Дмитрий Дашко - Лучший из худших-2

По голосу я догадался, что это Батыр. От сердца немного отлегло. Жив! Жив наставник.

Вот что значит опыт: он молниеносно среагировал и залёг, как только началась стрельба.

Так что можно сказать — мы трое легко отделались.

И пока это все хорошие новости на данный момент.

Стоило чуть-чуть приподнять голову, как пулемёт снова ожил и стал методично гнездить по округе. Неподалёку с треском упало срубленное свинцом дерево — его словно скосило, хотя ствол был с кулак толщиной.

Я прикинул: именно здесь, пока мы лежим на пузе, то находимся для стрелка — оператор ли это или бездушный автомат, не важно, — в мёртвой зоне. Но… стоит только поползти назад или вперёд, нам трындец — тут и к бабке не ходи.

А вот если добавится и второй пулемёт, уж он-то нас точно причешет частым гребнем.

Наши, конечно, уже услышали пальбу, начнут реагировать — но тут вопрос, кто будет быстрее: один из БМП или автоматы лагеря. Я бы поставил на второе.

Вся ситуация была словно нарочно подстроена для того, чтобы я пустил в ход магию. Но что-то удержало меня от этого решения, почему-то никто не спешил её применять на периметре вокруг «Объекта-13». Значит, и мне стоит погодить.

И почти сразу, в унисон с моими мыслями позади бухнула пушчонка одной из БМП. Эх, молодцы наши, вовремя подоспели.

Автоматическая охрана лагеря переключилась с нас на более серьёзную опасность, завязалась короткая дуэль. БМП — конечно, не танк, броня гораздо слабее, крупнокалиберным пулемётом прошивается.

Но и вооружение у них гораздо серьёзней, так что довольно быстро нашим удалось подавить все огневые точки врага… Да, как ни странно, именно врага, хотя по идее там должны были находиться тоже наши: парни из батальона и несколько учёных.

Однако на «френдли файер» происходящее точно не тянуло.

Мы смогли подняться на ноги после того, как воцарилась тишина.

По команде прапорщика бросились к вдруг ставшем враждебным лагерю.

Само собой, приближались аккуратно: петляя, прячась за деревьями, время от времени, падая на землю и подползая по-пластунски. И лишь когда до него стало рукой подать, побежали по-настоящему, уже не таясь.

Артиллеристы сработали на «пять с плюсом»: повредив только кунги с пулемётами. Всё-таки мастерство не пропьёшь.

Это сразу бросалось в глаза, как и то, что наши поиски оказались безрезультатными. Мы проверили все кунги, обыскали палатки, перевернули всё верх дном, но никого и ничего там не нашли.

— Работала автоматика, — сказал один из наших спецов, поковырявшись в аппаратуре.

— Да, но кто выходил с нами на связь, договаривался о встрече? — задумчиво протянул офицер. — Ведь это было какой-то час назад… Не могли же за это время люди отсюда испариться?!

— Выходит, могли, — подавленно произнёс кто-то из бойцов.

— Здесь было больше двадцати человек. Какие-то следы они должны были после себя оставить… Ищите тщательнее: нужно собрать все записи, любые вещи, которые могут показаться странными, — распорядился прапорщик. — А я свяжусь с базой. Что-то не нравится мне эта хрень.

Мне выпала задача искать в палатке, где проживали яйцеголовые. Я отдёрнул тент и вошёл. После прогретого воздуха снаружи, меня встретила приятная прохлада.

Палатка условно делилась на два сектора: мужской и женский. Это я понял по импровизированной перегородке и по тем вещам, что нашёл в каждой из половин.

Было непривычно копаться в чужих вещах, но что поделать… Нам предстояло разобраться во всём, что тут произошло, причём, это, скорее всего, произошло примерно час назад.

Поиски на мужской территории ничего не дали. Я перерыл кучу грязных и чистых вещей, нашёл несколько записных книжек. Полистал их: какие-то научные крякозябры, формулы, математические расчёты, непонятные записи, вдобавок, почерк так себе. Выходит, учёные пишут неразборчивее, чем врачи.

Быть может, спецы в этом разберутся, но я точно — пас. На всякий пожарный, всё-таки прихватил эти записи с собой. Не знаю, будет ли из этого толк, но хотя бы совесть останется спокойной — сделал всё, что мог.

Вообще, конечно, принято считать мужиков жуткими неряхами, но честное слово, так говорят те, кому не довелось побывать в женской половине этой палатке. Вот тут реально был какой-то треш.

Видимо, местные представительницы прекрасного пола слишком сильно погрузились в науку, забыв о презренном быте. В общем, далеко не все «открытия», выпавшие на мою долю в этот час, были приятными.

Но это так, к слову…

Пока я возился, не заметил, как в палатку вошёл Батыр. Он умеет подкрадываться как кошка, так что ничего удивительного.

— Есть успехи? — спросил он, а у меня чуть сердце не лопнуло.

Мне стоило большого труда успокоить себя и сделать вид, что ничего не произошло.

— Пока нет.

— Понял. У других тоже пока без результатов. Ищем для порядка ещё минут десять, потом сворачиваем лавочку и выходим. Не нравится мне всё это, сильно не нравится, — прибавил он.

— Я и сам не в восторге, — признался я. — Тут надо либо сразу весь батальон пригонять, либо год копать миллиметр за миллиметром.

И тут наше внимание привлёк какой-то странный шум, похожий на осторожное царапанье. Он исходил из-под раскладушки, стоявшей в конце отсека. Я вроде бы шмонал её, но не сказать, что тщательно. Просто проверил на предмет полезных вещей и не обнаружил ничего подозрительного.

Хотя, быть может, это я себя накручиваю. Со мной такое уже бывало. Помню, насмотрелся в детстве ужастиков и потом казалось, что в каждом углу сидит какой-нибудь бука и хочет меня сьесть.

Понятно, что это было так давно, что уже кажется неправдой, да и я был мелким пацаном. Но, если учесть обстоятельства, по которым мы здесь оказались, всё могло произойти вновь…

— Ты слышал? — прошептал Батыр.

Я кивнул.

Выходит, это мне не показалось. Ну не могли же мы вдвоём впасть в детство.

Ладно мне померещилось, но есть же видавший виды Батыр…

Не сговариваясь, мы взяли ставшее разом подозрительным место в кольцо, одновременно положили пальцы на спусковой крючок и сделали шаг, потом второй, третий.

И, когда до раскладушки осталось всего ничего, она вдруг оторвалась от пола и полетела нам в лицо.

Я непроизвольно нажал на спуск, прошивая в полотняном ложе несколько огромных дырок. Пример оказался заразителен: Батыр стал палить вслед за мной.

Что-то пронзительно взвизгнуло, взметнулось вверх, потом вниз и, наверное, убежало, если бы в последний момент я не встретил его мощным пинком и не отправил назад, в тот угол, откуда оно выскочило.

А потом, когда больше ничего не последовало, мы стали пристально разглядывать с чем столкнулись на сей раз.

Странным было только то, что снаружи будто не услышали, как мы палим из двух стволов. К сожалению, я не сразу сообразил это.