Ростислав Корсуньский - Узник [publisher: 1С-Паблишинг]

– Хорошо, – сказал Анхен.

Развернулся и вышел, а Хачнок успел бросить на нас взгляд, и последовал за ним. Когда закрылась дверь, я перевел дух. «Получилось!», – мысленно воскликнул я и почувствовал, что эльфийка хочет что-то сказать, но успел прикрыть ей рот своей ладонью. Она дала знать кивком, что поняла меня. Мы сели на место, и только спустя пять минут я тихо сказал:

– Вот и сбылись твои предчувствия.

– Тогда эта тварь джунглей должна быть невероятно опасна, – покачала головой она. – Подавляющее большинство животных, обитающих там, живут и у нас, и здесь, а я не знаю таких, с которыми можно справиться без труда.

– А теперь, – я наклонился к самому ее уху, чтобы исключить малейшую возможность услышать мои слова, – если я освобожу тебя от ошейника, ты сможешь открыть засов?

– Да, – ответила она аналогичным образом, а мне от ее губ стало как-то… даже не могу объяснить. – Но тогда я не смогу снять с тебя ошейник. На это я потрачу все свои силы.

Я кивнул на это и, прекращая ее новые вопросы, приложил на этот раз к ее губам палец.

– Надо ждать, – шепнул ей. – И обязательно потренироваться.

Когда Хачнок принес наше оружие, мы устроили поединок. Я думал, что он понаблюдает хотя бы полчаса, но буквально через минуту он покинул помещение. Мы еще какое-то время тренировались, больше уделяя внимание работе в паре, затем легли отдыхать. И уже здесь я сообщил Айвинэль, что необходимо подождать еще не менее четырех часов, когда и Анхен, и учитель будут отмечать победу. Рассказал, каким довольным он пришел ко мне сразу после боя, и девочка просветила меня, что они просто делали ставки и выиграли много денег. В конце добавила, что согласна со мной по поводу их празднеств. Время приближалось, и я уже готовился осуществить свою идею, как вдруг вмешалась одна известная нам обоим особа. После тихого открытия засова в открывшуюся дверь вошла Атáли.

– Привет, – поздоровалась она, чем ввела нас в ступор.

Мы, не отвечая, следили за ней, ожидая представления и, конечно, подвоха. Этот ее образ настолько не вязался со всем предыдущим ее поведением, что иначе, по моему мнению, и быть не могло. Краем глаза увидел аналогичное недоверие в глазах эльфийки. Она улыбнулась (улыбнулась!) и произнесла каким-то странным голосом:

– Раэш, пойдем ко мне. Тебе ничего не грозит – наоборот, ты останешься доволен.

– … – что-то сказала Айвинэль по-эльфийски.

Вот только мне почему-то почудилось шипение разъяренной кошки, которую чем-то разозлили, и теперь она показывает, что так дело не пойдет. Я недоуменно посмотрел на нее, совершенно не понимая, чего от меня хочет эта ненормальная. Моя подружка некоторое время смотрела мне в глаза, а затем у нее в глазах появилось понимание, и она чуть улыбнулась. Мне даже захотелось сейчас расспросить ее о причинах столь необычного поведение дочери владельца школы и столь же необычной просьбы.

– Иди и ай ванья тей , – выдавила она из себя. – А то эта кинь-тиу от тебя не отстанет.

– Что ты сказала? – переспросил я. – Я ничего не понял.

Это было удивительное зрелище: наблюдать, как краснеет Айвинэль. «Что же она там такое сказала?» – подумал я, потому что фразы, сказанные на ее родном языке, меня очень сильно заинтересовали. И тут я подумал, что это может быть шанс убежать легче, чем предполагалось ранее. Я не понимал, зачем я ей нужен, но решил пойти. Сейчас сделать ничего нельзя, так как я заметил в ее руке управляющий амулет, и было видно, что задействовать она его может любой момент.

– Идем, – ответил я ей.

Оружие я оставил эльфийке. Мы поднялись на второй этаж, и я обратил внимание, что никого по пути не встретили. И только войдя в комнату, наконец-то увидели первого человека – насколько я понимаю, ее личного раба. Стоило ей посмотреть на него, как тот быстро ретировался за дверь. Я же, постоянно ожидая подвоха, перешел в состояние гар’са. Как только закрылась дверь, девушка развернулась и приблизилась ко мне. Я услышал ее учащенное дыхание, заметил на глазах какую-то поволоку, но не увидел в ее движениях никакой опасности, хотя амулет она из рук так и не выпустила.

– Я хочу тебя, – приблизившись ко мне, с каким-то придыханием сказала она.

Ее рука опустилась к низу моего живота, забравшись под штаны. И только сейчас до меня дошло, что все происходящее – это некая прелюдия к интимным взаимоотношениям противоположных полов. О них я знал только то, что они существуют, и делается это наедине. Меня раньше эти вопросы не интересовали совершенно, а родители, понятное дело, ничего не говорили в силу моего малого возраста. Мой организм отреагировал на это ее действие, но я легко контролировал свое состояние, поэтому видимых изменений не произошло.

– Я не знаю, что надо делать, – спокойно сказал я ей.

– Ничего, я все сделаю сама, – ответила она и скинула с себя одежду.

Затем раздела меня и опустилась на колени, прильнув ко мне губами. Я же усиленно думал, как использовать эту ситуацию. Оглушить я ее мог в любой момент, несмотря на то, что в одной руке она по-прежнему держала амулет. Но я не имел ни малейшего понятия, наблюдают за нами или нет. А если поднимут крик? Хачнок, по идее, сейчас должен пребывать в грезах, но вдруг это не так? Она что-то там делала, но я на это не обращал внимания, усиленно прорабатывая ситуацию. Я даже внимательно осмотрелся, пытаясь определить наблюдателя, но тот, если и был, то великолепно скрывался.

Внезапно у меня в голове словно открылась какая-то дверца, и я понял, что надо делать. Как надо себя вести с такими ненормальными, как она. Иногда, в особо важных случаях – я бы сказал, судьбоносных, у нас открывается родовая память, если знания предков могу помочь в той или иной ситуации. И сейчас как раз наступил именно такой случай. Я перестал контролировать свой организм, и он отреагировал соответствующим образом.

– Ум-м-м, – довольно промычала Атáли.

А дальше мной руководили знания предков. Я схватил ее правой рукой за волосы и поднял на ноги, а вторая опустилась ей между ног. Сжав ее, я услышал довольное мычание, а затем она задрожала.

– С… уже готова, – произнес я на языке хилл’са, отволок ее к кровати и, бросив, занялся делом.

Одновременно с приятными ощущениями присутствовало и некое понимание неправильности происходящего. Точнее, не понимание, а чувство, что я поступаю подло по отношению к Айвинэль. Оно стояло внутри меня, буравя своей мыслью: «Подло это, неправильно». Но наравне с этим присутствовало и другое – понимание, что в данной ситуации это лучший выход. Также я прекрасно знал, что в отношении моей эльфийки действовать надо совсем по-другому. Задерживаться здесь я не стал и после получения высшего наслаждения, который совпал с ее криками, начал одеваться. В комнату вошел раб.