. Единственно, что у неё получилось, это то, что они пока пьют куриную кровь, а не человеческую, — Альмина горько вздыхает.

— Согласен с тобой, используя чёрную магию, у неё ничего доброго не получится, — киваю я.

— У неё получится, — с неприязнью глянула на меня девочка, — а я ей в этом помогу.

— Какой ужас? — пискнул Витя.

— Кто это пищит? — со смехом спрашивает Альмина. — Какой чудный мальчик, даже упырям отдавать жалко.

— Вы такая красивая, вы не можете быть такой жестокой, — по лицу доброго мальчика пошли краснее пятна.

— Да, красивая, — гордо вздёргивает нос Альмина, — я красивее её, — ткнула она пальчиком в Катю.

— Кто ж спорит, — усмехается Катя.

— И не спорь! — прелестное лицо девочки искажает злость. — Ладно, не бойтесь, пока матери- колдуньи нет, вас трогать не будут, — с высокомерием говорит она, с неудовольствием поглядывая на Катю.