Юлия Ефимова - Игра на эшафоте

— Что за?.. — Ларри попытался выхватить шпагу. Ближайший к нему мужчина угрожающе навёл на него остриё.

— Сказал же, не двигаться! — спокойно приказал тот же голос. — Или подохнете прямо тут!

Ларри огляделся: силы явно не на его стороне. Мужчин в шаперонах было больше, они стояли наготове. Ларри неохотно махнул — оружие полетело на пол.

— Что вам нужно? У нас нет ни хрена!

— Ошибаешься, — говоривший подошёл к Ноэлю и стиснул его руку.

— С ума сошёл? Да король с тебя шкуру сдерёт! — крикнул Ларри.

— Пусть сперва поймает, — ответил мужчина. — Скорей он с тебя её сдерёт, когда прознает, что ты променял Сиверса на шлюху, так что советую убраться из города, покуда есть время.

— Ублюдок!

Мужчина усмехнулся и велел связать людей Ларри.

— Сами освободитесь, а нам пора.

Ноэль почувствовал, как его тянут к двери. Лошади ждали у коновязи, и вскоре Ноэль снова оказался в седле. Пятеро мужчин уселись на принадлежавших отряду Ларри лошадей, остальные скрылись за домами.

— Не вздумай бежать! — предупредил знакомый голос. Ноэль попытался вырваться — он боялся короля, но ехать неизвестно куда не хотел.

— Да успокой его! — посоветовали сбоку. Ноэль ощутил удар по затылку и потерял сознание.

Очнулся он в тёмном помещении, полном запахов еды, и долго пытался сообразить, как сюда попал. Кто были те люди? Чего они хотели? Голова гудела после удара и отказывалась работать.

Шум дал понять, что ответы близко. Когда дверь открылась, Ноэль увидел, что находится в кладовке, набитой запасами вяленого мяса, сала, сухарей и вина. Внезапно захотелось есть.

— Не стесняйтесь, — предложил холодный голос. — Вы тут надолго.

Ноэль прищурился: знакомый голос. Не может быть!

Георг Ворнхолм подошёл ближе:

— У меня к вам много вопросов, господин Сиверс.

— Каких?

— Вы расскажете мне об отношениях с Катрейной и Маей Бадл, а заодно о причинах ненависти, которую к вам испытывает Айварих.

— С какой стати?

— Или вы расскажете мне, или палачу — уж он вытянет из вас всё.

Ворнхолм подошёл ближе. Ноэль едва помнил юного Георга, нынешнего барона Ворнхолма он не знал совсем: они были почти ровесниками, но вращались в разных кругах. Последний раз так близко они общались в Варусском замке, куда Георг приезжал свататься к Катрейне. Тогда же, когда он сам… Нет, не стоит вспоминать свои грехи. Сейчас он должен думать не о себе, а о сыне.

— Объясните, что происходит, барон! Где мой сын?

— Он скоро вернётся в Нортхед.

— Его арестуют?

— Пока об этом речи не было.

— Я должен увидеть его!

— У меня нет времени ждать. А у Катрейны тем более.

— Катрейны? Что с ней?

Ответить барон не успел: в проёме возник новый посетитель — завёрнутый в плащ мужчина среднего роста с короткими соломенными волосами, голубыми глазами и покрытым веснушками лицом.

— Ваша милость, король требует вас немедленно! — это был тот же голос, что руководил людьми в шаперонах.

— Что случилось, Игер? — недовольно спросил Георг.

— Привезли Холларда Ривенхеда.

Георг и представить не мог, что однажды будет пытать человека, с которым сражался рука об руку, заседал в Королевском Совете. Почему изворотливый Холлард не позаботился о себе получше? Торжествующий Крисфен в цепях привёз барона Ривенхеда к отцу. Айварих даже смотреть на него не стал — сразу отправил к палачу. Королю не терпелось вытянуть из Холларда все тайны Ривенхедов.

Тайны! Георг уже понял, что показания складываются в несколько отдельных картин. Сначала Ривенхеды хотели женить Айвариха на Илзе, для чего планировали так или иначе избавиться от Катрейны. Может, изначально планировали отравить её, а не Торию? Холлард отрицал это под ножом палача. Георг, правда, велел тому не слишком усердствовать: ему хотелось понять, что случилось на самом деле.

После неудачи с Илзой и смерти ребёнка Катрейны Теодор посоветовал обратить внимание на Алексарха и спрашивал пантеарха, нельзя ли признать его законным наследником, несмотря на мать-зарианку. Ответы пантеарха лежали в бумагах Георга: кто-то из шпионов короля неплохо постарался, собирая улики. Участвовал ли в заговоре сам принц или его имя использовали в своих целях? Георг знал, что Теодор Ривенхед встречался в Нугарде с Алексом. Увы, доминиарх пересёк границу с Барундией и теперь в безопасности, из-за чего король был в бешенстве. Очевидно, после переговоров с Алексом Теодор отправился договариваться с Гиемоном и Дайрусом.

Теодор мечтал о восстановлении старой веры, Холлард хотел вернуть семье прежнее влияние в политике. Как там их девиз? «Бог, политика, война». Ради Бога и возвращения в политику они ввергнут страну в войну с Гиемоном, стоящим за спиной Дайруса. То, что именно в Барундию отправился Теодор, тоже подтверждало наличие заговора, указал в записях Георг. От признаний Холларда у него порой темнело в глазах, он едва удерживался от того, чтобы расправиться с ним собственноручно. Холлард пытался обвинить Катрейну и Маю — Георг с помощью Тимака добился того, чтобы он взял свои слова обратно.

Спать пришлось во дворце: король ясно дал понять, что, пока Георг не представит окончательный доклад, домой его не отпустит. Георг смирился.

Наутро, узнав о возвращении Алекса, Георг сделал вывод: принц не нашёл в себе сил ни выступить против отца, ни добить врагов короля. Если бы мальчишка догадался захватить святошу-изменника, Айварих, возможно, на радостях выпустил бы Катрейну. В показаниях всё чисто — Георг об этом позаботился, — а страх перед Гиемоном мог вынудить Айвариха вернуть прежней жене почёт и уважение. Нужно убедить Айвариха, что смерть Катрейны неизбежно приведёт к войне с Гиемоном.

Единственное, что по-настоящему его беспокоило: он так и не узнал имя отравителя Тории. Ни один из арестованных его не назвал несмотря ни на какие пытки. Они обвиняли друг друга, Маю, Катрейну, Карла, даже Торию — то ли в неосторожности, то ли в попытке отравить короля, — а под особо изощрёнными пытками оговаривали самих себя, но Георга не убедили. По его мнению, ни один из них не знал убийцу, потому что ни один не сообщил верное название яда, ни один не сказал, кто его сделал и как. Самое большее, чего он добился, это обвинений против Маи, хотя доказательств никто не привёл, не сообщил, где она прячется. Если она и сделала это, то не Ривенхеды стояли за ней.

Георг хотел найти её, заставить признаться в убийстве королевы Тории — и одновременно он боялся, как бы она не указала на Катрейну. Не потому, что это правда, а потому, что так хочет король. Вот если бы поговорить с ней наедине… Сиверс мог знать, где она, — Георг отлично помнил, как он целовал ей руку на улице, с ним же она встречалась в день убийства, — но расспросить его сейчас невозможно.