Крис Кельм - Отвергнутые Боги Годвигула. Книга 3

— Хорошо, — согласился я. — Давай мне арбалет и можешь проваливать на все четыре стороны!

Мой двойник растянул рот в улыбке.

Нет, я никогда так не улыбался!

— Не думал, что тебя так легко удастся уговорить… Я сейчас… — и он поспешил к башне.

— Эй, ты куда?! — почувствовав неладное, я последовал за ним.

— Не думаешь же ты, что я ношу его с собой? — донеслось до меня уже из башни. — Это очень громоздкая штука. Она в карман не поместится. Да у меня и карманов-то нет… Нет, теперь-то есть, но сути дела это не меняет.

Я поостерегся переступать порог — кто знает, что на уме у лукавого оборотня? — и снаружи слушал доносившийся изнутри грохот, будто Имак рылся в костях и передвигал камни.

Неожиданно все стихло.

— Эй, ты где? — позвал я.

Тишина.

Неужели удрал?!

И в этот самый момент мой двойник вышел из башни, держа в руках массивный орочий арбалет.

— Вот, как и обещал, — с радушной улыбкой протянул он мне оружие. — Теперь мы в расчете?

Задание «На пути к свободе» обновлено!

Цель: Любыми способами добыть арбалет Агарэша и вернуть его хозяину — достигнута!

+10000

Наверняка, если бы мне удалось прикончить Имака, очков Опыта было бы больше. Но я решил довольствоваться тем, что уже есть. А то ведь жадность фраера сгубила, не правда ли?

У меня имелся навык владения арбалетом, но он был слишком тяжелым, громоздким и не особо скорострельным. А по убойной силе даже уступал моему луку. Поэтому я без всяких сомнений убрал оружие Агарэша в Инвентарь.

Целее будет. Все-таки квестовый предмет.

Несмотря на мое предложение убираться на все четыре стороны, Имак предпочел остаться в своей разрушенной крепости.

— Привык я уже здесь. Да и с едой проблем никаких — она сама ко мне приходит.

— Еще одно слово… — потянулся я к катане.

— Хорошо, не буду… А ты можешь идти, я тебя больше не задерживаю!

Наглости оборотню было не занимать. Так и хотелось врезать ему как следует…

— Могу я спросить, куда путь держишь? — поинтересовался Имак.

— Это тебя не касается!

— Я к тому, что если ты направляешься на запад, то непременно пройдешь мимо Норгорода…

— И что?

— Там сейчас за старшую ворчливая Лузга. Не сочти за труд, напомни ей о том, что, если она и впредь станет подсылать ко мне своих убийц, то я рассержусь, забуду о нашем договоре и приду за ней.

— Сам передавай! — буркнул я. — Нашел мальчика на побегушках!

— Зря ты так! — поморщился Имак. — Я тебе не нравлюсь, ты мне — тоже. Но мир тесен и, как знать, не пересекутся ли наши пути вновь? А я зло помню, но и добра не забываю.

— Ты мне угрожаешь?

— Нет, пытаюсь вразумить.

Я не стал продолжать разговор, развернулся и зашагал на север. В Норгород…

Порой Орлик раздражал свой неуемной болтовней и наивными вопросами, но лишь оставшись в одиночестве, я понял, что без него скучно. Впрочем, это был факт, которого уже не изменить. Да и путь не занял много времени — до места назначения я добрался еще засветло. Однако никакого города оборотней я там не увидел. Я долго бродил вокруг метки на карте, среди холмов и местами густого кустарника, но не обнаружил даже намека на населенный пункт. Если предположить, что он был уничтожен, то остались бы руины — хотя бы что-то.

Нет, ничего. Да и обычное в подобных случаях оповещение с причитающейся за открытие нового места тысячью единиц Опыта так и не появилось.

И все же было кое-что, красноречиво говорившее о том, что место это еще недавно было, если и не обитаемо, то уж, во всяком случае, посещаемо. Я имею в виду едва заметные среди высокой травы тропинки, замысловато петлявшие между холмов. Следопыт из меня не ахти какой, но не составило особого труда установить, что натоптали здесь не люди, и тем более, не орки. Во-первых, слишком узкими были тропки. Во-вторых, земля примята не так сильно, как если бы по ней ходили существа, крупнее собаки. В-третьих, я все же разглядел отдельные следы с коготками и мягкими подушечками: волчьи, лисьи — кто ж их разберет?

Но самым удивительным было то, что все тропинки внезапно обрывались у подножия того или иного холма, как будто…

Норгород! Ну, конечно же!

Я с самого начала не придал значения этому слову. Думал, что это ничего не значащее название города многоликих. А на самом деле…

Я присел у конца одной из тропок и раздвинул траву. Так и есть: густые заросли скрывали вход в нору. Я наклонился еще ниже — почти лег, чтобы заглянуть внутрь, но ничего не увидел в темноте. Поэтому, не придумав ничего лучшего, я взял катану в ножнах и принялся шуровать ею в норе. Эффект вышел совсем не тот, на который я рассчитывал. Если в этой норе кто-нибудь и жил, то он ушел еще глубже, зато полезли наружу обитатели других убежищ. Добившись своего, я убрал оружие и встал с земли, наблюдая за тем, как оживает растревоженный Норогод. Больше всего было полевых мышей. Кроме них я увидел сурков и сусликов, заячье семейство и даже змею. Как оказалось, многоликие могли обращаться не только в зверей, но и в птиц. На вершину холма опустилась пара воронов и большой орел. Живность покрупнее была представлена лисами и волками. Последние выглядели довольно крупными, поэтому и норы у них оказались гораздо просторнее. Вход прикрывали импровизированные «двери», густо поросшие травой, а потому совершенно неразличимые со стороны. Апофеозом тревожного сбора обитателей Норгорода стало появление огромного медведя, обитавшего в берлоге под самым высоким холмом.

Не прошло и трех минут, как я оказался посреди настоящего зверинца. Если это было все население Норгорода, то оно насчитывало никак не меньше сотни многоликих. На первых порах я не видел причин для беспокойства, так как кроме волков никто из них не представлял серьезной угрозы. Да и с волками я бы справился на раз, как это было недавно.

Оборотни это заметили. А поняв, что ни удивить, ни испугать меня своим появлением не удалось, они перешли к более кардинальным методам — начали перевоплощаться. Трансформация выглядела завораживающе жутко. Многоликие тряслись, словно в припадке падучей, меняли свои формы и росли на глазах. Неподалеку от меня, истошно пища, корчилась полевая мышь. Увеличившись до размеров крупной крысы, каких я не раз встречал в подземелье Вальведерана, она встала на задние лапы, продолжая тянуться вверх. Нечто подобное происходило и с расположившимся по соседству зайцем. В отличие от мыши, сохранившей свою прежнюю субтильность, косой серьезно разросся вширь, решив похвастать передо мной своей внушительной мускулатурой. В этом отношении его превзошел разве что медведь: он и без того был огромен, а перевоплощение подогнало его под габариты средних размеров тролля. Поэтому он так и остался самым крупным представителем многоликих. Наиболее занимательным оказалась трансформация змеи. Так же, как и остальные оборотни, она вначале разрослась в длину и в ширину. Одновременно с этим у нее появились четыре лапы, отчего она стала похожа крупную на ящерицу. Потом и она поднялась с земли, входя в образ необычного на вид кобольда. Вороны так же приняли антропоморфные формы, сменили крылья на некое подобие когтистых лап, покрытых перьями. Вот только головы и задние конечности у них остались птичьи. Орел же обошелся без излишеств — он лишь подрос, уступая в размерах разве что медведю.