Юлия Ефимова - Игра на эшафоте

Когда Боб сказал, что пора ехать, Крис подпрыгнул и бросился к двери. Не успев сесть на лошадь, он заметил, что вокруг выстроились незнакомые всадники.

— Вы кто? — голос сорвался. Крис умолк: не хватало показывать страх. Его отряд достаточно силён. Крис оглянулся на своих людей и с ужасом увидел, как те, кто успел выбраться из хижины, падают замертво под ударами стрел. Пятеро нападавших ворвались с обнажёнными мечами в хижину, откуда послышался звон стали и вопли членов его отряда. Крис задрожал. Что это? Как такое возможно? Крис схватился за меч. Боб подошёл сзади, бесцеремонно отобрал оружие. Крис не предполагал, что этот волосатый мужлан так силён.

— Кто вы? — в голосе Криса послышалась паника. Что, к чертям собачьим, происходит? К нему подошёл мужчина в плаще и кольчуге. Рядом шёл слуга с гербом на ленте через плечо. Крис присмотрелся: в предрассветных сумерках он разглядел вороньи крылья, меч, струну и жезл. Герб Ривенхедов! Крис содрогнулся. Мужчине не было тридцати, его светлые волосы высовывались из-под шлема. Крис узнал старшего сына Холларда Ривенхеда. Его назвали Эйвардом в честь давно умершего короля. Эйвард насмешливо спросил:

— А ты до сих пор не удосужился это понять?

— Глянь, Эйв, он начал догонять, — тихо заметил другой голос, чей обладатель тоже носил герб Ривенхедов. Он был младше первого года на три, кожа его казалась очень смуглой, контрастируя со светлыми волосами; одежда выглядела чужеземной: кожаная шляпа с загнутыми вверх полями, короткая чёрная, обшитая кожаными прорезными накладками куртка с кожаными застёжками, собранный стоячими складками ворот рубашки, широкие короткие штаны с большими прорезями на бёдрах. В правом ухе блеснула серьга.

— Поздновато для него, Николь. Не будем терять времени, мы здесь не для того собрались, — оборвал его Эйв. Николь, младший брат Эйварда. Крис не видел его давно — он учился в университете города Латея.

— Согласен. Отец ждёт новостей… — Откуда-то из предрассветного тумана возник парень чуть младше самого Криса. Длинные волосы обрамляли обветренное бледное лицо, одет он был как горец: поверх куртки он вместо плаща носил большой синий плед, перетянутый на талии ремнём, один конец пледа свисал с плеча. На голове он носил синюю войлочную шапку без полей. Крис его не знал.

Ривенхеды хмыкнули, Крис уловил едва слышное «всяк бастард нас поучать будет». Парень, сделав вид, что не слышит, продолжил:

— …и он оценит помощь, которая важна для наших семей.

— Не боись, Макс, на твою долю хватит.

Макс. Бастард из Мэйдингоров? Крис разглядел герб в виде четырёх серебристых гор, но без молнии. Влас как-то презрительно заметил, что у бастарда, даже если он Мэйдингор, нет шансов править двенадцатью кланами Рургарда.

Из хижины вырвался Горбатый Лис, размахивая окровавленным мечом. Крис встрепенулся. Лис сделал два шага и рухнул на землю. Следом выбрались трое из пятерых людей Ривенхедов и остервенело добили его.

— Неплохо, как ты полагаешь, Николь? — спросил Эйвард, задумчиво глядя на побоище.

— Сам говорил, времени, типа как, нет. Давай кончать с ним, — Николь кивнул на Криса. Принц закричал. Деревья заглушали крик, прохладный ветер тормошил их верхушки. Какая-то птица ухала вдали.

Николь подошёл к Крису и ударил его по лицу кулаком. Крис упал, Николь с Максом схватили его за руки и подняли. Ноги заплетались, принц выкрикнул пару бессмысленных угроз.

— Глянь-ка, чёртов стервец даже сдохнуть достойно не может. Только резать мальчишек типа Диэниса да стариков на цепь сажать.

Крис поймал одного Ривенхеда, но другие ушли. Жаль, отец не успел с ними со всеми расправиться, подумал Крис, но, увидев, как Эйвард вынимает меч, забыл обо всём. Он не хотел умирать. Мысль об этом не приходила ему в голову, да и откуда ей взяться? Он же принц, наследник крови! Как они смеют! Меч приближался. Крис решил встать с гордо поднятой головой, попытаться смело взглянуть в лицо смерти. Лицо было острым, стальным и безжалостным, и приближалось так быстро.

— Он ещё насиловать женщин умеет, правда? Помнишь Рут? — на ухо Крису прошипел Макс.

— Обоссался от страха, ублюдок! А гонору-то сколько! — презрительно заметил Николь. Эйвард тем временем всадил в грудь Криса клинок, дёрнув его вниз. Крис снова закричал — на этот раз от дикой боли. Залаяла собака.

— Стой, Бродяга, стой! — Крис едва слышал голос Боба. Раздался смех.

— Эйв, дай собачке кишками полакомиться.

— Прекрати, Ник!

Солнечный свет начал сочиться среди стволов, но Крис уже толком ничего не видел, только различал слова:

— Что-то ты мягкотелый какой-то.

— Разве в Латее принято скармливать людей собакам?

— Там принято мстить за родных той же монетой. Сам говорил, что Диэнис…

— Замолчи! Дай ему помереть, тогда и зверям пригодится.

— А остальные?

— Стервятников хватит на всех. Нам пора.

— Но он, типа как, ещё не подох…

— Так помоги ему!

— Теперь моя очередь, — резкий голос Макса был едва слышен сквозь шум в ушах. — За моего брата Георга Мэйдингора, который пошёл на плаху из-за тебя!

Крис моргнул и успел увидеть кроваво-стальной отблеск перед тем, как меч перерубил ему шею.

Ноэль следил за тем, как палач перекладывает инструменты, и проклинал себя последними словами. Он не смог сохранить тайну! Почему он не умер на площади?

Сломанная левая рука горела огнём и кровоточила, кровь пропитала остатки штанов и сорочку, висевшую лохмотьями и запачканную блевотиной. Печень болела невыносимо. За эту долгую ночь Ноэль избавился не только от содержимого желудка и изрядного количества крови. Он избавился от сына — это причиняло сейчас больше боли, чем предыдущие пытки. Даже цепи, удерживающие руки, было легче переносить, чем мысль о собственном предательстве.

— Ваша светлость, желаете продолжить? — хотя угодливый, приторный голос палача был обращён к Энгусу, Ноэль сам едва не приказал ему продолжать. Он это заслужил!

— Где Железный Бык?

— Позвать его, ваша светлость?

— Да. И положи свои штуки на стол, на сегодня хватит. Как дела у Сиверса? Не умрёт?

— Нет, ваша светлость, не помрёт. Рука, конечно, нормально не срастётся, но жить будет, покуда нам надо.

Энгус поморщился — наверное, ему не понравилось это «нам», — но смолчал. Палач аккуратно сложил приспособления на столе. Немотря на маску, Ноэль узнал его по голосу — услужливый Тимак. Когда посреди пытки Ноэль обратился к нему по имени, Тимак словно обезумел и чуть не прирезал его на месте. Вмешался Энгус и совершенно спокойно пообещал выпустить палачу кишки, если он будет заниматься самоуправством. Два часа Тимак действовал так виртуозно, что Ноэль не выдержал адской боли.