Ольга Шах - Купеческая дочь замуж не желает

Вроде бы их главный нашел недалеко сараи какие-то, чтобы все спрятать. Я послушал и понял, что речь идёт о нашей дороге и дорожниках леди Маринеллы. Ну и ее технике. Эти люди собирались выезжать сразу, как приедет их хозяин, вроде бы даже лорд какой — то. Я сразу и поскакал домой, никуда не заезжая. Думал, вдруг леди встречу по дороге, так предупрежу, но ее не было. Может, сегодня она не поедет на дорогу? Там уже совсем рядом с Арникой. Я по хорошей дороге за час с небольшим доскакал.

Только он договорил, Иртэн вскочил и отрывисто бросил.

— Собери мне несколько мужиков покрепче, да нетрусливых, я переоденусь да оружие возьму. И моего коня пусть седлают!

И он помчался к себе, переодеваться.

А мы вовсе не бандиты,

Полоны мы внутрях культуры.

Мировые мучат нас проблемы,

Ну а жизнь у нас мечтами забита.

МАРИНА.

Утром я выехала вместе с Тарином чуть свет — хотела доделать последний кусок дороги до города, там оставалось всего метров пятьсот-семьсот, да успеть к градоначальнику Арники с началом рабочего дня, чтобы подписать сметы на ремонт пары городских главных улиц да площади перед магистратурой. Пока предводитель молчал о продолжении благоустроенной дороги в другую сторону Арники, там шли в основном степные поместья, животноводческие и прижимистые хозяева сомневались — нужна ли им хорошая дорога. Я не настаивала, меня устраивало и то, что есть.

Поехали мы на коляске, кучер на козлах, Тарин, как обычно верхом. Я мирно продремала в коляске всю дорогу, укутавшись в плед, по утрам уже изрядно холодало. Осень. Скоро и заморозки начнутся, а с ними и распутица, дожди, ветра и первый снег. И у отца наступит перерыв в плаваниях, период осенне-зимних штормов опасен для дальних плаваний, остаётся только каботажное, то есть, прибрежное судоходство. Поэтому сейчас отец ушел в такое долгое плавание со всей своей флотилией, чтобы успеть привезти как можно больше товара. А потом суда на ремонт станут, экипажи на берег в отпуск, папа к нам в поместье.

Подогреваемая такими радужными мыслями, я сладко дремала все два с небольшим часа до лагеря моих дорожников. Они недавно проснулись, садились завтракать сами, кормили лошадей, осматривали технику перед новым рабочим днём. Меня встретили радостно — я сразу привезла им зарплату за две последние седьмицы, и это не могло не послужить причиной удовольствия — платила я им исправно и достойно. Каждый из рабочих хорошо заработал за летний период, и сейчас, собравшись у длинного стола, где они завтракали, а я выдавала им деньги, они интересовались дальнейшими планами на работу, им не хотелось терять выгодные контракты со мной. Я им рассказала, что сейчас будем работать в городе, тут даже лагерь менять не надо, все рядышком, затем, если не будем продлять дорогу до Барбуссы, то дам им неделю-другую отпуска, пока подготовим большой подряд на королевскую дорогу. Услышав такие новости, рабочие оживились — это обозначало, что и в дальнейшем они без работы не останутся.

Сделав последний отрезок дороги, я плотно перекусила приготовленной мне в дорогу снедью и, запив это теплым чаем, взятым у рабочих, почувствовала себя достаточно бодрой, чтобы продолжить дальнейший путь. Заодно осматривая предлагаемые к ремонту улицы и площадь. Улицы были главные, пересекающие город крестом, достаточно места, чтобы разъехались две повозки. А для удобства пешеходов предложу градоначальнику Арники сделать тротуары. Дорого каменные — пусть делают эконом — вариант, из досок. Хотя это дело временное.

Площадь перед магистратурой квадратная, что облегчает нам работу, по одной стороне площади размещены административные здания, по остальным жилые дома в два-три этажа, с магазинчиками, аптеками, салонами модистки и парикмахера на первых этажах домов. Чем-то мне это напоминало маленькие городки Дикого Запада, только дома здесь не из досок, а из камня, да и салуна с "весёлым" домом не хватает. Хотя, по слухам и бордель тоже здесь есть, только не на главной площади. Впрочем, меня этот факт мало беспокоит.

Немного поспорив с градоначальником насчёт сметы и цен, договор мы подписали. Градоначальник, естественно, хотел подешевле, я отстаивала свои интересы. Он хватался за сердце, называл меня жестокой и бессердечной, я улыбалась, как можно нежнее. В конце концов, сошлись на моей смете, но я уступила ему в том, что для укладки каменных!! тротуаров я найму местных рабочих. Почему бы и нет? Пусть работают одновременно с моими дорожниками, учатся у них. А городу только польза и местные люди могут заработать.

С этим я и отбыла из города по направлению к своему дому. Но всего минут через двадцать услышали мы крики людей, звон металла, испуганное ржание лошадей. Мы прибавили ходу, но вскоре Тарин отрывисто бросил мне.

— Сидеть здесь и никуда не лезть!

И сам рванул в сторону шума.

Минуты две-три я честно сидела в коляске, напряжённо прислушиваясь к шуму на дороге. Но он не утихал, а потом вдруг среди криков мне послышался голос Иртэна, и тут уж я не выдержала, резко толкнула кучера в плечо и рявкнула.

— Гони туда!

Кучер оглянулся на меня, что-то хотел сказать, но увидев мое лицо, молча захлопнул рот и хлопнул поводьями, лошади двинули ь вперёд.

На дороге шло сражение, это я поняла, как только мы подъехали ближе, так, что можно было все рассмотреть.

На обочине дороги двое мужиков бандитской наружности торопливо связывали моих дорожных рабочих, попутно награждая их пинками и зуботычинами, ещё один налётчик стоял с обнаженным мечом, охраняя пленных. А на самой дороге с бандитами сражался Тарин, чуть подальше отбивался от двоих наседавших Иртэн, ещё чуть в стороне стрелял из арбалета Тимей, и даже успешно, один из бандитов с воем покатился по земле, из ноги торчал болт арбалета. Несколько мужиков крестьянского вида размахивали цепями и косами, не давая полностью окружить Иртэна и Тимея. Но силы были явно неравны, бандитов было больше.

Ещё двоих увидела, которые пытались тащить под уздцы лошадей — тяжеловозов, впряженных в каток и грейдер. Те боялись шума и чужих людей, ржали и вырывались. Пока я пыталась осмыслить картину происходящего и сообразить, как и чем я могу помочь своим, как вдруг резко качнулась коляска, кто-то запрыгнул в нее с противоположной стороны, к моей шее приставили что-то холодное и острое. Я скосила глаза, стараясь рассмотреть, что это. Радостного было мало, это был кинжал и, наверное, острый. И вкрадчивый голос за моей спиной произнес.

— А вот и милая хозяюшка пожаловала! Прикажи-ка этим идиотам бросить оружие и отойти! И тогда твоей нежной шейке не будет больно!

И для убедительности нажал посильнее на кожу. Да, кинжал был острый. Не скажу, что я не испугалась. Испугалась и даже оцепенела на несколько секунд. Но когда по шее потекло что-то горячее, во мне начала разгораться самая настоящая ярость и злоба. Я даже сама не представляла, что такое может быть и что вообще это такое. Я сама себе представлялась неким сгустком вихря и пламени. Для начала заорал дико бандит, приставлявший кинжал к моей шее. Он отскочил от меня, кинжал со звоном вылетел у него из рук. Я обернулась на его крик. Странный бандит орал и тряс руками.