Ростислав Корсуньский - Узник [publisher: 1С-Паблишинг]

Когда смолкли крики, я услышал голос жреца.

– Победитель и чемпион Кнанг Роу из гладиаторской школы Гóчи Чéнлана. Есть ли кто-то, готовый бросить вызов чемпиону?

Я открыл глаза и посмотрел на Анхéна – мне было интересно, как он бросит вызов. Но он абсолютно ничего не делал, просто наблюдая за ареной. В это время Хáчнок быстро повел меня куда-то вниз. Очутившись в какой-то комнате, хотел осмотреться, как вдруг снова заговорил жрец.

– Есть! – он даже повысил немного голос. – Сегодня, наконец-то, появился гладиатор, способный бросить вызов чемпиону! А кто это, мы узнаем через час.

В это время я решил заняться разминкой, но сначала намотал цепь вокруг левой руки таким образом, чтобы она легко соскочила, когда я брошу серп. Помню, как я мучился, когда отец показывал, как правильно делать, чтобы она не запуталась и легко соскальзывала с руки. На другую руку она переходила по моей шее сзади и через два оборота вокруг правой руки соединялась со вторым оружием.

Начал я с упражнений, которые давали мне родители, продолжил теми, что давал Хáчнок, завершил гимнастикой для каналов. Все это я проделывал в состоянии гар’са и, услышав фразу: «А теперь вы узнаете имя бросившего вызов», направился к выходу.

– Раэш из гладиаторской школы Анхéна Чóхнана, – сказал жрец, когда я вышел на середину гладиаторской площадки. Молодой гладиатор тринадцати лет от роду бросает вызов чемпиону турнира.

Толпа немного разочарованно загудела, и жрец моментально среагировал на это.

– Вы не смотрите на возраст, выглядит он старше. А еще хочу добавить, что тренировал его мастер боевых искусств высшей ступени Хáчнок Кéнчан. Никто и никогда не видел этих тренировок, поэтому совсем непонятно, кто победит. Да вы посмотрите на оружие молодого гладиатора? Кто-нибудь может сказать, что это, как им сражаться и чего можно ожидать?

Да, жрец знал свое дело, умел завести толпу. Совершенно непонятна причина этого, но зрители взорвались криками. Со всех сторон слышалось «Убей», «Добивай» и прочее. А я понял, что учитель известен своим мастерством не только воинам, но и простым людям, иначе жрецу не имело смысла называть его имя. Да и среди криков я различал имя моего учителя. Мелькнула мысль, что после побега надо как можно скорее убегать в джунгли, а внутри меня появилась уверенность в правильности этого шага. Отбросил эти свои мысли, сосредоточившись на моем противнике.

«Нет, не противнике, – пришла мысль, когда я увидел выражение его лица. – Враге». Откуда у этого малознакомого мне парня такая ненависть ко мне, я не понимал, хотя, может быть, это нормально для него? Удар гонга известил о начале поединка. И, словно это была некая команда, установилась почти мертвая тишина.

Все-таки мой противник стал профессионалом: он не ломанулся вперед, как это могло быть еще в прошлом году, а, взяв наперевес глефу, медленно двинулся вперед. Эту стойку я прекрасно знал, так как она являлась основной, из которой можно нанести как верхний удар одним лезвием, так и нижний – другим. Я же правый серп держал обратным хватом, в то же самое время левый – не только прямым, но и в самом удобном месте для броска. Первое пробное движение, как и предполагал учитель, началось снизу, с левой от меня стороны. Сделав шаг навстречу, я развернул корпус влево, одновременно блокируя глефу. В любом другом случае это не очень хорошее положение для меня, так как я нахожусь боком к противнику, и тому стоит убрать левую руку от оружия и атаковать меня ею. Но я еще вначале своего поворота запустил левый серп по кругу, контролируя его полет цепью. Налегая корпусом на оружие Кнанга, я не дал тому вернуться обратно. Более того, я специально выпустил из руки свое оружие, ухватившись за древко, прижимая его к себе, и тем самым не давая ему сдвинуться с места. Не знаю, заметил ли он мой бросок, но поступил он так, как я и рассчитывал: убрав левую руку с древка, он схватил меня за подбородок, но сделать уже ничего не смог. Я чуть дернул левой рукой, и острый конец брошенного серпа вошел ему в висок.

