Александра Лисина - Вор [litres]

Пакость поначалу никак не могла взять в толк, для чего я отдаю ей равную долю. Но потом привыкла. Сообразила, что я таким вот образом благодарю ее за помощь и послушание. И с тех пор у нас с ней больше не было проблем в плане взаимопонимания. Если ей требовался какой-то материал для производства бриллиантов, она теребила меня лапкой и показывала то на штукатурку, то на паркет, то на россыпь камней, которые мы стали выкладывать на подоконник специально для нее.

– Макс, да дай ты ей, что она просит, – как-то проворчал я, разбуженный посреди ночи. – А ты, мелкая, бери, пока дают. А то взяла моду будить меня из-за таких пустяков.

Макс, как обычно, проворчал, что без моего разрешения она, мол, не притрагивается к его подаркам. Но когда проблема решилась, больше мой чуткий сон никто не нарушал. При том что я не раз и не два просыпался поутру с мирно сопящей нуррой под мышкой. И с удивлением отмечал, что после этого Пакость становилась не такой холодной, как обычно. А если ее подержать в ладонях и дать возможность как следует согреться, она и вовсе переставала походить на своенравную железку. Становилась благодушной, расслабленной и даже подставляла пузико почесать, как самая обычная кошка.

Тогда же я обнаружил, что мое чудище, оказывается, умеет мурчать.

Нет, серьезно. Когда ей чесали за ушком или гладили серебряное пузо, она самым настоящим образом мурлыкала! Я сперва даже засомневался – прислушался. Потом поскреб за ухом первого попавшегося улишша и снова навострил уши.

Фига с два. Мои суровые звери лишь довольно сопели, фырчали и жмурились, когда я решал их приласкать. Ну иногда соизволяли басовито рыкнуть, как настоящие мужики. А Пакость реально мурлыкала. Порой крутилась у меня на коленях и играла, совершенно неожиданно проявив к этому делу интерес.

Я сперва озадачился. Но со временем все же признал, что с ней в доме стало как-то… уютнее, что ли? За прежние выходки ее даже Макс вскоре простил. Да и улишши относились к этой сопле с удивительным снисхождением.

Кстати, к началу очередного сухого сезона мои зверята еще немного подросли и теперь в холке доставали мне до середины бедра. Уже внушительные, тяжеленькие, увесистые богатыри, при виде которых можно было в панике разбегаться. Они раздались в плечах еще больше, стали гораздо мощнее, быстрее и опаснее, чем раньше. Этакая клыкасто-чешуйчатая банда, которая понимала меня с полуслова и примерно раз в неделю наводила ужас на обитателей городских подземелий.

Когда улишши принесли в подвал особенно крупную кляксу, я своими глазами убедился, что всякой гадости в канализации хватает. Но потом такие случаи стали повторяться. Добыча моих нуррят становилась раз от разу все крупнее. Сами они уходили на охоту все глубже, открыв для себя второй и даже третий уровень подземного лабиринта. Ну а Максу пришлось расширять питомник для мертвых душ, чтобы они нормально разместились.

– Смотрите там, осторожнее, – буркнул я, когда звери собрались на очередную охоту. – Не то нарветесь на местного подземного босса, а мне потом вас вызволять.

Улишши пренебрежительно пофыркали и умчались, а Ули прислал сразу несколько образов, заверив меня, что постоянно отслеживает ситуацию и в случае чего сразу же отзовет собратьев домой.

Я успокоился. Все-таки восемь улишшей – это серьезная сила. Совсем не то, что нурр-одиночка. Да и умные они. На рожон сами не полезут, а если что, и впрямь легко удерут.

Несколько месяцев после этого мы жили размеренной и спокойной жизнью. Тихонько грабили горожан. Аккуратно чистили местные катакомбы. Особо не наглели. Следов старались не оставлять. А время от времени наведывались в гости к ниису, у которого где-то раз в пару-тройку недель наклевывалось какое-нибудь заковыристое дельце.

В тот раз, после встречи в трактире, мои звери все-таки его выследили, поэтому теперь я навещал ночного короля совсем в другом районе города и в совершенно другом доме. В отличие от старого в новом рабочем кабинете нииса имелся просторный чердак и чердачное окно, через которое заходить в его комнату стало намного удобнее.

Платил он тоже честно – фэйталом, как я и просил. Дела вел аккуратно, сроков не нарушал, да и по заказам всегда давал максимально полную информацию. Он, правда, никогда не спрашивал, зачем мне столько дорогущего металла, но любопытство в его глазах я подмечал частенько. И думаю, что ночной король сильно удивился бы, если б узнал, каким варварским способом я уничтожаю этот бесценный металл.

Насчет Пакости он задал мне вопрос лишь однажды, деликатно поинтересовавшись, когда именно я заполучил столь необычного питомца. Прекрасно понимая подоплеку вопроса, я заверил нииса, что нурра явилась ко мне спустя неделю после завершения дела и что до получения заказа я не имел понятия ни о ее существовании, ни о существовании тана-параноика по имени Алдурр.

Ниис успокоился и отстал. И уже много позже я выяснил – подслушал, конечно… что заказчик посмел предъявить ночному королю нехилую претензию. Оказывается, нурра, когда ее коснулись чужие руки, от растерянности не убила, а лишь покалечила пожелавшего остаться безымянным господина. После чего, разумеется, сбежала. А этот самоуверенный болван не придумал ничего лучше, как отправить к ниису головорезов. Рассчитаться, так сказать, за обман.

Это случилось как раз в ту ночь, когда я уронил в кабинете Шарана кактус, однако сами разборки пропустил. Улишшей на стреме тоже не оставил. Поэтому и маялся некоторое время в неведении, подозревая его величество в обмане.

А как выяснилось, он передо мной был ни в чем не виноват, подставы устраивать не собирался. Ну а что касается кактуса… больше мы о нем не вспоминали. Хотя я теперь в обязательном порядке проверял окрестности на предмет неучтенных личностей не только перед визитом к ниису, но и после ухода из его дома. И взял за правило прихватывать с собой для этих целей хотя бы пару нуррят.

Еще за это время в королевском дворце в Гоаре таки состоялось празднование очередной годовщины коронации его величества Унгера Третьего. То самое знаменательное событие, торжественность которого я несколько подпортил.

Меня на него, естественно, никто не пригласил. Подробностей я тоже не знал. Но как ни странно, несмотря на пропажу короны, скандала не случилось и, судя по слухам, мероприятие прошло в штатном режиме. Видимо, не так уж и важна была эта корона, раз ее исчезновение не привело хотя бы к одному инфаркту.

Мастера Дартье я ради интереса тоже однажды навестил. Признаться, меня немного мучила совесть – а вдруг после пропажи бесценной реликвии старика хватил удар? Или еще какая беда со здоровьем приключилась?