Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

— Будем искать родителей Альмины, вы же знаете, — быстро глянула на неё Катя.

— Это практически неисполнимая задача, — грустно говорит ведьма.

— Мы не отступимся, — горячо произношу я.

— Знаю, уже поняла, — испытующе глянула она на меня. — Но это затея обречена на неудачу. Вот, что, ребята, я деда Лёню попрошу, пусть пошарит по окрестным лесам, толку больше будет, а вы … домой идите. Дед Лёня обязательно найдёт твоих родителей, — неуверенно говорит ведьма.

— Конечно, — вспыхивает Альмина, — леший будет искать! Они больше уводят путников в самую чащу на погибель, чем выводят из неё.

— Тут, ты не права, девочка, — мягко произносит ведьма, — дед Лёня не всегда свирепствует, а судя по всему, даже подружился с твоим отцом, он поищет.

— Нет, мы не уйдём пока не отыщем их.

— Вы не пройдёте через других Хранителей. Это я стою первая на Пути, гм, самая добрая, — что-то хищное промелькнуло в лице ведьмы, — а те Хранители вас даже слушать не будут, в лучшем случае прогонят … хотя вряд ли … изведут вас … точно изведут, — уверенно заявляет ведьма и мы все вздрагиваем от страха. — А ещё Жуть Болотная появилась … или Жуть Болотный … с ней точно не справитесь. Не помогут в этом ваши кинжалы, и даже твоя сабля, мальчик, — грустно улыбнулась Антонина Фёдоровна.

— А вы нам снайперскую винтовку дайте! — с горячностью выкрикнул Игнат.

— Стоп! Откуда вы узнали о винтовке? — с угрозой спрашивает ведьма и кидает взгляд на зажмурившего глаза кота. — Семён Васильевич! — грозно окликнула она его. — Что происходит? Мышей не ловишь?

Кот делает вид, что крепко спит, даже лапами дёрнул, якобы во сне.

— Не ругайте Семёна Васильевич, — решительно встаю я из-за стола. — Он у вас добрый и хороший кот!

Добрый и хороший кот слегка приоткрывает один глаз, с благодарностью скользнув по мне взглядом.

— Я ночью был во дворе … видел, как вы расправились с Жутью Болотной.

— Вот как? — удивляется ведьма. — А почему я тебя не учуяла? А, — вспоминает она, — запах твой был. Неужели шапка-невидимка? — догадывается она.

— Есть такое дело, — я опускаю взгляд в пол.

— Так, шапка-невидимка, значит, — размышляет ведьма, а в глазах зажигается нехороший огонёк. — Мне придётся конфисковать её.

— Как, конфисковать?! — вскакивает Альмина.

— Глупости всякие будете делать, шкоду чинить, — строго, как наша директриса, говорит ведьма.

— Какая шкода, мы уже взрослые! — возмущается Игнат.

— А сколько вам лет? — ехидно спрашивает ведьма.

— Почти тринадцать, а кому уже четырнадцатый пошёл, — с горячностью продолжает Игнат.

— Трудный возраст, — с насмешкой говорит она.

— А мои родители так не считают, — с вызовом вздёргивает нос Катя.

— Нет, — хмурится Альмина, — шапку-невидимку мы вам не отдадим.

— Зачем она вам, дети? Всё равно я дальше вас не пущу. Не хочу брать грех на душу … смерть лютая вас там поджидает. Даже твои родители не могут вырваться из плена.

— Из плена? — Альмина выпрямляется, в глазах как молния сверкнул гнев. — Они в плену, у кого? — с подозрением посмотрела на ведьму и та неожиданно сникает под чистым взглядом девушки.

— Вероятно, у последнего Хранителя, а может … у предпоследнего, — суетливо говорит Антонина Фёдоровна. — Впрочем, у меня лишь подозрения, что они в плену.

— А эти … Хранители, кто они, такие же, как и вы?

— Нет, я единственная ведьма, удостоенная такой чести, там другие. Дороги мои с ними никогда не пересекались, я не знаю даже, как они выглядят. Вам действительно не стоит туда идти, — ведьма как-то сникла и выглядит грустной. — Я знаю, вам нужна Волшебная Книга, а если вызволите родителей, они возьмут её с собой, а этого допустить никак нельзя, — уже твёрже говорит ведьма, но взгляд всё же растерянный, она о чём-то усиленно думает.

Неожиданно громко мяукает кот, прыгает на пол, подходит к ведьме и начинает тереться о её ноги.

— Ты, что, проказник, хочешь мне сказать? — ведьма с улыбкой пытается его погладить, но кот увёртывается и, задрав хвост, бежит к нам и утыкается мне в ноги. От неожиданности я приседаю и чисто автоматически треплю его за ухом, но кот не возмутился и даже не зашипел.

— Это, что такое? — вмиг становится серьёзной ведьма. — Бунт на корабле?

Семён Васильевич призывно мяукает, не сводя немигающего взгляда со своей хозяйки.

— Считаешь, мы не должны им мешать?

Кот ещё раз мяукнул и не торопясь посеменил к печи, с трудом швыряет своё пузо наверх и вот уже сопит, свернувшись в уютный калачик.

— Задачка, — задумалась ведьма. — Хорошо, — внезапно решается она, — я не стану чинить вам препятствия и даже шапку-невидимку забирать … но вы не должны долго у меня задерживаться, после баньки должны уйти.

— Антонина Фёдоровна, к вечеру мы можем вновь к вам прийти? — с мольбой спрашивает её Катя.

— Я понимаю тебя, девочка, но, к сожалению нет. Это не из-за того, что я такая злая, просто сейчас в моём доме вы будете в ещё большей опасности, чем вне него. Ночью я смогла отбить атаку Жути Болотной, вот только она … или он … опять придёт, а пуль серебряных у меня почти не осталось. К деду Лёни идите, он попытается спрятать вас, он ведь леший, — неуверенно говорит ведьма.

— Спасибо, — говорит Альмина.

— Это Семёну Васильевичу спасибо говорите, — произносит ведьма, внимательно оглядывая нас, словно ещё не совсем уверенная в своём решении.

Ведьма не стала нас долго провожать, открыла калитку, указала приблизительное направление и тут же ушла, словно боясь передумать. Скажу честно, ощущение не из приятных. Вокруг дремучий лес, а мы ведь, как это сказать, не совсем взрослые. Вот Игнат из кожи лезет, что бы показать свою независимость, но получается не очень, больше хорохорится, вытащил саблю, словно прямо сейчас кинется в бой, как бы, ни порезался от усердия. Юра как всегда молчит, замкнулся в себе, взгляд целеустремлённый, словно мяч собирается ловить. Витя до сих пор не может понять, как это добрая женщина отпустила нас в тайгу одних, но он терпелив, но взгляд бегает по сторонам и подбородок с небольшим жирком слегка трясётся. Он не ропщет, хотя, наверно, больше всех нас боится.

Альмина с Катей идут чуть в стороне, тихо переговариваются, но вот юная волшебница начинает бормотать себе под нос, делать энергичные пассы руками, даже краснеет от усердия, но результатов не видно.

— Права Антонина Фёдоровна, волшебство здесь не катит, гаснет, словно от ветра свеча, — с досадой говорит она. — Придётся превращаться в следопытов и стараться не сбиться с пути, что она нам указала.

— Ну, это просто, — с самонадеянностью заявляет Игнат, — я ходил в кружок юных следопытов, в совершенстве умею ориентироваться по мху, по коре, по звёздам.