Ольга Шах - Купеческая дочь замуж не желает

Ищу давно себе невесту

Подстать «ему», шальному месту.

Она должна тихонько слушать,

Готовить много, мало кушать.

Иртэн.

Разговор с управляющим Гераном был тяжёлым, но необходимым. В результате разговора Иртэн уволил управляющего, не мог он доверять больше ему. Слишком много стал себе позволять Геран, воображая себя хозяином и выбирая путь развития или, точнее, неразвития, поместья по своему вкусу. Как показалось Иртэну, дед принял свое увольнение даже с облегчением, видимо, ему и самому были невыносимы те решения, которые стал принимать последнее время Иртэн.

Пока барон решил не нанимать управляющего со стороны, а справляться самому при помощи Тимея. Тяжело и не слишком быстро, но у них получалось, во всяком случае, ничего катастрофического не случалось пока. Пока что самая большая трудность была в разболтанности работников, их несобранности. Привыкли, что старый управляющий мог приказать выпороть, запереть в холодной, и, похоже, это уже мало действовало. Иртэн пошел другим путем. Не впадая в истерику и не грозя батогами, он просто ввел систему штрафов. Накосячил — вычту из жалованья!

Постепенно до дворни, а потом, и до всех остальных работников, стало доходить, что прежняя власть закончилась. Как общеизвестно, иной раз кошельку бывает больнее, чем заднице. Прекратились утренние забеги по усадьбе за петухом, крикливые разборки, хозяин запретил горничным ходить распустехами, велел экономке выдать им форму горничных. Как выяснил, форма у экономки была, но она не им не выдавала, мотивируя тем, что они ее порвут, испачкают, и вообще, и так хорошо. Отговорки были достаточно нелепыми, и посему штраф прилетел и экономке. Она надулась, но приказания теперь выполняла без дискуссий.

По полям и своим поселениям они ездили вдвоем с Тимеем. Где не знал чего — то один, то не знал, но помнил информацию другой. Вот из них двоих и получался один средней руки управляющий. На днях ездили на мельницу. Мельник, крепкий, ещё не старый мужчина, стал жаловаться, что стало меньше приезжать подвод с зерном на помол. Мол, жалуются, что помол стал хуже, много отрубей попадает в муку. Мельник тоже признал, что это так, жернова уже совсем плохо мелют, больно старые, вот и попадает в муку ненужное. Тимей вспомнил, что когда учился, им рассказывали, что можно и жернова менять и такое специальное сито устанавливать, чтобы муку просеивать дополнительно, тогда она будет чистая и тонкого помола, самая качественная. Иртэн оживился: -

— А знаешь, где это купить?

Тимей пожал плечами.

— Так в Барбуссе и можно заказать! Но туда дорога занимает почти сутки.

— А если письменно заказ отправим, сделают?

— Думаю, да, сделают. Они и сами могут доставить груз, он ведь тяжёлый, там укреплённые подводы нужны, у них есть.

— Вот это бы для нас самый лучший вариант будет. Давай писать заявку.

На том и порешили. Конечно, если помол муки будет качественным, то и доходы в поместье увеличатся. И свое зерно, продовольственное, можно будет продавать не зерном, а перемалывать и продавать мукой, будет уже дороже.

Так и постигали науку хозяйствования два молодых "специалиста".

Отцу он отписал о том, что уволил управляющего, о предстоящей модернизации поместья и хозяйства, поэтому полностью все доходы от поместья он высылать не сможет. Вряд ли отец обрадуется, но и Иртэну тоже необходимо налаживать свою жизнь и свой дом. А приданое этой купчихи, нечистый с ним, пусть забирает отец, так и быть. Вот ещё проблемный вопрос. Ну не нравилась ему эта Лионелла, вот совсем! Слишком неестественной она была, слишком заинтересованный взгляд у нее был. Так смотрят не на нравящегося тебе человека, а на понравившуюся тебе вещь в столичной лавке и прикидывают — стоит покупать и за сколько? Или поторговаться? А ощущать себя вещью Иртэн не привык.

Марина

Визит в Сады, к барону Дарти прошел ожидаемо, вполне мило и по — домашнему тепло. Тетушка и ее муж очень смущались, когда я отказалась брать деньги за привезенные копчёности и солёности и за раннюю зелень и даже маленькую корзинку небольших огурчиков, у нас как раз начался первый урожай молоденьких огурчиков. Но я твердо сказала, что никаких денег с родственников брать не намерена. Барон обещался обязательно отдариться, как только начнется фруктовый сезон. У него рос даже экзотический для этих мест виноград, не говоря уж о персиках и прочих диковинках.

Но самый большой фурор произвела моя доморощенная парфюмерия. Я отдала всё приготовленные флаконы с духами отцу, и он вполне куртуазно преподнес их нашим родственницам. Дамы раскраснелись от подарков и любезного обхождения. Ещё заметила, как папенька чуть задержал ручку очаровательной кузины в своей руке. Та немного смутилась, но руку не выдернула. То есть, батюшка мой тоже ей интересен! И да, я специально следила за папенькой, чтобы, если что, направлять неловкие его ухаживания в нужное русло. Кто, кроме любящей дочери, позаботится о судьбе отца? Вот и бдю и держу руку на пульсе событий.

Дамы были восхищены заморской штучкой (а в этом мире пока что вся парфюмерия и приличная косметика привозилась заморскими купцами), но каково же было их изумление, когда батюшка похвастался тем, что все это изготовила его дорогая дочь! Они ахали и удивлялись, любопытствовали, как это вообще пришло мне в голову. Я им опять про заморские журналы легенду слила. Пока мы трещали о своем, о девичьем, мужчины договаривались о поездке.

Барон Дарти решил первый раз сам съездить с товаром в столицу, посмотреть и изучить рынок вин. Батюшка тут же пригласил барона остановиться у нас в доме, объяснив и пользой дела и родственными связями. Было решено, что завтра — послезавтра укладываемся с грузом, а послезавтра к вечеру приедет барон со своими подводами, переночует у нас и утром они с отцом отправятся в столицу. Такое решение устраивало всех.

Ещё немного погостевав, отобедав, двинулись домой. Меня ждал очередной кусок разбитой дороги и моя лаборатория. Ещё надо согласовать список товаров от моего поместья, который отец повезет с собой в столицу для продажи, и завтра с утра загрузить этим вопросом Димара. А мне предстоит ещё изготовить некоторое количество охлаждающих камней — артефактов. Так что скучать мне некогда и мучиться философскими вопросами о бренности бытия тоже не хватит времени.

После работы на дороге мы с отцом медленно ехали домой, и я решилась приступить к неприятному разговору.

— Скажи, отец, а можно ли заменить Милаша на другого охранника? Мне очень трудно с ним работать. Нет, он профессионал в своём деле, тут я даже не имею ничего против, но, видишь ли, он постоянно как — то осуждающе и недовольно относится к моим попыткам использовать магию, ту, которая у меня есть — то ещё в зачаточном состоянии, да и применяю я ее не слишком часто, сама боюсь. Я не знаю, чего мне ожидать от Милаша и это очень сильно меня тревожит. Я вовсе не отказываюсь от охраны, просто прошу заменить Милаша.