Все. Бой окончен. И я поспешил уйти подальше от этого жуткого места. На преодоление неприятного чувства, идущего от самой арены, я потратил больше сил, чем на сам поединок. Трибуны молчали. Пока я шел к выходу, они молчали. Когда упало тело Кнанга, они молчали. И только когда я скрылся из виду, зайдя в комнату, где находился ранее, они взорвались криками. Различал всего два чувства – восхищение и негодование. Оно и понятно: воинам наверняка понравилась моя атака – одним ударом убить противника. А вот простым зрителям подавай драку с кровью, отрезанными конечностями и прочей жестокостью.

В помещение вошел Хáчнок, сияющий, как начищенная золотая монета на солнце.

– Молодец! – похвалил он меня. – Почему мне не показывал эту свою задумку?

– Она бы не получилась, – пожав плечами, ответил я. – Вы же знаете, что я серп могу бросать.

Раздумывал он всего пару мгновений, затем кивнул, соглашаясь со мной, и, развернувшись, направился на выход. Я направился следом. В ложу к Анхену мы не пошли, чему я был очень рад, а прямиком двинулись к дому. Дверь в подвал, где находились мы с Айвинэль, запиралась с этой стороны на засов. Он был металлический, где-то в толщину большого пальца учителя. Сейчас я запомнил расстояние, чтобы позже подсказать эльфийке. Правда, я не успел спросить ее, какими заклинаниями она владеет, и есть ли в ее арсенале что-то, что позволит открыть дверь.

Когда я пошел в подвал, внимательно-встревоженный взгляд моей подружки почему-то согрел меня. Подойдя к ней, я обнял девочку, а она ткнулась мне в грудь, зачем-то расплакавшись. Я услышал «хмык» за спиной и звук закрывающейся двери. Затем мы сели на лежак, и она засыпала меня вопросами, расспрашивая буквально обо всем. После рассказа о своих сегодняшних похождениях я спросил о ее предчувствиях. Особое ударение сделал на том, что бой состоялся, и она может все рассказать.

– Раэш, я чувствую, как будто что-то надвигается на меня, что-то страшное, – она даже затряслась. – Что-то очень страшное. Мама говорила, что у моей прабабки была очень сильно развита интуиция – вот часть ее, наверное, передалась и мне. Ранее тоже бывало, что я чувствовала опасность, но впервые это происходит насколько остро.

В этот момент у меня шевельнулось чувство тревоги. Но обдумать я его не успел, так как послышался звук отодвигаемого засова. К нам вошел сам владелец школы с нашим учителем.

– Завтра вам предстоит бой с одной из тварей джунглей, – окинув нас взглядом, произнес он. – Она не очень сильная, так что справитесь без труда.

– Можно тогда дать нам оружие, чтобы здесь потренироваться? – спросил я.

В меня уперлись два внимательных взгляда. Я же сразу после своего вопроса перешел в состояние измененного сознания, чтобы контролировать все свои движения и эмоции. Не менее полуминуты они разглядывали меня, бросая взгляды на мою подружку. Для нас же это был очень важный вопрос – с оружием мы сбежим или нет. Если сейчас его не дадут, то придется задержаться здесь и найти либо его, либо какую-нибудь замену. Я сейчас старался своим видом передать абсолютную уверенность, что это необходимо для завтрашнего боя. Как это делается, я не знал, никто меня этому не учил, но я просто в голове мысленно прокручивал тренировку и завтрашний бой с противником, выглядевший, как бесформенная клякса.