Эль Косимано - Хаос времён года [litres]

Увидев Флёр в камере, я сказал, ей повезло, что я не взял с собой косу. На самом деле удача тут ни при чем. Я решил оставить посох в кабинете отчасти потому, что его чертовски больно носить, но в основном чтобы не поддаться искушению перерезать ей горло. Как бы ни было заманчиво протянуть руку через прутья решетки и задушить ее, я не могу упустить возможности подвергнуть Джека Соммерса пытке смотреть, как его девчонка умирает.

Но прежде мне от нее кое-что нужно.

Толчком открываю двойные двери в Центр Управления, так что створки врезаются в стену, и звук эхом отражается от полированных деревянных скамей, когда я вихрем проношусь мимо них к возвышению. Там я кладу шар на потрескавшуюся поверхность стола. Магия Геи атакует стекло, как светящийся рой разъяренных шершней. Должен же быть способ обуздать ее и контролировать! Никому другому я ее доверить не могу.

Стена с гигантскими экранами над возвышением разбита и темна. Опершись всем своим весом на стол Геи, чем вызываю протестующий скрип дерева, я смотрю на засыпанные щебнем скамьи, где они с Майклом обычно вершили суд. В этой комнате меня впервые повысили в рейтинге. И здесь же зачислили в гвардию Майкла.

Прежде здесь царили порядок и правила, и все имело смысл.

Теперь же опустошенность Центра Управления – его обломки, – кажется, проникают мне под кожу. Если я не смогу принять в себя магию Геи и научиться создавать новые Времена года, то Обсерватория, мир и все в нем живущие обречены. Я стану самым грандиозным провалом Майкла. Правитель ничего. Не будет иметь значения, что случится с Джеком или Флёр, потому что никто здесь не проживет достаточно долго, чтобы увидеть это.

Я напрягаюсь, услышав приближение чьих-то шагов в коридоре. Приторный, сладкий аромат ландыша, приправленный нервным потом, усиливается. Я отталкиваюсь от стола Геи и перемещаюсь к центру возвышения, когда двери открываются и вводят Флёр Аттвел.

Поскользнувшись на осколке стекла, она пошатывается и судорожно ахает. Ее дикий взгляд скользит по обвалившейся штукатурке, разбитым террариумам, расколотым экранам телевизоров. Когда она замечает шар, на глаза ей наворачиваются слезы. Магия Геи мгновенно успокаивается, приглушает свой свет и, устремляясь к Флёр, начинает мягко ударяться о стенку своей темницы. Я наклоняю голову набок, наблюдая за этим странным взаимодействием.

Стражи подталкивают Флёр вперед, разрушая чары. Статика потрескивает вокруг нее, когда она резко останавливается передо мной.

Заведя руки за спину, чтобы спрятать ожоги, я изучаю ее.

– Ты хочешь убить меня, но не убьешь. Уж точно не сегодня.

– Это тебе посох подсказал?

– Да, – я улыбаюсь, несмотря на ложь.

Не могу позволить себе проявить слабость. Только не перед своими Стражами. А уж перед ней особенно.

Она сжимает кулак.

– Ему и прежде случалось ошибаться.

– Стены здесь и так слабые, – говорю я, расхаживая по возвышению. – Если не хочешь уничтожить всю Обсерваторию, я бы не рекомендовал больше никаких импульсивных поступков. Такой финал я тоже видел, и в нем нет ничего хорошего, уж поверь мне.

Взгляд Флёр устремляется к трещинам в потолке.

– Тогда зачем ты меня сюда привел?

– Чтобы заставить Джека заплатить за то, что он сделал. Он прибежит сюда за тобой и будет страдать. – Я спускаюсь с возвышения и подхожу к ней. Она крепко стискивает челюсти. – Хочу, чтобы он сидел в пустом кабинете Лайона и оплакивал его так же, как я оплакивал Майкла. Хочу, чтобы он увидел, как убивают его лучшего друга и как его магия развеивается по ветру. Пусть знает, каково это – умереть от руки своей девушки.

Ее темные глаза пронзают меня.

– Этого никогда не случится.

– Ты в этом уверена?

В воздухе разливается едкий землистый запах: Флёр дает волю своей силе. Я этого не вижу, но чувствую и напрягаюсь, когда щупальца ее магии зарываются в землю и ползут ко мне, приближаются с большой скоростью. Я отступаю. Пол под моими ногами осыпается, я теряю равновесие и опрокидываюсь на ведущие к возвышению ступени. Ликсу с силой бьет Флёр по голове.

Прижимая руку к виску, Флёр падает, ударяясь коленями о камень и вскрикивая от боли. Ее магия отступает от меня.

– Довольно! – рявкаю я, чувствуя, как в груди вспыхивают боль и унижение. Не знаю, на кого я злюсь больше – на Флёр за то, что пыталась убить меня, или на Ликсу за то, что действовала без моего приказа. Я встаю, отряхиваю брюки и резким движением пальца ослабляю узел галстука. – Вот! – тяжело дыша, я указываю на голову Флёр. – Вот почему ты до сих пор жива. Вот чего я от тебя хочу.

– Что? – презрительно отвечает она. – Ты хочешь, чтобы я задушила тебя корнем? Рада, что хоть в чем-то наши устремления совпадают. Это я определенно могу устроить. Ой! – Она хватается за затылок, когда Ликсу снова надевает на нее наручники.

– Я сказал хватит! – обрушиваюсь я на Ликсу и перевожу взгляд на Флёр. В отличие от Ликсу, на ее лице нет ни капли раскаяния.

– Ты научишь меня использовать магию земли, – я прижимаю ладонь к груди, и боль в ней несколько утихает, становясь относительно терпимой.

– Зачем мне это делать?

– Потому что твой очень человеческий парень уже на пути сюда.

Ее улыбка заостряется.

– Пока его здесь нет.

– Его нет, зато твой Зимний друг есть. Я превращу последние часы жизни Чилла в сущий ад, если ты откажешься сотрудничать.

– А я думала, ты приберегаешь беднягу Чилла для воплощения в жизнь некоего грандиозного театрального плана мести. – Слова Флёр сочатся сарказмом, как будто она всего лишь шутит.

Нависая прямо над ее лицом и опасно понизив голос, я говорю:

– У Джека полно друзей, которых можно использовать для этой цели. Эмбер, Хулио, Поппи, Мари… Все они уже на пути сюда. Так что давай кое-что проясним. Ты будешь хорошей маленькой Весной и покажешь мне, как пользоваться магией земли. Научишь меня контролировать растения, землетрясения и прочее – или я убью твоих друзей одного за другим у тебя на глазах.

В ее взгляде вспыхивает искра страха. Еще в них мелькают вспышки воспоминаний о собственных жестоких изощренных способах использования этой магии, чтобы защитить людей, которых она любит. Тем самым она лишь распаляет мое стремление получить желаемое. Ее губы сжимаются в тонкую линию.

– Ты недостаточно человечен, чтобы владеть такой магией.

– В магии Геи нет ничего человечного.

На лице Флёр появляется озадаченное выражение. Ее взгляд перемещается к светящемуся шару на столе, затем снова ко мне. На губах расцветает улыбка.

– Ты не можешь удержать ее, не так ли? – Кровь приливает к моим щекам, а она весело хохочет. – Ты пытался забрать у Геи ее магию, но она отвергла тебя.