Мара Вульф - Грёзы лунного света [litres]

Свет, с помощью которого Габриль разогнал армию медуз, распространялся все дальше. Он был таким ярким, что мне стало больно. Он снова и снова бросал молнии из своего копья, освещая тьму моря. Он ни на секунду меня не отпускал. Я зажмурилась, когда боль стала невыносимой.

Затем жужжание утихло, да и молнии прекратились. Я осторожно открыла глаза.

– Мы сейчас доберемся до пункта назначения. Я не должен был оставлять тебя одну. Оставайся в сознании. Скажи что-нибудь, пожалуйста. – Его руки убрали волосы с моего лица. – Все будет хорошо, – услышала я его шепот. – Ты не умрешь, слышишь? Я этого не допущу.

Я бы с радостью ответила ему или хотя бы пожала плечами, но мое тело никак меня не слушалось. Я хотела лишь одного: спать. Мои мышцы обмякли, а веки опускались без моего участия. Раны, оставленные щупальцами медуз на моем лице, горели пламенем. Это наверняка было жуткое зрелище.

– Тебе нельзя засыпать сейчас. Твоя кровь должна оставаться в движении, слышишь? Ты должна двигаться! Поспать успеешь у эльфов. – Он прижал меня к себе.

Я пыталась хоть как-то бороться с усталостью. Краем уха я слышала ругательную тираду, которую он обрушил на Джоэля и Миро. Габриль неохотно передал меня в руки Миро.

– Скоро будет лучше, поверь мне, – прошептал он мне на ухо. – На суше ты снова сможешь двигаться. Только не засыпай, – и тогда я почувствовала губы Габриля на своем лбу. – Желаю тебе счастья, – сказал он. Шелликот уплыл, и я почувствовала себя совершенно одинокой.

Миро отнес меня на берег. Я хватала ртом воздух, приносящий скользкое тепло в мои легкие. Шелликот осторожно положил меня на мох. Мне с трудом удалось открыть свои слипшиеся глаза. Ночь была почти столь же мрачной, как и в воде. Нежный ветер гладил мое разгоряченное лицо. Вздрогнув, я вытерла со своих век слизь, оставленную медузами. Я снова вдохнула теплый ночной воздух. Палящая боль в моих конечностях немного утихла. Когда я собралась выпрямиться, я почувствовала головокружение, и в тот же момент меня стошнило волной плохо пахнущей воды. Дрожа, я присела на корточки, и на меня снова нахлынула волна тошноты.

Питер убрал волосы с моего лица, пока меня продолжало тошнить. Казалось, будто мое тело хотело избавиться от каждой капли воды, которую оно впитало за последние месяцы. Измученная, я рухнула на землю.

– Что ты опять натворила? – спросил Питер, протягивая мне носовой платок. Его ласковый тон заставил мое кропотливо поддерживаемое самообладание сломаться, и я больше не смогла остановить бежавшие по моему лицу слезы.

– Все уже хорошо, – Питер снял куртку, накинул ее мне на плечи и обнял меня. – Не важно, что случилось. Мы с этим справимся.

Я шмыгнула носом и кивнула.

– Надеюсь, – выдавила я.

Питер вытер мои слезы. Джоэль и Миро стояли рядом с Колламом. Тот оглядывал окружение, словно не понимал ни того, где он находился, ни того, как он сюда попал. Вода стекала с его лица, а он изо всех сил пытался встать на колени. Миро сжалился над Колламом и помог ему. Коллам благодарно кивнул.

– Вообще-то я не ожидал, что снова увижу свою кузину в таком состоянии. Что ты с ней сделал? Разве ты не обещал сделать ее счастливой? Сейчас она таковой и отдаленно не выглядит, – бросил Питер Колламу.

Я хотела что-нибудь сказать, чтобы успокоить Питера, но он растерянно повернулся к Джоэлю и Миро.

– А с вами что случилось? Почему он привязан? Мы ничего не поняли из загадочных намеков Юмиса.

Джоэль испытующе разглядывал поверхность воды. Видимо, он боялся, что кто-то может следить за нами. От этой мысли мне снова стало тошно, и я зажала рот рукой. Воздух вдруг перестал казаться мне безопасно теплым.

– Нам надо исчезнуть отсюда. Сейчас уже слишком поздно для того, чтобы объяснять все с самого начала, хоть мы и сами не понимаем, что происходит, – вздохнула я, и меня накрыло волной боли. Раны, которые нанесли мне медузьи щупальца, адски горели. Объятия Питера, как бы они меня ни утешали, не улучшали ситуацию.

– Почему меня это не удивляет, – сухо сказал он.

– Эмма права. Кроме того, ей нужно к лекарю, чтобы он позаботился о ее ранах, – произнес Джоэль, повернувшись к нам. – А нам стоит немедленно вернуться в Беренгар.

– Мне нужно объяснение, прежде чем мне можно будет взять Эмму и Коллама с собой в Лейлин, – ответил Питер. – И ради бога, снимите со рта Коллама этот пластырь. Он выглядит так, будто вот-вот задохнется.

Джоэль одним движением сорвал с губ Коллама скотч, и тот застонал от боли.

– Спасибо, – буркнул он. – Ты настоящий друг.

– Всегда можешь на меня рассчитывать, – усмехнулся Джоэль.

– Я ценю это, – саркастически ответил Коллам. Его голос казался совершенно нормальным, когда он спросил меня:

– Почему, Эмма?

Ничто в его глазах не напоминало о злобе и подлости, которые я видела в них всего пару часов назад.

– Мы просто хотели тебя защитить, – даже мне это объяснение казалось глупым.

– Связывая меня и похищая из Беренгара против моей воли?

– Мы не можем заставить тебя остаться в Лейлине. Но мы просим тебя об этом, – ответил Джоэль.

Коллам фыркнул и поднял все еще связанные руки.

– Сними с него веревки. Кажется, сейчас он в здравом уме.

Миро кивнул и взялся за веревки.

Я задержала дыхание, буквально ожидая, что Коллам схватит Миро за горло, не успеет тот и развязать его.

Питер почувствовал мое напряжение и окинул меня вопросительным взглядом. Я покачала головой, не выпуская Коллама из виду.

– Я предлагаю тебе пройти обследование у целителей. Как только выяснится, что от тебя не исходит никакой опасности, ты сможешь вернуться в Беренгар. Мы должны попросить тебя пройти через это. Когда-нибудь ты нас поймешь.

– С чего ты взял, что от меня исходит опасность. Раньше вы подозревали только Эмму. – Коллам встал и потер запястья. Затем он подошел ко мне и упал на колени рядом со мной. – О, боже, Эмма! Что тебя так истерзало?

Я попыталась увернуться от его тревожного взгляда. Очевидно, я выглядела ужасно.

– Я никогда не видел таких жутких ран. Сильно болит? – Он приподнял куртку Питера с моих плеч. От моего костюма уже мало что осталось. Он осторожно положил руку мне на лоб.

– У тебя лихорадка. Тебе не холодно? – его голос дрожал от беспокойства.

Я покачала головой:

– Со мной все в порядке.

– Ты всегда была самой худшей лгуньей из всех, кого я знаю. – Он улыбнулся. – Тебя надо немедленно вылечить. Может ли наш разговор подождать? – обратился он к Питеру. Он стойко выдерживал испытующий взгляд моего кузена.

– Ладно, – сдался он. – Но после этого я хочу знать каждую деталь. Софи и доктор Эриксон поручились за вас перед Элизьен. Вы не должны разочаровать ее. То, что рассказал нам Юмис, звучало драматично.