Юлия Ефимова - Игра на эшафоте

— Ты, предатель, как ты посмел сюда явиться?! Хочешь меня убить?!

Подняв меч, барон ждал нападения. Раздался свист — Айварих повалился на пол. Стрела пробила ему горло.

— Мне казалось, ты должен быть у Железных ворот, — запыхавшийся Энгус Краск вошёл в комнату, держа в руках арбалет.

— Там и без меня справятся, — машинально ответил Георг, глядя на бывшего короля. Он так устал, что радости не испытывал. Энгус посмотрел на догорающие обломки дерева в камине, подошёл к четвёртому обломку и швырнул его в огонь.

— Ну вот и всё! Король умер, да здравствует король, — провозгласил он.

Георг смотрел, как изображение Айвариха плавится в огне, краски пузырятся на основе, доска чернеет, дым клубится в комнате, и ощутил тёплое дыхание, которое пёрышком коснулось его разума. Боль и тоска по Катрейне отступили — на миг Георг испугался. Странное ощущение быстро исчезло. «Могут ли краски отравить душу?» — вспомнил он вопрос Маи. Он посмеялся тогда, сейчас ему было не до смеха. Он знал теперь, кто убил Торию, но гораздо больше загадок требовали ответа.

Звон колоколов привёл Георга в чувство. Надо закончить бой, а там будет видно. Георг решил отправиться к Золотым воротам на помощь Рику. Весть о смерти Айвариха должна остановить защитников. Выходя из дворца, Георг закричал всем, кто его слышал:

— Король умер!

Его люди подхватили крик — он понёсся по улицам замершего в страхе города.

На кладбище было тихо: отряд барона Ворнхолма уже ушёл. Самайя прислушалась к звукам, услышав лишь шелест листвы. Захар уверенно вёл её между склепов и надгробий, пока они не оказались рядом с высоким камнем с древней надписью. Захар огляделся и с трудом повернул камень. Тусклый свет луны осветил чёрную дыру. Захар спустил туда ноги, нащупал металлическую скобу и полез вниз. Самайя последовала за ним. Оказавшись в полной темноте, Самайя нерешительно застыла. Что-то легко коснулось её лица, и она задрожала. Захар выругался, зажигая факел, висевший на стене. Самайя огляделась: пустой туннель уходил далеко. Под ногами валялись дохлые мыши и жуки, пахло гнилью и сыростью, сверху спускалась паутина.

— Идём, — Захар схватил её за руку и двинулся вперёд.

Они шли не очень долго, но ей показалось, что прошла вечность.

— Откуда ты узнал про этот ход? — спросила она, чтобы не молчать. Тишина оглушала.

— Есть старая легенда, давно забытая, — коротко ответил Захар. — О том, как Валамир бегал по этому ходу к жене Полияра в отсутствие брата. Подземный ход издревле соединял два терема братьев, потом Валамир стёр свой дворец с лица земли, и про туннель позабыли. — Захар замолчал.

— А как мы найдём отца Рика?

— В тюрьме заправляет Дим.

— Дим стал палачом? — ужаснулась Самайя.

— Скорее, надсмотрщиком, — усмехнулся Захар. — Барон Краск его пристроил к делу.

Самайя покачала головой, не веря ушам. Туннель закончился тупиком. Захар с силой нажал на одну сторону каменной стены — она повернулась вокруг своей оси, открывая слева узкий проход. Они протиснулись в него и оказались в другом туннеле, который по размерам превышал предыдущий. Где-то капала вода, стенки туннеля покрывала копоть. Самайя уловила запах нечистот. Дверь встала на место и теперь не отличалась от остальной стены.

— Мы под северным крылом дворца, под кухней и казармами. Камеры там, под восточным крылом, — махнул рукой Захар.

Вонь усиливалась по мере приближения к Северной башне. В ней на каждом этаже было устроено отхожее место — нечистоты по трубам сливались в выгребную яму в основании башни. Кажется, туда Захар её и вёл.

Проход в Северную башню походил на предыдущий: вертящаяся каменная стена. Удивительно, что эти двери до сих пор действовали. Захар и Самайя протиснулись через проход, оказавшись на каменной вымостке рядом с покрытой ржавчиной винтовой лестницей. Здесь вонь казалась невыносимой. В яме в паре шагов от них на дне плескалась жижа.

— При Полияре нечистоты выводились наружу, в ров вокруг дворца. — Захар словно извинялся. — Потом ров убрали, появился город, и выгребную яму сделали внутри башни. Я добрался до отхожего места этажом выше и прыгнул в дыру. Яму в тот день чистили, лаз на улицу открыли, рабочий куда-то ушёл. Наверное, тюремщики сочли, что я скрылся через лаз и разыскивали меня по городу, а я уже был за стеной.

Захар поднялся на несколько ступеней, ощупал потолок и нажал плечом. Дерево захрустело, посыпалась труха.

— Тут люк, коим пользовался Валамир, — прошептал Захар. — Ничего не говори, этажом выше обычно стоит охранник. Сейчас, верно, его нет, все на стенах, но мало ли…

Он осторожно откинул люк, прислушался и подал руку Самайе. Поднявшись по ступенькам, они выбрались на площадку первого этажа, где возле лестницы была железная дверь. Захар положил люк на место, открыл дверь. Они оказались в тесной комнате с маленьким зарешеченным окном. На столе лежали пыточные инструменты. Захар потянул её дальше. Самайя с ужасом увидела большую комнату пыток, где сейчас, к счастью, никого не было, кроме Дима. Он почему-то не удивился их приходу. Самайю больше интересовало, где Ноэль. Она забросала Дима вопросами. Дим, блестя глазами, невозмутимо посмотрел на неё, потом на Захара и исчез за другой дверью.

Самайю трясло, она не хотела рассматривать обстановку, только подошла к бочке с водой и сполоснула руки и лицо, испачканные во время прогулки по подземельям. Отряхнув одежду, она подошла к двери, за которой исчез Дим, приоткрыла её и заглянула внутрь. Это было восточное крыло под Тёмной галерей — вместо картин вдоль стены выстроились камеры. Откуда-то доносились крики. Захар оттащил её от двери.

Дим появился через несколько минут, неся на себе Ноэля. Он был без сознания и бредил. Самайя коснулась его лба, ощутив жар.

— Простыл, — констатировал Дим.

— Разве ты не должен был заботиться о нём? — спросила Самайя с упрёком.

— Я быть занят, — пожал плечами Дим.

— Давайте вытащим его отсюда! — приказала Самайя.

— Не рано ли? Дайрус ещё не король, — Захар был прав, но она не оставит Ноэля в этом месте. Они вернулись в соседнюю комнатку, Дим притащил из пыточной единственное кресло для Ноэля и ушёл проверить, как дела снаружи.

Самайя нашла тряпку, налила в таз мутной воды из огромного бака в углу и начала обтирать горячий лоб Ноэля. Он выглядел гораздо старше тридцати шести лет, волосы поседели. Самайя с жалостью провела по ним рукой, пропуская через пальцы грязные пряди.

— Жаль, что ты полюбила его, — голос Захара звучал как предостережение.

— Почему? — И с чего он это взял?

— Сиверс не возьмёт тебя в жёны.

— Я и не думала…

— Всякая женщина думает, и ты тоже. Скажу без обиняков: ему не достанет чувств ответить на твою страсть.