Лаура Кардеа - Осколки серебра и льда [litres]

– Два месяца, – наконец говорит он, переводя дыхание, и в глазах его мука. – Даю тебе ровно два месяца.

Торжествующие слезы горят в уголках моих глаз, и я бросаюсь в объятия отца.

– Я не подведу тебя, – шепчу я. На этот раз мой план сработает.

Неван

Во мне растет беспокойство. Прошло полмесяца с тех пор, как Верис унизила меня, и я ни на шаг не продвинулся вперед. Она недостижима. Неприкасаема. В этот день мне еще неспокойнее, потому что моя половина придворных разместилась в замке королевы в честь празднования летнего солнцестояния. Июньские празднества я всегда ненавидел: целый месяц одни нескончаемые празднества. Но в этом году ненависть, кажется, удвоилась. Если фейри опьянеют от дневного наслаждения медовым вином и цветочной пыльцой, я смогу незаметно скрыться. И все же сегодня как-никак первый день праздника, я просто обязан присутствовать. Сила моя ослабевает с тех пор, как Верис победила меня, и эти торжества сейчас единственное, что может помешать мне пасть окончательно. Зимнее королевство не любит, когда его обитатели совершают такие ошибки. Возможно, мое участие в июньской церемонии открытия умилостивит его.

Глубоко вдохнув, открываю дверь в бальный зал. Я представлял, что меня может ожидать, но тут я засомневался, в здравом ли уме моя дражайшая матушка. Все такое отвратительно слащавое. В избытке украшения из позолоченных листьев душистого горошка, золотые огни слепят глаза, а гости пронзительно, даже неестественно, смеются. На этот праздник все по традиции надевают одежду, расшитую золотом вместо серебра. Для меня это равносильно предательству. В этом году на праздник впервые пригласили яров и племя Куаран. Они чувствуют себя здесь одинаково неуютно и держатся поодаль, стоя тесными группами на краю стеклянного зала.

Гости расступаются передо мной, пока я иду к трону матери. Над ней порхают несколько десятков птиц: синицы, серые вороны, горные зяблики, свиристели с чисто белым оперением. Не очень хороший выбор для праздника в летний месяц. Только когда я встаю прямо перед троном, то различаю тонкие шелковые нити, простирающиеся от запястья моей матери до когтей птиц и не дающие им улететь. Я мягко качаю головой, прежде чем поклониться.

– Птицы на привязи. Ты не могла придумать другого способа показать, какая ты злая? – недовольно фыркаю я, вместо того чтобы воздать ей ожидаемые почести.

Она щелкает языком и еще немного опирается на свой скипетр.

– Этих птиц я приобрела во время путешествий, где они принадлежали жестокому браконьеру. Они бы не смогли выжить в дикой природе, поэтому я приручаю их, пока они не привыкнут и не перестанут бояться. Но если тебе доставляет удовольствие осуждать каждый мой поступок и рассматривать его как доказательство моей предполагаемой злобности, продолжай, только не перегибай палку.

Отвешиваю очередной насмешливый поклон.

– О великая королева Эвелун Мондракон, правительница Вентурии, благодетельница всех тварей и… – но пронзительные крики птиц не дают мне закончить, и я на мгновение закрываю глаза и перевожу дыхание. Клянусь, если так будет продолжаться целый месяц, я лично выпущу птиц на свободу. И неважно, что там будет дальше. Но что-то в перламутровых глазах птиц не дает мне покоя. Это только потому, что я не верю рассказу матери?

Прежде чем успеваю подумать об этом, дверь зала распахивается, и гости тут же отступают под неразборчивый ропот. Краем глаза вижу, как ко мне спешат Роуэн, Сиф и Элирия. Но смотрю я только вперед, на вошедшую девушку. Такая маленькая, такая нежная, такая дикая.

Это Верис в сопровождении Ирраха, который уже достает ей до плеча. Ее глаза горят. На ней те же доспехи, что и в день, когда состоялся Ритуал семи. Доспехи, которые ей подарила моя мать. Она останавливается на пороге зала, пристально глядя на королеву.

– Я пришла сражаться за трон Вентурии.

Верис

Как и ожидалось, рыцари принимают боевую стойку, обнажая мечи. Две телохранительницы королевы окружают ее, готовые атаковать. Но я не двигаюсь ни на шаг, не отступаю. И ни один мускул на моем лице не дрожит.

– Дорогая моя, – ахает королева, театрально прикладывая руку к груди, – ты разбиваешь мне сердце. Разве я тебя не приютила в трудный час? Разве я тебя не поддерживала? Да ты осталась жива только благодаря мне. И вот как ты платишь мне за мою доброту?

А она хорошая актриса. Изображает оскорбленную добродетель. Но ее глаза сверкают от ярости. Она догадывается, что я все знаю о ней, но продолжает разыгрывать спектакль для своих подданных.

Бесполезно сейчас рассказывать о ее зверствах, мне все равно никто не поверит. Поэтому я просто делаю шаг вперед.

– Я бросаю вам вызов. Это право каждого подданного Вентурии. Причину я называть не обязана, так как не хочу, чтобы мои же слова были использованы потом против меня.

Королева поднимается с трона, такая изящная, вся в золоте, и улыбается:

– Есть только одна проблема: ты не фейри. Не моя подданная.

Мы обе медленно идем навстречу друг другу, будто два хищника. На Невана не смотрю.

– Вообще-то вы сами взяли меня под свою защиту, забыли? – Я склоняю голову набок с улыбкой. – И теперь я часть вашего королевского двора. – В издевательски преувеличенном магическом жесте я развожу руками по воздуху. – С вашей неумеренной, магической силой, – подражаю шепоту умудренного опытом волшебника.

– Верис! – раздается жалобный голос Сиф. – Это не твое дело.

При других обстоятельствах она устроила бы мне встречу с оркестром. Стоящая рядом с ней Элирия смотрит на меня так, словно ее что-то разрывает на части изнутри. Я бы обняла ее, но ей сейчас намного интереснее наблюдать за этой драмой посреди праздника, и ее глаза выжидающе сверкают.

Королева, напротив, смеется.

– Ну, эту ошибку я, наверное, допустила, – но не похоже, что она признает ее. Вместо этого ее ухмылка становится еще шире. – Но ты всерьез думаешь, что у тебя есть хоть какие-то шансы против меня? Ты простая смертная.

Сжимаю кулаки и стискиваю зубы. Меня, как всегда, недооценивают, и это только больше раззадоривает. Но королева поднимает руку прежде, чем я успеваю что-либо ответить.

– Ты думаешь, у тебя в руках все козыри. Магия, вода Амброзии, золотые яблоки, информация, твоя шавка. – Она ехидно поглядывает на Сиф и Элирию, Майю и Энцекиаль. – Друзья. Но ты глупа, думая, что эти друзья будут сражаться против меня. Ведь я единственная, кто может защитить их от ярости Невана.

Впервые перевожу взгляд на Невана, и моя решимость слегка колеблется. На его лице нет никаких эмоций. Даже ненависти. Я здесь не из-за него. Мало того, шепчет коварный голос в моей голове. Но я могу воспользоваться тем, что знаю о нем. Поэтому делаю угрожающий шаг ближе к королеве, игнорируя ее телохранителей, чьи наконечники копий направлены на мою грудную клетку.