Ростислав Корсуньский - Узник [publisher: 1С-Паблишинг]

– Быстро гребем, – донесся до меня голос Айвинэль. – Резкая смена погоды – частое явление в Джунглях.

Кое-как повернули и стали грести в другую сторону, и теперь я оказался первым. Но не сделали мы и десяти гребков, как ливень прекратился, словно кто-то перекрыл кран. А спустя пять секунд оставшаяся часть команды охотников увидела нас. Раздались крики, но мы заработали веслами еще быстрее, уходя подальше, чтобы те не смогли стрелять из луков. Я очень надеялся, что боевых амулетов у них нет, а специальное техномагическое оружие им никто не продает. Вдруг сзади раздался звук, как будто кто-то огромный удалил бревном по воде.

От переворачивания нас спасло то, что волна, образовавшаяся от применения магии, ударила не в борт, а в корму, поэтому наша пирога только подскочила вверх. Мы заработали еще быстрее и, судя по всему, вышли за пределы действия заклинания, так как следующей атаки не последовало.

Солнце палило вовсю, и под тентом образовалась настоящая парилка, поэтому решили его снять. Когда проделывали это, Айвинэль воскликнула:

– Смотри!

Оставшиеся пироги преследовали нас, постепенно догоняя. Бросив на дно ткань, мы налегли на весла, то и дело оглядываясь назад. Несмотря на все наши потуги и то, что мы очень неплохо приноровились к этому плавсредству, нас все равно догоняли. Стало понятно, что уйти таким образом нам не суждено. Плыли мы в каких-то пятидесяти метрах от берега, и я начал подыскивать место, где можно причалить только одной лодке. Но скомандовать поворот не успел – пирогу ощутимо тряхнуло.

– Да чтоб тебя, – в один голос выругались мы.

Я увидел, как в воде мелькнула небольшая тень, и нас снова тряхнуло. Хуже всего было то, что неизвестная рыбина толкала нас спереди, тем самым тормозя и замедляя и без того невысокую нашу скорость. И снова толчок – теперь уже спереди и немного сбоку. Мы вновь едва удержались.

– Да я тебя сейчас… – не сдержался я, когда после очередного толчка едва не полетел в воду.

Стало понятно, что нас не оставят в покое и нормально передвигаться мы не можем. А тут еще преследователи приблизились так, что стали слышны их выкрики. Касались они в основном моей спутницы и рассказывали, что они с ней сделают, прежде чем убьют. Вот после очередного их оскорбления, когда чуть не свалился за борт, я схватил свои серпы, быстро обмотал цепь вокруг рук и, когда снова мелькнула тень, вонзил правый ей в спину, чуть подворачивая его, чтобы он легче разрезал.

Рывок казавшейся мне небольшой рыбины вырвал мое оружие из руки, прижав меня к носу пироги. За что там зацепился полумесяц моего серпа, я не знал, но когда ослабло натяжение цепи, я успел не только сесть на дно, но и упереться ногами, схватиться второй рукой за борт и запустить волну в попытке выдернуть оружие. Вот только результат оказался совсем другой – неизвестный морской житель потянул нас вперед.

Мы мчались с такой скоростью, что пирога летела над водой, едва касаясь ее поверхности. Я изо всех сил старался удержаться в пироге. Пока получалось, в основном из-за того, что не было ни рывков, ни резких поворотов. Я в самом начале ошибся, приняв неширокую спину за относительно небольшую рыбину. Полметра где-то. Но я и подумать не мог, что эти «полметра» тянутся в длину на десяток. Если вначале я держался за свое оружие, чтобы не потерять (как бы я обходился без него?), то сейчас сделал бы это с удовольствием, но никак не получалось. Когда я взял свои серпы, то цепь намотал на руки не саморазматывающимся способом, а обыкновенным. Вот теперь приходится расплачиваться. С правой руки я размотал ее, когда поначалу натяжение ослабло, но больше такого случая мне не предоставили.

Я перешел в состояние гар’са, контролируя все свое тело. Но эффект практически отсутствовал, так как почти все мои мышцы были напряжены, и дать отдых я мог только второстепенным группам.

– Раэш, ты как?! – донесся до меня крик Айвинэль.

– Держусь! – крикнул в ответ.

Нас тащили вглубь джунглей. Когда опустились сумерки, надежда на то, что рыбина устанет, исчезла окончательно. Хотя какая это рыбина? Рыба совершенно точно не смогла бы столько времени плыть с такой скоростью. Хотя тут Джунгли, и могло быть всякое, но мне как-то не очень верилось в такой вариант; скорее всего, это что-то вроде змеи. Нет, змея с такой скоростью не может двигаться в воде. Я отбросил такие мысли в сторону, вновь сконцентрировавшись только на своем теле.

Усталость медленно брала свое, накапливаясь во всем теле. Из состояния измененного сознания меня просто вышвырнуло пинком под зад, и я, стиснув зубы, продолжал держать цепь и удерживаться в пироге. Несколько раз мелькала мысль, что лучше бы кузнец, выковавший мне оружие, схалтурил, тогда цепь уже порвалась бы. На глаза медленно опускалась белесая пелена, я уже мог разглядеть только нос пироги, в который уперся левой рукой. Перестал реагировать на голос Айвинэль, который различал только по некой певучести, а еще потому, что внутри меня что-то отзывалось на него.

В глазах потемнело, и только одна мысль: «Удержаться» постоянно билась у меня в голове. Вот исчезли последние звуки, и я очутился в полной тишине и пустоте.

Южная Америка, территория племени Гальчир, столица, город Кельвитачлан.

Когда верховный жрец предложил ему возглавить специальный отряд и сообщил о награде, он поначалу обрадовался, но буквально сразу задумался о причине столь щедрого вознаграждения. Десять мер золота и два жреческих амулета: один защитный, второй атакующий, причем оба высшего круга. Даже у вождей племен таких не было. Да что там говорить о вождях, если далеко не каждый жрец имел подобные. На создание каждого амулета уходило десяток, если не больше, жертв, причем все они должны иметь достаточно высокий магический потенциал. Более того, защитный амулет они выдавали уже сейчас в качестве задатка.

Вот он и задумался: что же там такое нашел жрец, что предлагает такой лакомый кусок? Еще из его слов он понял, что такая награда ожидает любого индейца, если он принесет головы этих рабов.

Он с самого начала увидел, что этот полукровка отличается от других рабов, но ведь жрец проверял его, затем еще учил языку, и никто не заподозрил в нем чего-то такого, из-за чего нужно убивать. Да, он не сломался, не принял рабство, не ожесточился, он двигался к своей цели и достиг ее. Как? Вот в этом как раз, наверняка, и заключается причина, по которой жрец и отдал такой приказ. Уже в этом возрасте мозг ребенка работал лучше, чем у многих взрослых. Чтобы убедиться, стоило только на себе испытать уловки, придуманные им. А что будет, когда он вырастет? Такие люди никогда не забывают унижений и всегда мстят, а рабство считают одним из них. Хорошо, что территория индейских племен закрыта для всех других жителей планеты.