Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

Внезапно она прыгает, я вижу на кромке пролома тонкие пальцы, взметнулась копна из змей, я ладонями закрываю глаза и, наверное, взвизгнул постыдным образом, совсем как девочка.

Некоторое время Медуза-Горгона молчит, вероятно, осматривает меня, я чувствую, как обжигает моё тело смертельный взгляд. — Мальчик? — звучит голос полный удивления.

— Не девочка! — огрызнулся я, и ещё сильнее зажмурился.

— Не воспитанный мальчик, — с неудовольствием говорит Медуза-Горгона.

— Извините, — через силу выдавливаю я.

— Живой мальчик. Совсем живой! Пока живой, — её зловещий голос резанул по моим ушам. — Хорошая статуя конечно из тебя не получится … так … булыжник.

— Может не надо, тётя Горгона, — мой голос предательски задрожал.

— Ты чего, плачешь? — невероятно удивляется Медуза-Горгона.

— Вот ещё, — возмутился я, — минутная слабость!

— Тогда открой глазки, сладкий мой.

— И не подумаю!

— Ты посмотри, совсем как красная девица, упрашивать надо! — она подходит совсем близко, и я слышу, как на её голове двигаются и шипят змеи.

О, как мне захотелось огородиться от неё крепкой стеной! Внезапно раздаётся грохот и возмущённый вопль Медузы-Горгоны. От неожиданности открываю глаза и взглядом упираюсь в кирпичную стену, внизу извиваются несколько отсечённых от её головы змей.

— А-а-а!!! — раздаётся разъярённый вопль, в котором уже нет ничего женского. Кирпичную стену сотрясает сильный удар, но она устояла. — Всё равно доберусь до тебя! — бушует Медуза-Горгона.

Оглядываюсь по сторонам, положение моё несколько улучшилось, но не намного, я в ловушке. Выйти сейчас невозможно, кирпичная стена перекрыла пролом, и я оказался в замкнутом пространстве. Хотя … я замечаю каменные перила и ступени, ведущие вниз. Очередной удар вышибает из кладки пару кирпичей и до меня доносится злой хохот.

Не мешкая, бросаюсь к перилам и бегу по ступеням вниз.

С глубин дует пронизывающий холод, на ступенях появляется лёд, но мне жарко от диких скачек вниз. Вылетаю к горизонтально идущими в разные стороны тоннелям.

Останавливаюсь. Какой ход выбрать? Смотрю назад. Ступени круто забираются вверх, и где-то слышится шум. А вот теперь меня обдаёт холодом, я понимаю, Медуза-Горгона пробила стену и спешит ко мне. Стена! Надо поставить ещё одну стену. Да, а как у меня тогда получилось? Я в размышлении, но времени катастрофически мало. А если так? Я представляю, как два рабочих в тюбетейках кладут на раствор кирпич. Внезапно из пространства вываливаются два таджика с мастерками, рядом грохнулась груда кирпичей.

Строители не спеша начинают лепить кривую стену.

— Так не годится, — ору я, — арматуру прокладывайте и ровнее кладите, а то сейчас завалится!

— Зачем ругаешься, начальника? — на плохом русском говорят они.

Стоп! Что я делаю? Взмахиваю рукой, и строители со своими кирпичами растворяются в воздухе, оставив после себя стойкий запах немытых тел. Блин, как же тяжело колдовать! Я ничего не могу придумать. Но тогда ведь, получилось!

Шум нарастает, я слышу яростное шипение скопища змей на голове Медузы-Горгоны. Вскрикнув от ужаса, бросаюсь в первый павший ход. Несусь как заяц от группы пьяных охотников. Охотники! Как ядерная вспышка возникает в голове озарение.

— Получай! — кричу я, взмахиваю руками. Из пространства вываливается группа пузатых охотников с ружьями. Они вскидывают винтовки и видят развивающиеся щупальца на голове Горгоны.

— Ё, моё!!! — бросают оружие и бегут за мной, выпучив глаза от страха.

Движением руки убираю орущих охотников и несусь дальше. В следующий миг упираюсь в обвал. Ход засыпан, из многочисленных щелей струится холодный воздух, сразу за завалом продолжение тоннеля, но вырваться из каменной западни нет возможности. Неужели меня сейчас превратят в булыжник?! В отчаянье закрываю глаза, мне захотелось стать серой мышкой и проскользнуть в узкую щель подальше от горящего взгляда женщины-монстра.

— Пи, пи, пи! — вырывается из моего горла душераздирающий крик и, взмахнув тонким хвостом, юркнул в щель. Бегу на маленьких лапках, выныриваю с противоположной стороны, срываюсь вниз и падаю уже в обычном, человеческом теле.

— Что это было? — потирая ушибленные бока, сам себя спрашиваю я. За завалом вновь бушует Медуза-Горгона, но даже ей не в силах сдвинуть каменный завал.

Присаживаюсь у стены, руки и ноги дрожат, ужасно хочется пить, а вокруг темнота. Высекаю из пальцев пару тусклых огоньков, посылаю их на разведку. Они плавно летят в темноте, едва-едва освещая каменную кладку стен, над россыпью белеющих черепков зависают, разбрызгивая в разные стороны мелкие искры.

— Что там ещё? — нехотя поднимаюсь, бреду к своим огонькам и спотыкаюсь об продолговатый клыкастый череп, затем вижу череп с ветвистыми рогами и тут я понимаю, что за черепки в изобилии устилают весь тоннель. Пол сплошь заполнен костями.

— Однако? — сам себе говорю я. Внимательно присматриваюсь к черепам и хоть не силён в анатомии, догадываюсь, что это кости собак и, наверное, овец. — Очень мило, — лязгнул зубами я, вжимаясь в стену. Кто-то здесь живёт и не менее страшный, чем Медуза-Горгона. Одно у меня преимущество, обо мне ещё не знают. Быстро гашу огоньки, включаю ночное зрение, с удовлетворением отметив про себя: Хоть это получилось без сучка и задоринки.

Крадусь вдоль стены, стараясь не наступать на хрупкие кости, но ноги попадают во что-то вязкое, не в силах сдержать равновесие, падаю на четвереньки. В нос ударил ароматный запах мёда. С удивлением осматриваю кувшины, стоящие у стены. Часть из них полностью заполнена мёдом, другие лопнули, и янтарная жидкость сползла на землю, окружив белые косточки. Кушать собак и запивать мёдом, своеобразные гастрономические вкусы существа, живущего здесь. Не удержался, окунул палец в кувшин с мёдом, с наслаждением облизал. Затем засунул руку, чуть ли не по локоть, сижу, слизываю капающий вязкий мёд, балдею. В принципе, здесь неплохо, веселею я.

Перепачканный мёдом встаю, с сожалением смотрю на кувшины с мёдом, не удержался, поднимаю один из них. Тяжёлый. Ничего, как-нибудь доволоку. Вот девочки обрадуются, да и Хрюх не откажется.

Иду почти по центру тоннеля, а впереди замаячило тусклое пятно выхода. Как славно, без происшествий вышло! А ещё целый кувшин с мёдом!

Одуревший от переизбытка мёда в животе, выползаю наружу и нос к носу сталкиваюсь с высокой женщиной.

— З-здрасте, — едва не сел я.

Женщина стоит в окружении своры собак, у которых глаза горят как угли, кто-то страшный, с кожистыми крыльями пронёсся за её спиной и растворился во мраке. Она делает жест и собаки, готовые броситься на меня, замирают: