Крис Кельм - Отвергнутые Боги Годвигула. Книга 3

Я невольно отдал должное мастерству Имака: принимая ту или иную форму, он неизменно наполнял ее соответствующим содержанием.

Когда пламя опало, я осторожно выглянул из-за раскалившихся камней и увидел, как дракон, потоптавшись на месте, оттолкнулся могучими лапами, взмахнул крепкими крыльями и стал тяжело, но верно подниматься в небо.

— Орлик! — крикнул я, пытаясь отыскать своего приятеля. Пока чудовище было на земле, мы могли еще спрятаться. Но если он начнет атаковать с воздуха, тут никакие укрытия не помогут. Разве что…

Я бросил взгляд в сторону башни. С одной стороны, войдя в нее, мы окажемся в ловушке. Огромный дракон, конечно, не пролезет внутрь, но кто знает, что еще есть в запасе у многоликого? С другой стороны, посреди голой степи нам негде было больше спрятаться.

— Орлик!!!

Бард высунулся из-за противолежащего бугра так, что наружу торчали лишь глаза и макушка.

— Давай быстро в башню, пока он не прилетел! — крикнул я приятелю.

Орлик и прежде был очень напуган, а теперь, увидав дракона, и вовсе ударился в панику. Но дважды его уговаривать не пришлось. Мы одновременно покинули наши укрытия и рванули к башне. Я первым добрался до входа, а бард… От страха у него заплетались ноги, он спотыкнулся и растянулся на земле метрах в десяти от меня, когда вернулся дракон. Чудовище появилось внезапно, вынырнув слева от башни на большой скорости, сделало резкий вираж и, сложив крылья, выпущенной из лука стрелой полетело на Орлика.

Все остальное произошло слишком стремительно, чтобы я мог хоть как-то вмешаться, изменить ход событий. К сожалению, Застывшее Мгновение не успело перезарядиться. Впрочем, я не уверен, что и оно бы хоть как-то помогло. Бард уже поднимался на ноги, и я думал, что, если он рванет, то, может быть, еще успеет преодолеть эти десять-двенадцать шагов. Но Орлик поступил иначе. То ли он понял, что его песенка спета, то в нем проснулся дремавший до сих пор герой. Встав во весь рост, он обернулся, поднес к губам свою флейту и дунул в нее громко, протяжно.

Даже хорошо, что в этот момент я не бросился ему на выручку. Потому как меня сбило с ног ударной волной и отбросило вглубь башни. Дракона от меня скрыли стены и потолок, зато я увидел разлившееся по внутреннему двору огненное море, часть которого захлестнула и в мое убежище. Почти мгновенно умолкла флейта, а потом что-то тяжелое ударило в стену…

И стало тихо.

Любопытство оказалось сильнее осторожности. Я вышел из башни во двор, все еще залитый яркими кляксами огненных луж. Орлика нигде не было. И это неудивительно: он сгорел в мгновение ока. Никто не в состоянии уцелеть в огне дракона, тут никакая флейта не поможет. Однако следует отметить, что этот неказистый музыкальный инструмент, способный порождать убийственные звуки, выполнил свою роль. Не зря Орлик отправился в Огул, на Точку Возрождения! Ударной волной задело не только меня, но и дракона. Это не вероятно, но бард сбил его! Чудовище врезалось в башню, да так и осталось там лежать. Правда, теперь это был не могучий дракон, а всего лишь «скромных» двухметровых размеров саламандра. Тварь тоже опасная — огнем плюется, и цапнуть может так, что мало не покажется. Но до дракона ей было далеко.

Увидав меня, она попыталась сбежать, но я схватил ее за хвост. Ящерица заскребла когтями по земле, однако я не дал ей вырваться. Тогда она развернула голову, собираясь плюнуть в меня сгустком огня. Я подтянул ее поближе и зарядил с ноги по морде. Саламандра подавилась своим же пламенем. После чего обмякла и неожиданно заговорила человеческим голосом:

— Чего пристал? Что тебе от меня нужно? Что вам всем от меня нужно?! Золота? Так нет его у меня! Воинской славы? Смерти моей хочешь? Так я против!

— Ты убил моего друга! — сказал я.

— Он сам виноват! — парировал Имак. — Зачем было так шуметь?! Терпеть не могу резких звуков, голова до сих пор раскалывается от мерзкого визга этой дудки! Ох…

— И тем не менее. Ты убил его, убил десятки, а может, и сотни других людей и нелюдей — вон башня вся костями завалена!

Неожиданно хвост в моей руке растаял, и оборотень обрел свободу. Саламандра приподнялась на задние лапы, начала пятиться назад и быстро преображаться. Я помнил, что бывает с теми, кто пытается приблизиться к Имаку во время превращения, поэтому остался стоять на месте, гадая, кем обернется чудовище на этот раз и чем все это закончится? Истратив самые весомые Навыки и Ману, я мог отныне полагаться лишь на остроту своих клинков и собственные силы. А их, увы, оставалось не так уж много.

Очень быстро тело оборотня приняло человеческие формы, и я увидел…

…самого себя.

Это была точная копия — вплоть до мелочей. Разве что меча у моего двойника не было. То есть, он был полностью безоружен.

Я шагнул к нему, приподняв катану. Двойник отступил назад и примирительно выставил перед собой руки.

— Послушай, давай спокойно поговорим, без нервов… — предложил он. И даже голос у него был такой же, как у меня!

Засранец…

Я медленно приближался.

— Как ни крути, я вас не звал, вы сами сюда пришли и те, что в башне — тоже, — продолжил оборотень пятясь назад. — Я ведь давно уже здесь обосновался, сам никого не трогаю, живу тихо-мирно, вдали от суеты. Но года не проходит, чтобы кто-нибудь не приперся. Приходится защищаться.

— А потом ты их пожираешь.

— Так ведь голод не тетка! Да и не в себе я, когда разозлят, теряю контроль и самообладание. И потом — чего добру пропадать…

— Гад ты!

— Что есть, то есть, и все беды мои от этого. Порой сам себя ненавижу, но ничего с этим поделать не могу. Такой уж уродился.

— Прикончить бы тебя…

— Можешь даже не пробовать! Многие хотели, но ни у кого не вышло. Пока я сам не решу покинуть этот мир, ничего не получится. А я пока что умирать не собираюсь. Так что даже не пытайся: сам намаешься и меня утомишь.

— Но за смерть моего друга ответить придется.

В этот момент Имак уперся спиной в обломок колонны, а я вскинул меч к его горлу.

— Я не против! — спокойно ответил оборотень. — Но как? Я же говорю, золота у меня нет. У меня ничего нет… Хотя… Есть кое-что! Арбалет хороший — уж не знаю, кто его потерял. Бери, все равно ничего другого я тебе предложить не могу. А так — хоть что-то.

Знал бы он, что именно ради этого арбалета я сюда пришел…

Имак, как ни крути, был чудовищем и, несомненно, заслуживал смерти. Но что, если он говорил правду? Что, если убить его было невозможно? А даже если предположить, что мне удастся это сделать, что я получу, кроме внутреннего удовлетворения? Ничего. Не за его шкурой я сюда пришел, а за арбалетом. Где потом его искать? Не факт, что он выпадет с оборотня.

А Орлик?

С барда не убудет. Он Звездный, а значит, бессмертный. Очень жаль, что его пребывание на свободе оказалось таким непродолжительным, но мы оба понимали, что такое может случиться. А за то, что он мне несказанно помог, я найду способ его отблагодарить.