Ирина Матлак - Тень драконьего крыла [litres]

Развернувшись с намерением уйти, Шайрэн обернулся и напоследок бросил:

– Завтра в три зайдешь ко мне.

У подавленного его напором Эйдана не осталось ни малейших сомнений в том, что «становиться достойным престола» под руководством дяди ему совершенно не понравится.

Вместо того чтобы отправиться к себе, как изначально намеревался, Шайрэн решил еще раз проинструктировать охрану, которую контролировал лично. Много лет назад он выкупил так называемый «безликий отряд» у одного рабовладельца, когда путешествовал по землям Эйфары. Этот небольшой континент, половину территории которого составляют безжизненные пустыни, был единственным местом в Дагории, где по сей день процветала торговля людьми. Можно сказать, что тогда «приобретение» для Шайрэна стало случайным, основанным на спонтанном желании избавить от рабства пятерых содержащихся в зверских условиях людей, а после о своем поступке ему пожалеть не пришлось. Пятеро безликих оказались умелыми воинами, главным достоинством которых являлась способность оставаться незамеченными. Это было древнее искусство, практикующееся лишь в Эйфаре, и овладеть им могли только избранные. Используя пятую стихию, воины меняли саму ее суть, заставляя окружающих не замечать их присутствия. Даже Шайрэн, которому они были безоговорочно преданы, до сих пор не мог понять, как им это удается. Они словно сливались со стенами, прятались в тенях и двигались бесшумно, точно скользящие по пескам пустыни змеи.

Никто не знал о присутствии в замке безликих, помимо Дрейка, в присутствии которого Шайрэн их покупал. Это не раз становилось для него весомым преимуществом и позволяло находиться в курсе всего, что происходило в этих стенах. Или почти всего.

В то время, когда, по словам очевидцев, Тень указала на Диару, безликих в саду не было. По указу хозяина они внимательно следили за прибывшими во дворец девушками, поэтому подтвердить или опровергнуть факт выбора не могли. Свидетели же в один голос твердили, что своими глазами видели, как Тень выползла из старого крыла и укрыла собой дочь кукольника. Очевидцы сообщали, что «всем присутствующим было явлено видение, где Диара стояла рука об руку с Эйданом».

Шайрэн воспользовался ментальной магией и считал мысли всех, кого допрашивал. Свидетели не лгали. Однако чем бы ни было их «видение», ни к какой вымышленной Тени отношения оно явно не имело. Шайрэн прекрасно понимал, что сейчас, когда драконы набрали такую мощь, что снова стали потенциальной угрозой, верхушка магов решит вмешаться в этот отбор. Он даже удивился бы, не попытайся они протолкнуть «свою» участницу. Сейчас первой подозреваемой стала Диара, но определенные сомнения вызывали еще несколько девушек. Что ж, завтра состоится первое испытание, и все встанет на свои места. Грядущий день обещал быть малоприятным.

Даша едва сдерживала негодование, гнев, возмущение и прочие малоприятные эмоции, которые точно не пришлись бы по душе стоящим перед ней ящерицам. Когда главная ящерица ушла, дышать стало легче, но совсем ненамного. Пока холеный белобрысый недопринц лил им в уши сладкую патоку, в Даше боролись два равнозначных желания: выплеснуть накопившееся раздражение и тоскливо зевнуть. В итоге первое она решила отложить на потом, а последнее исполнила несколько раз – жаль, заметил и оценил только Доставала, которого к этому моменту Даша успела возненавидеть едва ли не больше, чем остальных драконов, вместе взятых.

Доставала, он же Дрейк, бесил ее просто неимоверно. Даша знала, что и сама имеет характерец еще тот, но Доставала определенно побил все рекорды по скверности. От него исходили одни придирки, требования и – подумать только! – угрозы.

Вот и после общего свидания, когда всех девиц под конвоем расфасовывали обратно по комнатам, Доставала незаметно схватил ее за руку, заставил отстать и, сверкая стальными глазищами, принялся отчитывать. Разумеется, в ответ он услышал массу неприятных, но отлично характеризующих его эпитетов, чем остался крайне недоволен.

– Дарья, – убавив громкость, произнес он тоном, каким с Дашей обычно разговаривали занудливые преподы. – Ты хотя бы понимаешь, что твои выходки вредят прежде всего тебе самой? Или твоих умственных способностей недостаточно, чтобы осознать тот факт, что продолжай ты в том же духе, и добром это не кончится?

Список характеризующих Доставалу эпитетов моментально пополнился, и Даша не постеснялась их озвучить.

Дрейк тяжело вздохнул и, покачав головой, точно маленькому ребенку объяснил:

– У тебя есть выбор: либо принимаешь обстоятельства, в которых оказалась, как данность и ведешь себя соответствующе, либо продолжаешь бунтовать и рано или поздно в лучшем случае оказываешься в темнице. Поверь, в подвалы этого замка попасть не захочется никому.

– У меня есть третий вариант, – вкрадчиво улыбнулась Даша, обнажив слегка выпирающий клык. – Но ты о нем не узнаешь, пока я его не осуществлю.

Ноздри Доставалы раздулись, что выдало обуявшую его злость.

– Вот только огнем на меня не надо пыхать! – съязвила Даша, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие оттого, что снова вывела его из себя. – Или чем вы там, водные драконы, плюетесь? Водянистыми соплями?

Судя по виду, Доставала готов был плеваться чем-то посущественнее, но выплеснуть гнев ему не позволил приблизившийся к ним лорд. Даша уже сломала голову, пытаясь подобрать этому мрачному типу достойное прозвище, но так ничего и не придумала. Он слишком выделялся на фоне своих собратьев – и не только внешностью. Если терпение Доставалы Даша испытывала, не задумываясь ни на миг, то раздражать лорда ей почему-то не хотелось. Наверное, в его присутствии подсознательно включался инстинкт самосохранения, который, как считали многие, у Даши отсутствовал напрочь. Она лазала по крышам, пробираясь в запертые здания, провоцировала полицейских, гоняла на байке, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, тусовалась с теми, кто звал себя отбросами и гордился этим званием. Все ради адреналина и для того, чтобы заглушить боль одиночества, постоянно живущую где-то в глубине души. Впрочем, в том, что испытывает нечто подобное, Даша не признавалась даже самой себе.

Благодаря лорду разговор с Доставалой был окончен, и ее проводили в «покои», как местные именовали предназначенную для участниц отбора тюрьму. Едва переступив порог, вытолкала за дверь горничную, которая особо и не сопротивлялась. Лишь усмехнулась, вспомнив, какой ужас отражался на лице этой несчастной, когда по ее настойчивой просьбе Даша сняла тоннели.

Не разуваясь, Дарья с размаху плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Нестерпимо хотелось взять в руки бумагу и что-нибудь нарисовать, дабы выпустить напряжение. Но никаких рисовальных принадлежностей в комнате не было, а просить о чем-то тюремщиков Даша не стала бы даже под страхом смерти.